ОБСТОЯТЕЛЬСТВА. Глава 3 (Проза)

Дневная смена не заладилась с самого начала. Придя на работу и подойдя к журналу дежурств, Илья поморщился. Врач Семипядов, с которым предстоя-ло отработать смену, был, в принципе, неплохим мужиком, вот только не ездил на вызовы без обязательного «опятидесятиграммливания» до вызова и после. Он был уже пенсионер. Водитель тоже был из числа пенсионеров, который да-же на срочный вызов ездил со скоростью сорок километров в час.
«Но, ничего не поделаешь, как-нибудь отработаю дневную смену», – по-думал Илья.
До обеда было пару вызовов, температура, головная боль, в общем, ерун-да. В час дня бригада Илья получила очередной вызов. Доктор к этому времени был уже в хорошем настроении и визит был противный – общественное место, разгар обеденного времени, в магазине в очереди женщине стало плохо.
– Ну, ничего, приедем, сделаем кардиаминчик, наверное, какая-то бабка за колбасой недостояла, – весело сказал Семипядов.
Они сели в машину и поехали на вызов.
– Слышь, Вася, – обратился врач к водителю, – будешь подъезжать к мес-ту, мигалку-то вруби и сиреной шахни пару раз, общественное место всё-таки. А то, как обычно, развоняются, что скорую ждать надо, она не торопится!
Когда они зашли в магазин, продавщица проводила их в кабинет заве-дующей, где на диванчике лежала больная, рядом сидела женщина с яркой сумкой. С первого взгляда стало понятно, что одним кардиоминчиком бригада здесь не отделается. Налицо были все признаки инсульта, к тому же женщина была без сознания.
– Доктор, это моя подруга, мы вместе в очереди стояли, год назад у неё инсульт был, – взволнованно проговорила женщина с яркой сумкой.
Действовать нужно было быстро, доктор измерил давление, Илья сделал несколько уколов, чтобы снизить давление и немного снять отёк головного мозга.
Ситуация осложнялась тем, что больных с инсультом не госпитализиро-вали машиной скорой помощи, им была противопоказана тряска, как правило, их оставляли дома на пару дней. Но тут было место общественное, требовалась госпитализация. Можно было, конечно, вызвать спецбригаду, но это было лишнее время, к тому же она могла быть на вызове. Доктор решил везти само-стоятельно.
– Водитель у нас спокойный, не растрясёт, – сказал Семипядов Илье. – Иди, скажи, чтоб нёс носилки.
Женщину погрузили на носилки и отнесли в машину, которая подъехала с черного входа, чтобы не нести её через весь магазин.
Усадив сопровождающую рядом с носилками, бригада выехала со двора на проезжую часть, включив мигалку и сирену.
– Доктор, доктор! – позвала сопровождающая. – Посмотрите, что с ней. Илья оглянулся и увидел, что лицо больной посинело, и изо рта шла пена.
– Припаркуйся к обочине, – сказал Семипядов, выскочил из кабины и быстро залез в салон. Померил давление, оно было высоким. Илья сделал укол и пересел вперёд к водителю.
– Вася, давай-ка побыстрей, – сказал доктор.
«Да Васе что быстрее, что медленней, – больше чем сорок километров он ездить не умеет, ползёт как черепаха», – подумал Илья.
– Сейчас попробуем, – пробубнил Вася.
Он напыжился, произвёл несколько манипуляций с ручкой переключения скоростей, но машина быстрей ехать не стала.
– Ты хоть сирену включи, – раздражённо сказал доктор.
– Не нужно, она меня отвлекает от дороги, – отозвался Вася.
День был солнечный, поэтому мигалка без сирены не бросалась в глаза. Возле ГУМа машине нужно было повернуть налево. Поворот днём был запре-щён. Может быть, если бы звучала сирена или Василий ехал немного быстрей, всё бы обошлось.
Встречный МАЗ, груженный холодильниками, пытаясь проскочить на жёлтый сигнал светофора и думая, видимо, что скорая успеет проехать, не при-тормозил, и машина на полном ходу врезалась в салон автомобиля скорой по-мощи. В зеркало заднего вида мельком Илья успел заметить, как через сорван-ную с петель заднюю дверцу автомобиля вылетают на проезжую часть, как бритвой срезанные с места, носилки с больной под колёса с визгом тормозящих машин, а за ними врач и сопровождающая. В тот же момент шедшая сзади на большой скорости двадцать первая «Волга» ударилась в скорую. Последнее, что запомнил Илья, это полёт через переднее стекло на асфальт.
