Впрочем, каждую весну дороги пытаются ремонтировать. Вот на днях показали по телевизору одного ну очень большого городского начальника. Он с упоением рассказывал, что купили они для нужд родного города с десяток новых супермашин. Аж по сорок тысяч долларов каждая. И умеют эти машины интересные штуки делать. Штуки эти называются дырками в асфальте. Раньше у нас как было? Работяга с отбойным молотком около дырки поколдует, битумом ее помажет, компрессором продует, потом насыпет в ямку асфальт, и все. И производительности труда никакой, и асфальт в ямке лежит. Его еще катком прикатают, чтоб лежал лучше. Сейчас не так. Нарежут новомодной машинкой дырок, чтоб работяг не напрягать, руки то рабочие у нас дефицит, на вес золота. Битумом дырку не обрабатывают, видать на него уже денег нет, как и на каток. Все деньги на новомодную машинку ушли. Плюхнули в ямку асфальт. А он бедный там лежать не хочет. И через недельку на месте прежней ямки уже яма. А на месте ямы – ямища. А еще мода такая у нашего городского начальства: как дождь идет, так асфальт укладывать. Хотя мне один знакомый дорожник по секрету сказал, что в дождь и снег асфальт укладывать нельзя. Как положишь, так и слетит. Через неделю, а может и раньше. Впрочем, дорожники нашему городскому начальству не указ. Они лучше всяких там дорожников знают, как дороги строить. Тот же большой городской начальник с огромным воодушевлением рассказывал, что наши городские дороги теперь будут ремонтировать арабы. Не то с Эмиратов, не то с Кувейтов. Не то с самой Саудовской Аравии. И, мол, гарантию дают аж на тридцать лет. На все выполненные работы. Хотя мне тот же самый дорожник рассказывал, что он этих самых арабов учил, как дороги строить и даже проектировать. Конечно, бывает, что ученики перещеголяют учителя. Но не такие двоечники. Они, наверное, часто занятия прогуливали. А все дело в расчетном периоде. Как мне объяснил все тот же дорожник.
Вообще дороги разрушаются исключительно в это самое таинственное время, называемое расчетным периодом. Это как климакс у женщины. Но чтоб климакс на тридцать лет затянулся, это арабы маху дали, вместе с нашим городским начальством. Раньше, во времена Гоголя, у нас было две беды: дураки да дороги. Но чтобы объединить их вместе, и послать дураков строить дороги это, наверное, слишком. Получается прямо беда в квадрате. Так вот, в этот самый расчетный период происходит следующая бяка: днем температура поднимается выше нуля, водичка попадает в трещины и ямы на дороге. А ночью, как ни странно, температура опускается ниже нуля. Это обычно бывает осенью, весной и зимой. Климат у нас такой, явно не арабский. Так вот, водичка, попадая в трещины, замерзает, и по всем законам физики начинает рвать этот самый асфальт с неимоверной силищей. И за весну и осень маленькая трещинка превращается в канавку, а ямка в яму. А в связи с тем, что этот самый расчетный период у нас длится почти пять месяцев в году, то наши дороги находятся в состоянии постоянного дорожного климакса. И тридцать лет наши дороги никак прослужить не могут. Исключительно из-за погодных условий.
Конечно, арабам и нашему высокому городскому начальству виднее. Плевать они хотели на законы физики. Они их по России отменили. Им всякие там Эйнштейны, Ньютоны и Бойли - Мариотты не указ. Отменить-то отменили, а по дорогам все- таки нам ездить. Кстати, насчет этих машин, которые асфальт режут. А может, если бы те четыреста тысяч долларов, что потратили на их покупку, потратить на асфальт, да на зарплату рабочим, да сделать все по-человечески..., согласно технологии... А то купили большую ложку, а на кашу денег не осталось... Да еще и учителей нашли на стороне. Импортный асфальт он намного лучше нашего. Качественнее. Как европейская говядина. Арабы вот научат дороги ремонтировать и верблюда за бампер держать. Говорят, скоро выпишут еще аборигенов из Австралии. Они должны обучить местное население как шнуровать ботинки и употреблять в пищу саранчу. С одной стороны, население накормим, с другой стороны - саранчу уничтожим. А мне придется вместо Жигулей БТР покупать. Или трактор Т-40. У него колеса большие, он из любой ямы вылезет. Опять же столкновения не страшны с разными там джипами. Так что при таких дорогах нашему жигуленку памятник ставить надо, как лучшему в мире вездеходу.
