Неожиданно в кафе появился Борис. Илья тут же встал, предварительно рассчитавшись. Борис взял из стаканчика пару салфеток и почему-то пошёл в туалет. Там он попросил, чтобы Илья самым внимательным образом обследо-вал его физиономию. Илья расхохотался. Вблизи лицо друга представляло уди-вительную картинку: вдоль и поперёк виднелись следы губной помады Раисы. Вдвоём они кое-как справились. Благо, у Ильи всегда был в запасе чистый но-совой платок. После «экзекуции» он спокойно выбросил его в урну.
В ресторан они успели минута в минуту. Количество участников увели-чилось примерно в полтора раза, а это означало, что появились новые лица, ко-торые как раз и должны были подписать договора. Речь шла о двух группах, и к каждой из них присовокуплялся солист, выступающий с отдельной програм-мой. А это означало, что надо было организовать в Минске две площадки, по-тому что вторая группа приезжала в тот день, когда первая давала последний концерт.
Самое главное заключалось в том, что Семён Исаакович был обязан по-ставить необходимую аппаратуру. И так как фирма выходила на достаточно серьёзную организацию концертов, то требовалась соответствующая аппарату-ра с лазерной техникой. В Минске такая аппаратура была в единственном эк-земпляре. Но отступать было некуда. До первого концерта оставалось две не-дели.
На сей раз застолье было очень коротким. Рюмка за знакомство, вторая – после подписи договоров, и третья – на посошок. Танцы не предвиделись и Илья этому обрадовался. Уж больно энергичными были обе дамы. Правда, на этот раз они отсутствовали. Их интересы представляли соответствующие им-пресарио.
Илья размечтался: «Вот сейчас в гостиницу – поезд – и вечером в Мин-ске». Однако рано пташечка запела. Он тут же вспомнил, что его ждёт встреча с юным созданием, которое оказалось отнюдь не юным. Встал вопрос – что де-лать? С одной стороны, он помнил слова Бориса. С другой стороны, ему всё это было небезразлично. Но оказалось, что есть ещё и третья сторона, ибо в срав-нении с Раисой эта девочка, как её окрестил Илья, ему явно понравилась. Он вспомнил народную поговорку: с кем поведёшься, от того и наберёшься. По-этому он решил не торопить события и «закрыл» мысли на эту тему словами: «Что будет – то будет».
На этот раз роль Ильи свелась к присутствию и не более того. После ру-копожатий Борис с Ильёй удалились, а компания несколько задержалась. Когда они уже выходили из ресторана, их догнал один из представителей певицы и сделал предложение. Оно заключалось в том, что вся команда поручила ему через три дня прибыть в Минск и на месте посмотреть те условия, которые бы-ли прописаны в договоре. Сразу всё стало ясно. «Трест» мог лопнуть. Эту фра-зу Илья вспомнил из известного западного произведения.
Борис задумался и тут же предложил Илье зайти на телеграф и дать шефу соответствующую телеграмму. Только после этого они могли посетить злопо-лучное для Ильи местечко. Там их уже ждал накрытый стол и рядом на кресле лежали два увесистых пакета. «Плата за секс», – подумал Илья.
Однако коньяк был уже разлит. С перерывом в минуту было выпито три рюмки. Закусывали виноградом. Не успел Илья протянуть руку за бутербро-дом, как Раиса сказала:
– Мы вроде дошли до кондиции, а сейчас, Анечка, покажи Ильюше своё гнёздышко.
Илья успел вовремя отдёрнуть руку.