Когда он открыл глаза, то увидел перед собой лицо врача реанимацион-ной бригады.
– Живой?– спросил он.
– Относительно, – с трудом ответил Илья. Он попытался сесть, опёршись рукой на асфальт, перед глазами полетела карусель, и он опять лёг.
– Лежи, лежи, – сказал врач, – сейчас тебя погрузим и поедем в больнич-ку.
«Сознание работает, – пронеслось в голове у Ильи, – руки, ноги вроде целы».
Уже в машине Илья спросил у фельдшера;
– Что с остальными?
– Семипядова «травма» забрала, – ответил тот, – больная аут, сопровож-дающая тоже готова – попала под колёса встречной машины. А у Васьки, как думаешь, что? – спросил фельдшер.
– Что?
– Царапина на руке, правда, глубокая. Весь удар-то на правую сторону салона пришёлся.
Илья вздохнул и подумал, что дуракам всегда везёт. «Если бы он ехал быстрей, мы бы разминулись с этим МАЗом».
В приёмном покое Илью приняли быстро, всё же коллега, и положили в отдельную палату для медработников. Ему повезло, он отделался сильным со-трясением головного мозга.
На следующее утро в палату зашёл врач.
– Мы вчера тебе сделали томограмму головного мозга, и вот что я тебе скажу, коллега, давай без кошек-мышек поговорим. Сотрясение у тебя есть и приличное, но помимо сотрясения есть небольшая гематома. В голову к тебе лезть, резона нет. Полный покой – месяцок, но и, сам понимаешь, работа на скорой тебе годика на три заказана.
Это было как гром среди ясного неба. На скорой другой работы, как вы-ездного фельдшера, для Ильи не было.
– Ты не расстраивайся, у нас полежишь, полечишься, потом пару месяцев на бюллетене в поликлинике посидишь, потом тебе месяц отпуска дадут, а по-том о дальнейшем будем говорить.
«Ничего себе, не расстраивайся! Хотя с другой стороны расстраивайся – не расстраивайся, но содеянное не вернёшь», – подумал Илья. Волшебной па-лочки, о которой он так мечтал, не было, зато была обычная больничная кро-вать. Ежедневно забегала Лена, навещали друзья и, несмотря на запреты, уго-щали Илью «крепким чаем». И если первое время он как-то смирился со своим положением, приняв решение всё-таки долежать в больнице, то когда наступил предпоследний день, Илья лежал, глазея в потолок, и размышлял, что же ему делать дальше. В голову ничего не приходило. Поэтому он решил отложить эти размышления на неопределённый срок.
Выписавшись из больницы, Илья бездельничал вторую неделю, сидя на бюллетене. Врачи советовали съездить отдохнуть. Ехать одному никуда не хо-телось, да и июнь в этом году выдался дождливый. Но он подходил к концу, а июль по прогнозам обещал тёплым и солнечным.
День был без дождя, но пасмурный. Илья решил прогуляться в центр. Зайдя как обычно в бистро, поздоровавшись с барменом, он заказал кофе с коньяком и подсел к группе знакомых ребят, с которыми часто тусовался в центре.
– Привет, привет, – обрадовано заговорили они. – Давно не виделись. Ка-кие планы на июль?
– Да не знаю ещё, не думал, – сказал Илья.
– А мы на следующей неделе в Крым хотим рвануть, но не решили точно куда.
– Хм…. И сколько нас поедет? – протянул Илья, улыбаясь.
– Ура! Решил с нами? Вот люблю я тебя за твою решительность и спон-танность, – хлопнул его по плечу один из друзей. – Как со здоровьем, кстати?
– Ай! – отмахнулся Илья. – На скорую не вернусь, врачи пока рекомен-довали съездить отдохнуть. Так, хватит обо мне и болячках, предлагаю мар-шрут нашей поездки: Феодосия, Коктебель-Планерское, Судак. Три города, по четыре дня в каждом городе. А там решим, куда ещё съездим. Бомонд мы или не бомонд, наконец? Проедёмся по местам отдыха творческой интеллигенции девятнадцатого века, только в Баден-Баден заезжать не будем, – пошутил Илья.