Жил Шурик в тихом районе. В частном секторе. Аккуратные домики с приличными участками, утопающими в зелени. Только вот внешний вид улиц разительно изменился. Повсеместно низенькие штакетники, через которые был виден весь двор и простенькие калиточки, сменили двухметровые железные заборы, за которыми слышался грозный рык огромных овчарок. Что-то сломалось в этой жизни, если люди так отгородились от внешнего мира. Шурик не был исключением. И у него появился двухметровый железный забор. А также громадный рыжий кобель по кличке Чубайс. А у соседа Шурика через забор подал голос единопометный брат Чубайса, Гайдар. Только тот был черный, и почему-то лысый. Наверное, лишаи замучили. Я спросил. У Шурика, почему такие странные клички? Да говорит, тогда мода такая была. Как раз приватизация началась, и эти имена у всех на слуху были. Это говорит Русская национальная традиция. Помнишь деда Щукаря у Шолохова? Тот тоже кобеля Колчаком назвал. Мать у них вообще Перестройкой звали. Здоровая такая кавказская овчарка. Сдохла уже. А сынки вот живут. Только долго ли? Собачий век короток. Мы с соседом иногда потеху устраиваем. Положим косточку на забор, А они давай друг на друга рычать, выяснять кто правее.… И Шурик лукаво улыбнулся. Впрочем, собаку Шурик закрыл в большую вольеру. Жигули загнали во двор. И хозяин, задрав капот, принялся колдовать над автомобилем.
Первый стук в ворота раздался около десяти часов утра. Стучали громко и нахально, как к себе домой. Но Шурик и ухом не повел, продолжая копаться в машине. Через несколько минут стук повторился. Теперь стучали еще настойчивей. Собака сделала стойку на ворота и громко зарычала. А Шурик опять никак не отреагировал. Меня начало разбирать любопытство. Когда стук прекратился, я пристал к Шурику с расспросами. Ведь стучатся, и явно к нему. А он не отвечает. И зачем ему такая большая собака? Шурик посмотрел на меня, как смотрят врачи на пациентов, у которых съехала крыша. И процедил: «Без собаки никак нельзя. Они только собак и боятся. А то, что не открываю, тебе же открыл. А этих я не ждал. Не званный гость хуже татарина».
Кто такие они, почему они боятся собак, кто такие эти, и почему Шурик их не ждал, я не понял. Но вежливо замолчал, чтоб не показаться дураком.
Обстановку разрядила мать Шурика. Она с авоськой, из которой торчала булка хлеба и какая-то снедь, вошла в боковую калитку и, поздоровавшись со мной, сказала: «Тут какие-то странные ребята по дворам ходят втроем. Один в бубен бьет. Все лысые. Наверное, недавно из тюрьмы. Одежки на них никакой, только в какие-то желтые тряпки завернуты. Даже рубашек на них нет. И ругаются как- то не по-нашему. Один кричит Харя Рама, а второй ему отвечает Харя Кришна. Про какую раму говорят, не пойму. Если про оконную, то при чем тут харя. Если про ту, импортную, что на хлеб мажут, то почему харя? Или он хотел сказать, что второй на этой раме харю наел? А что такое Харя Кришна вообще не пойму. Может он имел в виду Харя Крыша? Наверное, у них так бандитскую или ментовскую крышу зовут?
Я им, болезным, хлебца предложила, полбулки. Хлеб они не взяли. Но настойчиво пытались мне подарить книжку о каком-то индуистском боге. За сорок рублей. Так и сказали. Мы тебе, бабушка, книжку подарим, а ты нам сорок рублей. Исключительно на добровольной основе. Денег я им не дала. И они потеряли ко мне всяческий интерес».