Гнёздышком оказалась небольшая комнатка, в которой стоял стол, уют-ный диванчик и музыкальный центр. Первое, что сделала Анечка, это закрыла на ключ дверь, нажала кнопку… полилась обворожительная музыка… Она за-дёрнула плотную штору и в комнатке стало комфортно. Не успел Илья сообра-зить, как у Анечки расстегнулся халатик и она повисла у него на шее. Всё про-изошло одновременно, однако Илья заметил, что под халатиком ничего не бы-ло… то есть всё было на своём месте…
Так Илья никогда не целовался. Он тут же потерял голову. Это была его первая женщина, ибо с Леной дальше поцелуев у него дело не зашло. А здесь всё происходило так, как будто он оказался в какой-то сказке. Причём Анечка всё делала таким образом, что Илья постоянно чувствовал, с одной стороны, её стеснение, а с другой стороны, какую-то ненасытность. Поняла ли она, что со-бой представляет Илья, трудно сказать. Но сделано всё было безукоризненно.
Это настолько потрясло Илью, что когда досчитал до пяти, был счастлив как ребёнок, которому подарили самую лучшую игрушку. И в то же время это счастье привело его в состояние, когда ему казалось, что он от бессилия не сможет даже встать. Но Анечке этого было мало. Молодое здоровое тело тре-бовало своего. По крайней мере с Ильёй она почувствовала себя в тысячу раз лучше, чем с тем негром, которого однажды привела её сестра, не говоря уже о достаточно скупом грузине, который много обещал и ничего не сделал. Анечка училась на третьем курсе экономического университета и у неё были некото-рые проблемы со сдачей экзаменов. Так что Раиса представила своего визави как одного из преподавателей этого университета. Анечке не хотелось вспоми-нать, и в этом ей очень здорово помог Ильюша.
Но в это время в дверь раздался тихий стук. А это означало, что случи-лось что-то непредвиденное. Аня подошла к двери и Илья в сумраке рассмат-ривал её точёное тело. Такое он видел только на картинах в Третьяковке и в дворце графа Шереметьева.
Из-за двери что-то сказали, после чего Анечка почти подбежала к дивану, схватила свой халатик и прошептала Илье:
– Ты должен срочно уйти.
– А Борис?
– Он тебя ждёт у выхода из магазина.
«Ничего себе», – подумал Илья.
– Неужели пожар?
– Нет, – сказала Аня, – гораздо хуже. И через минуту будет уже поздно.
Илья как пуля вылетел из кабинета. Если бы он служил в армии, то был бы лучшим солдатом по способности одеться утром на построение. Правда, ко-гда он натягивал штаны, Анечка надевала ему рубашку.
Как потом оказалось, Раису и Бориса спасли именно два пакета. Когда Илья вышел из магазина, то прямо у подъезда стояло два «Мерседеса» и около них прогуливались лица кавказской национальности. Каждый из них выглядел как внушительный шкаф. Стало ясно, что к Раисе нагрянули непредвиденные клиенты, и отнюдь не за выпивкой и закуской. Объяснение Бориса было про-стое:
– Понимаешь, Ильюша, я знаю, кто это. Гогия – могущественный чело-век. С помощью Раисы он нам ещё раз окажет протекцию. А пока благодари бога, что мы унесли ноги. И хорошо то, что Гогия позвонил за несколько минут до прибытия.
Однако когда Раиса побежала предупреждать Аню и Борис выходил из кабинета, он почти столкнулся с Гогия. Тот подозрительно на него посмотрел. Тут же подскочила Раиса и сверхлюбезным тоном объяснила Гогия, что Борис нужный клиент, которому она подготовила заказ. Гогия устроило это объясне-ние.
Таким образом, все приключения закончились и друзья успевали на дневной поезд.
Когда добирались до гостиницы, Борис высказался:
– Илья, конечно же, Анечке ещё нет двадцати и я бы с удовольствием поменялся с тобой. Но приходится терпеть. Так что тебе повезло. Я однажды так замечтался, что Раису назвал Анечкой и тут же схлопотал пощёчину. А по-том стоял на коленях и поклялся, что никогда не посмотрю в сторону её сест-ры. Одно не понимаю, она сама скромность или такая же, как Рая?
Дело в том, что Илья был оскорблён в своих лучших чувствах, так как Анечка была для него первой женщиной, то он почти уверенно полагал, что он первый у неё мужчина и она также в него влюблена. Но последующие события развеяли его светлые мысли. Поэтому он спросил у Бориса:
– Боря, давай обозначим счёт.