Ребята согласились, так как за месяц объехать несколько южных городов не удавалось ещё никому.
Илья решил взять с собой Лену, потому что многие из ребят тоже ехали с девушками. Компания собралась большая – одиннадцать человек.
Лена очень обрадовалась предложению провести вместе отпуск.
Феодосия встретила их солнцем, запахом моря и загоревшими лицами отдыхающих.
Распорядок дня у ребят был вполне обычным. Утром – пиво с креветками и копчёными рапанами у моря, купание, загорание. Обед – в одной из при-брежных кафешек, сиеста, а вечером Илья в отличие от ребят, которые сидели в баре с громкой музыкой, водил Лену по музеям. Побывали в музее Грина, в галерее Айвазовского, на выставке бабочек.
Гуляли в Приморском парке с фонтаном Айвазовского, который был по-строен в 1888 году по проекту и на средства великого мариниста. Забирались на башню Константина – одну из многих, оставшихся в городе после генуэз-ского владычества.
Они ездили в природный заповедник, расположенный у потухшего вул-кана Кара-Даг, посетили одну из главных достопримечательностей – Дом-музей Максимилиана Волошина, поэта, художника, краеведа, археолога-любителя, отыскавшего вблизи Коктебеля остатки древнего поселения.
Ребята заметили, что Илья с Леной увлечены экскурсиями и решили при-соединиться к ним, так как однообразное проведение времени порядком наску-чило. Илья свозил ребят на экскурсию в жемчужину винодельческой индуст-рии Крыма – Завод марочных вин и коньяков «Коктебель». Конечно, больше всего ребятам понравилась часть экскурсии в самом конце, когда им было предложено продегустировать напитки. Когда ребята вернулись, остаток дня и ночь они провели в глубоком сне…
Вместе они совершили множество увлекательных путешествий морем вдоль Карадага, на Тепсень, к мысу Хамелеон, в Двуякорную бухту, на горы Сюрю-Кая, Легенер, Клементьева, в Щебетовку.
Лена вместе с ребятами заворожено слушала рассказы Ильи, который с каждым днём влюблялся в неё всё больше и больше.
Последним городом путешествия был Судак, Илья специально припас эту изюминку напоследок, заставив ребят ощутить дыхание времени.
Судак был заполнен курортниками, как обычно в разгар лета. В первый день ребята с интересом взирали с пляжа на возвышающуюся над городом средневековую крепость. На следующее утро они отправились туда.
Внутри у ребят разбегались глаза: вокруг были живописные развалины, экзотические строения, крепостные башни – их было четырнадцать, четырна-дцать величественных строений. Илья рассказал ребятам, что Александр Сер-геевич Пушкин, к сожалению, так и не добрался по суше до крепости. Зато он долго любовался ею с моря летом 1820 года с борта брига «Або», на котором великий поэт плыл из Керчи. Однако Пушкин нигде не оставил об этом ни строчки. Но, может, именно этот вид нарисовал его поэтической натуре высту-пающие, подёрнутые дымкой крутые берега с куполами церквей, и родился сказочный остров Буян – «остров на море лежит, град на острове стоит». Жи-вописные, утопающие в зелени склоны острова спускались к самому берегу.
Время у моря летело быстро. Но если ребята, впрочем, как и Лена, могли часами валяться под жарким солнцем, периодически погружаясь в воду, тёп-лую, как парное молоко, а также поглощая все прелести юга в виде шашлыков, фруктов, холодного кваса и прочих напитков, то Илью это не совсем устраива-ло. Он привык к активной жизни. А на пляже всегда собирается компания та-ких непосед, которая играла в волейбол, футбол и придумывала иные развле-чения. Так, когда поднималась волна примерно до трёх баллов, у них была де-журная шутка: подобрать зазевавшуюся жертву и, когда накатывала мощная волна, аккуратно придавить плечи то ли девушки, то ли парня и при этом вы-нырнуть на поверхность. Ощущение непередаваемое для того, кто оказывался внизу. Собственно говоря, каждый из них периодически оказывался в роли жертвы, но кроме смеха эта забава последствий не имела.