Шурик хмыкнул и неопределенно махнул рукой. Мать зашла в дом. Это - кришнаиты? - догадался я. Шурик кивнул. В ворота опять раздался настойчивый громовой стук. Стучали явно чем-то железным. А это кто? - спросил я у Шурика. - А хрен его знает. Но я их не звал. Если всем отворять, будешь каждые пять минут бегать ворота открывать. Вместо швейцара. Можно не работать. Только сидеть и двери открывать. Впрочем... в глазах у Шурика мелькнули лукавые искорки: «Ты действительно хочешь посмотреть, кто там? Хорошо, становись на ворота. Только мне надо подготовиться».
Шурик зашел домой, и разложил по полу газеты, сделав из них дорожку из центральной комнаты на улицу. А это зачем? - спросил я. - Сейчас увидишь. - При этом он смахнул с полки какие-то безделушки, парфюмерию жены и несколько денежных купюр, сунул все это в бар, закрыл его на замок, а ключ сунул в карман. На всякий случай, чтоб не сперли, пояснил он.
Ждать пришлось недолго. Через несколько минут ворота опять содрогались от бешеного грохота. Я открыл калитку. Стучались две старушки. Как их хрупкие руки умудрились произвести столько шума, для меня до сих пор остается загадкой. Шустрые бабушки довольно сытого внешнего вида, в отличие от обычных, среднестатических пенсионеров, оказались свидетелями Иеговы. Сначала я не понял, чьи они свидетели, и отослал их в милицию и в суд. Свидетели требуются обычно там. Но они объяснили мне, что они свидетели бога. Не больше и не меньше. Я ехидно осведомился, не подглядывали ли бабушки в замочную скважину, когда Господь мир сотворял. Тогда их возраст должен быть чуть побольше, чем у библейского Ноя. Для таких лет бабушки прекрасно сохранились. И потом свидетельствовать, то есть стучать на самого Всевышнего, мягко говоря, не очень хорошо. Бог не фраер, он все видит, как говорил один мой знакомый уголовник. Они не боятся так фривольно с Богом себя вести? Не ожидая такого нахальства, бабушки сунули мне в руки красочно отпечатанный буклет, и удалились. В нем рассказывалось, что они точно знают, куда всем надо идти. Молодцы бабушки, ишь какие умные. Все человечество вот уже несколько тысячелетий топчется как пьяный по бане, не зная каким путем пойти. А бабушки знают. Видать действительно с Господом на короткой ноге.… После бабушек были два молочника, четыре продавца мяса, один сборщик бутылок, и пять представителей новой церкви. Оказалось, молились они все тому же Христу, только вот самой церкви не было. Собирались где-то в железнодорожном клубе. Поэтому то она скорей всего и называлась новой. Я уже начал утомляться.
Но тут началось самое интересное. Когда на очередной стук я открыл калитку, резкий крик заставил меня вздрогнуть. Всем стоять, РАО ЕС, проверка электросчетчиков. В проеме калитки стоял крепкий мужик, ростом под два метра. Бычья шея и кулаки размером с пивную кружку, а также короткая стрижка выдавали в нем скорей рэкетира, чем сотрудника РАО ЕС. Шурик бросил ковыряться с машиной и быстро подошел к двери вольера. Собака стала на задние ноги, опершись на сетку, и издала угрожающий рык. Оценив собаку, новый посетитель попятился. За его спиной появилась фигура милиционера в фуражке с высокой, как у эсэсовцев в фильме про Штирлица, тульей. - А, участковый, махнул рукой Шурик. Из-за спины участкового выскочили две женщины. Дюжий мужик, приободрившись, рявкнул: «Уберите собаку!» И видя, что Шурик не собирается ее спускать на них, толпа с размаху вломилась в дом. Не разобрав, куда идти, они все вчетвером влетели в кладовку, где хранились железки. Послышался грохот, чертыханье. Шурик терпеливо ждал. Через пару минут проверяющие стали выбираться из кладовой, перепачканные мазутом. Счетчик там, - сказал Шурик и показал рукой в другую сторону. - Может, разуетесь, вы же не в хлеву!
Еще чего! - парировала нахальная дама бальзаковского возраста. - В каждом доме разуваться, на обувь не напасешься... И проверяющие разбежались по комнатам.