Боря с понял с полуслова:
– У меня три.
– А у меня пять.
У Бори от удивления отвисла челюсть:
– Ну и ну, – заметил он. – Да ладно, молодым везде у нас дорога. Только вот на почёте далеко не уедешь.
То ли Бориса задело это сообщение, то ли ему было о чём подумать, но в дальнейшем они хранили молчание. Каждый думал о своём.
Илья появился дома около часа ночи. Все уже спали. У него был выбор: принять душ и лечь спать или лечь спасть сразу. Пока он размышлял, он уснул сидя и потом незаметно для себя принял лежачее положение. Сон был тяжё-лый. Всё, что промелькнуло за три дня в Москве, накатилось какими-то чудо-вищами. Почему-то среди них периодически появлялась Лена, и Илья спасал её, а потом оказывалось, что это совсем не Лена, а какая-то брюнетка. Потом неожиданно брюнетка превращалась в блондинку и опять в Лену. И, наконец, измученный после очередного ужаса, он вскочил, принял душ, в холодильнике нашёл полбутылки водки, залпом выпил фужер, занюхал корочкой хлеба и ушёл в глубокий спокойный сон.
Было такое ощущение, что он только что уснул, а в это время его кто-то тряс за плечо. Он свалился на пол. В этот же миг он проснулся, а над ним скло-нился Борис:
– Значит так, пять минут на сборы, такси внизу. Опаздываем. Нас с тобой ждёт Варшава. Срочное задание шефа.
Илья пробормотал:
– Это какая-то карусель…
Правда, он ещё не знал какая.
За пять минут до отправления они были у своего вагона поезда «Москва – Варшава» и за две минуты до отправления прибежал шеф и вручил им биле-ты и всё необходимое. Как объяснил в такси Борис, произошло ЧП и им отка-зали на время гастролей групп в лазерной установке. Шеф срочно договорился в Варшаве и его знакомые согласились продать единственный экземпляр.
На другой день надо было вернуться, так как на третий день приезжал проверяющий из Москвы. Илья пошутил:
– Я и не думал, что устраиваюсь на работу в пожарную команду.
– Нет, Ильюша, ты неправильно понял, – заметил Борис, – мы не пожар-ные, мы гораздо хуже. Сначала мы сами поджигаем, а потом пытаемся поту-шить.
Прежде всего решили отоспаться. И если Борис, выпив полбутылки конька, тут же провалился в сон, то Илью спиртное не взяло. Он сходил в рес-торан, заказал триста грамм водки. Здесь же прямо на столе был хороший вы-бор напитков и фруктов. К водочке подали заливное и грибы.
Илья цедил из небольшой рюмки и смотрел за окошко. Вообще-то Бела-русь в его глазах была разной. В чём-то невероятно красивая природа, которой могли позавидовать в разных странах, а в чём-то было своеобразное несоответ-ствие, когда он приезжал в сельскую местность и наблюдал местных абориге-нов. Рассуждения Ильи были достаточно упрощёнными.
«Если внутренний мир – это способность фантазировать и, как следствие, создавать внутри себя интересный и увлекательный мир, полный неожиданных открытий, чудес и решений, то богатство мира, в котором мы жили сейчас, оп-ределяется большими оттенками серости, – думал Илья. – Как хорошо, что моя сегодняшняя действительность не будет соответствовать завтрашней. Лишь те ценности, которые были заложены в меня изначально, останутся до конца со мной».
Хотя говорят, что деньги портят людей, Илья пытался всё время смотреть на себя со стороны и оставался прежним. По крайней мере ему так казалось. «Будем существовать в унисон со временем», – решил Илья.
Добро начинало отдавать дань моде и уходить на задний план. Оно ка-кое-то глупо-пресное это добро. У него какие-то непонятные принципы, через которые оно не может переступить… Но сейчас в мире правят лёгкие деньги, и всем не до устоев, и даже не до себя. Потом… Всё потом…
Постепенно Илью начало укачивать и он понял, что пришла пора вер-нуться в своё СВ. Борис мирно похрапывал. И Илья довольно быстро прова-лился в сон.