Как всегда не обошлось без ЧП. Пришлось спасать молодого парня, ко-торого относило в море, а он, видимо, растерялся и начал тонуть. Успели дос-тать. Если бы не опыт Ильи, то, возможно, одним жильцом на земле стало бы меньше. Тем более что спасали они вдвоём с Леной. Илья в который раз убе-дился, что отдыхающие представления не имеют, как грамотно делать искусст-венное дыхание. А службы спасения на диких пляжах практически нет.
И ещё было одно удивительное наблюдение – взвинченные цены. Имен-но поэтому время пребывания пришлось несколько сократить. Но отдых был разнообразный. Все были довольны и особенно благодарили Илью. Он также был благодарен друзьям, потому что если бы не они, то поездка могла бы и не состояться. А если бы и состоялась, то не было бы самого главного – общения. Именно оно позволило Илье забыться на значительное время от своих забот, связанных с будущим.
Предстояла дорога домой. Естественно, Илья не мог не заехать в Одессу, ибо родственники бы ему это не простили. Так что к одному отдыху добавился другой. У его дяди появились некоторые проблемы. Но он всё-таки позаботил-ся о своём племяннике и его девушке. В Одессе они провели три дня. Однако если у Ильи хватало времени, то у Лены оставалось только два дня на дорогу.
Илья начал ощущать своеобразное беспокойство. А Лена сразу же почув-ствовала произошедшие изменения. Не сказать, чтобы Илья был грустный, но что-то неуловимо изменилось в его взгляде. Он часто сидел и смотрел в одну точку и как бы ни слышал никого и ничего. Лена понимала, что самое лучшее, что она может сделать, это дать возможность Илье самому придти в себя.
О чём он думал в это время? Он просто пролистал свою сознательную жизнь с момента окончания школы и пришёл к странному выводу. Каждый раз, когда что-то изменялось в его жизни, обязательно появлялось какое-то обстоя-тельство. Либо оно созревало до того как, либо оно происходило в какой-то конкретный момент, и практически сразу же на его прямой возникал резкий поворот. Естественно, ощущалось торможение со всеми последствиями. Но до сих пор обстоятельства, как ни странно, в основном были в его пользу, не счи-тая нелепого госэкзамена. А вот авария стала настолько резким поворотом, что Илья даже не мог себе представить, что будет дальше.
Именно поэтому он решил посмотреть, что происходит вокруг него. Он впервые стал удивляться, ибо раньше у него не было ни минуты свободного времени и рядом с ним, как правило, находились такие же, как он. Это была его компания. Но, тем не менее, были и такие минуты, когда Илья отвлекался от своих забот. И вот тут-то он замечал, что почти все люди вокруг него говорят о политике. Причём эти разговоры носили какой-то странный характер.
Оказалось, что истин стало так много, что их просто невозможно было переварить. На глазах изменялись привычные ценности. Те спекулянты, кото-рых посадили ранее, спокойно досиживали свой срок. А тех, которых не успели посадить, называли совсем другими словами. Более того, теперь уже они могли посадить кого угодно, потому что у них в руках были большие деньги, очень большие деньги.… И, что удивительно, среди этих людей Илья узнавал быв-ших партийных и комсомольских вожаков, известных спортсменов и общест-венных деятелей. И всё это, как ни странно, называлось перестройкой.
Друзья Ильи, которые работали на стройке, объясняли ему, что любую перестройку надо начинать с фундамента. А здесь почему-то занимались кры-шами, почти в прямом и в переносном смысле слова. Именно в этом мире Илье надо было найти своё место. Самое невероятное заключалось в том, что ника-кого места ему не было. Он просто стал «поручиком Киже», с той лишь разни-цей, что рядом с ним находилась Лена, и он никак не мог исчезнуть, хотя бы по этой причине. В который раз он понял, что надо сделать паузу и, по крайней мере, добраться домой.
И самое лучшее средство в этом смысле, чтобы отвлечься от мыслей, – это сон. Поэтому Илья предложил Лене открыть одну бутылку крымского ма-рочного портвейна, аккуратно уложенного дядей в специальную корзину, заку-сить фруктами и лечь спать. Лена с удовольствием согласилась. Это было луч-ше, чем понимать и осознавать состояние Ильи. Ведь для неё это тоже было обстоятельством, которое могло напрочь изменить всю её жизнь.
Итак, вино, фрукты, сон.… И, наконец, Минск.