Только одна из дам, бросилась к электросчетчику, остальные кинулись ощупывать батареи отопления, заглядывать под кровати и диваны. В общем, устроили форменный обыск. Очевидно, не найдя того, чего искали, и записав показания счетчика, проверяющие удалились. Оставив Шурику на столе выписку из инструкции по РАО ЕС, в которой черным по белому было написано, что пользователь электроэнергией обязан в любое время предоставить его сотрудникам доступ к приборам учета. То есть, спишь ты ночью, а к тебе гости - счетчик проверять. И попробуй не открыть дверь. Что там наше МВД. Они на обыск хотя бы санкцию прокурора предоставляют. Иногда. Что там конституция, где записано право на неприкосновенность жилища. У РАО ЕС прав больше, чем у Парламента, МВД и ФСБ вместе взятых. Парламентарии годами мусолят какой-нибудь завалящий закон. То в первом чтении, то во втором. А РАО ЕС издает инструкцию, перечеркивающую все, что написано в конституции страны. Без всяких чтений и дебатов. Вот, оказывается, кто в стране хозяин. И ни один прокурор им не указ. Хотя РАО ЕС является обычным продавцом товара, а вы покупателем. После первого посещения пришли проверять газовые приборы. Потом были еще продавцы французской косметики, средств для похудения, пищевых добавок, цыгане, таджики, видимо собирающие на патроны моджахедам. Затем опять проверяли электросчетчик. На этот раз городские власти.
Мать Шурика ворчала: «Заканчивай эксперимент, а то потом полы не отмоешь». Я спросил у Шурика, почему они не разуваются, когда входят в дом. Он пожал плечами и сказал: «Скорей всего у них носки дырявые». Последних проверяющих, трех юрких парней, представившихся проверяющими газовые приборы из области, Шурик не пустил. Хотя они бурно жестикулировали и тыкали мне в лицо какие-то удостоверения с расплывшимися лиловыми печатями. Шурик подошел к вольере, приоткрыл ее и посоветовал ребятам убраться по добру - по здорову. С кобелем проверяющим или лжепроверяющим связываться, явно не захотелось. И они поспешно ретировались.
В пять часов вечера Шурик запахнул ворота и закрыл их на засов. Все, хватит, кина больше не будет, добавил он.
За день я насчитал около шестидесяти визитеров. По одному на каждые пять-семь минут. Теперь я начал понимать Шурика. Зачем ему такая собака, забор, и дорожка из газет. Но почему их так много.... Ведь есть у человека такое право на неприкосновенность жилища.... А Шурик озорно улыбнулся, и сказал: «Конечно, все это можно решить по-другому. Поставить к каждому счетчику круглосуточную охрану. Тарифы у нас настолько забабаханные, что у монополистов на это денег хватит и еще останется. И четыре раза в день проверку охраны проводить, чтоб в сговор с хозяевами не вступили. Кстати, сразу проблему безработицы в городе решим. В городе несколько сотен тысяч счетчиков. Если к каждому по охраннику приставить... Я соседский счетчик пойду охранять, а он мой... А еще лучше я свои буду охранять. Мне дома все знакомо. И зарплату мне большую не надо. Хватит того, что по счетчикам за месяц намотает...
А что касается ремонта дорог, здесь еще проще. Если уж высокое начальство окончательно решило скрестить дураков с дорогами, то деньги на ремонт дорог надо отправлять по назначению. В психоневрологический диспансер. Во- первых, поддержим отечественного производителя. Во- вторых, и среди пациентов этого учреждения попадаются светлые головы. Их просто неправильно понимают. В третьих, хуже того, что есть, уже не будет. И, в-четвертых, клиенты диспансера еще не научились воровать. А если все деньги даже в дурацких руках дойдут непосредственно до дороги, то ямы и канавы на улицах точно исчезнут на ближайшие два-три года. А что касается религии... Наши предки молиться ходили в Мечеть, Кирху, Православный храм, Синагогу. По крайней мере, так было ближайшие пару тысяч лет. И когда иностранный проповедник уверяет вас, что вы и ваши пращуры последнюю тысячу лет молились неправильно и не тому Богу, это воспринимается, как оскорбление. Все-таки наши предки, наверное, знали, что они делали.. И какому Богу надо молиться. Как и где...
ВЕСНА 2001 ГОДА