Проснулись они одновременно. Состав стоял на границе и предстояло два часа так называемого технического обслуживания. Дальше начиналась ев-ропейская колея и кроме этого различные формальности. Борис предложил по-сетить местную достопримечательность – магазин спецобслуживания, где можно было отовариться, но ограниченно, и по более низким ценам. Жадни-чать не стали: взяли по бутылке коньяка и хорошего вина, а также по коробке конфет.
Время пролетело незаметно. Илья понял, что Борис находится под впе-чатлением того самого счёта «5 : 3». Он догадался, что всё-таки у его друга бы-ло некое чувство к Аннушке и он говорил Илье одно, а думал совершенно дру-гое. Потом сам Борис это подтвердил. Получилось, что слова разошлись с де-лом. Вот это Бориса и мучило.
Однако Илья понял, что их роль достаточно простая и представляет со-бой две трети известной формулы: товар – деньги – товар. Так уж получилось, что им пришлось самим доводить до конца начатое дело. В Варшаве они про-мелькнули как метеоры. Такси – контора – расчёт – товар – такси – вокзал – от-правление. Вот и получилось, что они в 6.21 утра выехали из Минска и через двадцать два часа вернулись назад.
Решили обрадовать шефа и на такси подъехали к его дому. В его окнах горел свет, а это означало, что их ждали.
Правда, вместо благодарности Семён Исаакович их огорошил:
– Вот что, мужики, у нас проблемы с одной площадкой, – так они услов-но называли концертный зал, – поэтому вам придётся разделиться. Один зай-мётся рекламой, то есть всей формалистикой, а другой – ноги в руки и в Уру-чье. И если дело выгорит, то следующий шаг – это автопарк, чтобы организо-вать за наш счёт бесплатный маршрут по подвозке зрителей от метро до Уру-чья и после каждого концерта обратно. Для нас это копейки, а зритель будет благодарен.
Решили бросить монетку. Илье досталось Уручье. Шеф предложил им одну из своих комнат, где они могли поспать хотя бы пару часов. Пришлось со-гласиться. И вот тут Илья понял, в какую он попал карусель. В школе он про-ходил тему, в которой утверждалось, что вечного двигателя нет. Однако он пришёл к выводу, что это не так. К сожалению, то, чем он занимался, напоми-нало вечный двигатель. Всё настолько закрутилось, что Илья перестал разли-чать недели и даже месяца.
Алгоритм был достаточно простой. Шеф Борису Москву больше не дове-рял, потому что он как-то отправил его одного и через неделю, когда всё «горе-ло», получил телеграмму: «Сижу без копейки, долги, срочно высылайте теле-графом. Подробности при встрече». Вместо телеграфа пришлось ехать Илье.
Вообще-то деньги у Бориса были. Просто ему не повезло. Он встретился с Гогия, опять же около кабинета Раисы, но на этот раз без пакетов. Расправа была короткой и жестокой. Борису нужны были деньги на вставные зубы, так как челюсть ему вставили на второй день, а в остальном всё было хорошо, если не считать сломанных рёбер.
Некоторые потери были у Раисы, но её спасла Анечка, которая своим скромным видом утихомирила разгорячённых помощников Гогия. Раиса отде-лалась синяком под глазом, но как властолюбивая женщина, она приняла ре-шение, что дальше ей с Гогия не по пути, ибо на всякий лом есть другой лом. Но от этого Борису было не легче.
Илья достаточно быстро решил все проблемы и успел убедиться в том, что напротив скромного магазинчика Раисы уже притормозили более крутые лимузины. Одновременно с ними подъехал Гогия на своём «Мерседесе» и униженно просил у Раисы прощения. Сцена была, конечно, интересная, но Бо-рис дал слово, что по этому адресу он больше ногой не ступит, ведь когда паны дерутся, у парубков чубы трещат.
Так что для Семёна Исааковича были некоторые оправдания. Всё-таки Борис пострадал за контору. А теперь Илье надо было налаживать новые связи. А это было непросто.
Но всё катилось по наклонной плоскости, и Илья начал наблюдать, как звёзды шоу-бизнеса готовы продать всё и продаться сами за вполне конкрет-ную власть, за вполне конкретные деньги. Это постперестроечное СНГовское «всё на продажу» страшно возмущало. Не то возмущало что кумиры продают-ся, за тем они и идут в шоу-бизнес, в политику, чтобы лечь под того, под кого надо, чтобы не продешевить, упаси Боже! Нет, возмущает отношение интелли-генции к этому процессу. Отношение такое: «какая жалость, что это не я пуб-лично отдался, а ведь я мог бы не хуже…» Илья не мог представить себе како-го-либо известного западного журналиста продающего себя, свою репутацию за какую-то конкретную должность, за подачку.
Это всё так мелко и гнусно, что всерьёз об этом говорить невозможно. Но это окружало и засасывало…
Иногда Илья задумывался: если бы он знал заранее, чем это всё закон-чится, пошёл бы он? И сам себе отвечал: да, пошёл. Самое смешное заключа-лось в том, что приближался Новый год, а он ни разу не побывал дома. После первой поездки в Москву он через случайных знакомых передал родителям па-кет. А потом он с помощью шефа периодически подбрасывал матери довольно крупные суммы денег. И каждый раз он рассчитывал, что всё-таки вырвется и попадёт домой. Но опять что-то случалось и надо было сломя голову куда-то нестись, что-то решать, кого-то подменять. И в результате он опять не попадал домой.
Многое, конечно, менялось. Рос счёт в банке. Он почти потерял счёт женщинам. Но всё равно помнил Анечку. Менялись группы, солисты. Он уже забыл, когда встречался с Борисом и даже не мог себе представить, что скажет Лене, когда наконец-то встретится с ней.
Однажды повезло через не повезло. Борису с шефом надо было съездить с Бобруйск на похороны родственника, и у Ильи образовался свободный день. У него снова был выбор: встретиться с Леной или отоспаться. Пока он раз-мышлял, он опять уснул. Но, проспав подряд двенадцать часов, он встал как огурчик, привёл себя в порядок и пошёл к Лене. Благо, это было воскресенье.
Уехал Илья летним утром, а появился, когда мела метель. Улица была пустынна. Правда, в окне комнаты, где жила Лена, горел свет, но за занавеской ничего не проглядывалось. Мать сказала Илье при его появлении, что вначале Лена позванивала, а потом перестала. Да он и сам не понимал, что всё-таки произошло, ибо каждый раз ему хотелось появиться как раньше. Он не звонил, так как мечтал преподнести сюрприз. И вот преподнёс…
Когда он подходил к подъезду, то опомнился, что идёт с пустыми рука-ми. Пришлось пробежать до ближайшей остановки такси и через час у него в руках был огромный букет роз, шампанское, самый большой торт под названи-ем «Свадебный» и самая большая коробка конфет. Кроме того, он купил люби-мую игрушку Лены – маленького симпатичного медвежонка.
Звонок в квартиру не работал, а может, никто не слышал, так как из-за двери раздавалась музыка. Илья зашёл в прихожую и тут же услышал из ком-наты Лены громкий мужской голос. Какая-то странная обида захлестнула соз-нание Ильи. Он, совершенно не думая, что делает, аккуратно сложил все гос-тинцы на диванчик и тихонько вышел на лестничную площадку. В общем-то, он не чувствовал обиды. Наверное, всё так и должно было быть. Тем более что у него не было никаких оправданий, да и оправдываться он не привык.
По крайней мере он подумал о том, что может хотя бы вечер посидеть с родителями рассказать им кое-что о своей весёлой жизни. Но не успел он зайти в дом, как навстречу ему вышел Борис… и карусель опять закрутилась… Такси у подъезда, поездка в Москву и организация новогодних выступлений.
