Aleksandr Shataylo / Полученные рецензии

Большое спасибо, Паша!
И за отклик, и за дружеские пожелания.
Ломает язык "полягут"? Чёрт его знает!
Возможно оно и устарело, но ведь так обычно и говорят на поле битвы: "Все здесь поляжем", "Все они здесь полягут, сволочи!"
и т.п.
Ещё раз спасибо за внимание! Очень рад знакомству.
С теплом,

Бра, ты нормальный пацан!
Столы накрыты, заходи пожалуйста!

На волков мы сами волки, а доброту помним.

Бра, ты нормальный пацан!
Столы накрыты, заходи пожалуйста!

На волков мы сами волки, а доброту помним.

Ты прав, бра, доброты сейчас в мире оченно не хватает. Очень рад такому отзыву. А стол накрыть - это в два тычка. По-нашенски.
С уважением
ВЕТЕР

Серёжа, большое спасибо за отклик!
И за приглашение!
Обязательно загляну. И не с пустыми руками.

Во-первых, не Алексей, а Саша (читайте внимательно!).
Во-вторых, не надо сожалеть, что вы скажете что-то
"критическое", можете говорить то, что вам хочется,
хотя я очень сомневаюсь в вашем профессионализме на том уровне, чтобы вы могли вот так сразу подвести меня под топор.
Я не с луны свалился на этот сайт, "повышать свой уровень"
мне в первую очередь помогают те, которых я перечислил
на своей странице. Уж они то знают, как это делается.

Как я понял, "Ангелу" вы тоже хотите оборвать голову.
А вот одна умудрённая жизнью поэтесса оценила этот стих так:
"Отлично! Рождение белого света.... Спасибо за стихо. Очень понравилось."
А другая добавила:
"Саша, Элисс права - в этом стихотворении рождение Света!:) И это прекрасно! Сохраните это в Себе, несмотря на преграды и невзгоды, и общайтесь почаще со своим Ангелом-Хранителем!:) Бог в помощь!"
Так кому я должен больше верить - им или вам?
Давайте, говорите, что вы хотели сказать, я хочу посмотреть
на уровень вашей поэтики.

Во-первых, не Алексей, а Саша (читайте внимательно!).
Во-вторых, не надо сожалеть, что вы скажете что-то
"критическое", можете говорить то, что вам хочется,
хотя я очень сомневаюсь в вашем профессионализме на том уровне, чтобы вы могли вот так сразу подвести меня под топор.
Я не с луны свалился на этот сайт, "повышать свой уровень"
мне в первую очередь помогают те, которых я перечислил
на своей странице. Уж они то знают, как это делается.

Как я понял, "Ангелу" вы тоже хотите оборвать голову.
А вот одна умудрённая жизнью поэтесса оценила этот стих так:
"Отлично! Рождение белого света.... Спасибо за стихо. Очень понравилось."
А другая добавила:
"Саша, Элисс права - в этом стихотворении рождение Света!:) И это прекрасно! Сохраните это в Себе, несмотря на преграды и невзгоды, и общайтесь почаще со своим Ангелом-Хранителем!:) Бог в помощь!"
Так кому я должен больше верить - им или вам?
Давайте, говорите, что вы хотели сказать, я хочу посмотреть
на уровень вашей поэтики.

Нажал один раз, а получилось две копии, вот так случай!

Бывает... Это насчёт двух копий одной ремарки.

Саша, я разве сказал, что у вас "плохие" стихи? Они несовершенны по технике, хватает смысловых "непоняток", "сырые" - это да, но это стихи, не бумагомарание.
Я хочу не "оборвать голову" Ангелу или любому другому вашему стихотворению, а чтобы они стали лучше. Мимо безнадёжных, с моей точки зрения, стихов или авторов, я просто прохожу мимо.
Потому и пригласил вас на лучший в инете поэтический сайт, где вам помогут получить так необходимое мастерство.
Если вы хотите, чтобы я сделал разбор Ангела или любого другого вашего стихотворения, то без проблем, но в личке. Не хочу показывать здесь (читайте выше).
С уважением: Андрей

P.S. А кто это - "умудрённая жизнью поэтесса", которая так отозвалась о ваших стихах?
Обратите внимание на список читателей внизу: в нём действительно великолепная поэтесса Марина Генчикмахер, но почему-то она не вмешалась в наш диалог, никак не прокомментировала мой отзыв и ваш ответ, это о многом говорит.  

Глава первая. Техника.
Техника – понятие растяжимое.
Если вы подражаете Пушкину, то вам надо ходить с тросточкой
и бояться колдоёбин. Если вы любите « Black Sabbath»,
то кисть с вашего полотна бужет съезжать то на потолок,
то на оконное стекло, но всё же получится картина.
Лично мне скучны «твёрдые» формы, «гладкие» ритмы и прочие недоразумения. Не могу долго смотреть на спокойное море, хочу пенных волн.
Эталона поэзии нет. Как нет уже трактата Ломоносова,
потому-что у времени иной ритм и каждый Творец имеет свой трактат. Но есть общие правила, коим и я следую! Но повторяю: моя поэзия вседа будет непредсказуемой,
как скажем, самое увлекательное путешествие.
«Поэзия – вся! – езда в незнаемое.» Лучше не скажешь.
Увы, к памятнику Владим Владимыча тоже забыли дорогу,
а ведь у него по три размера в стихе! И что же? Да ничего плохого – всё работает! Доходит до ума и до печёнок.  Потому что "громадных" чувств в изобилии, без котовых не бывать поэзии, отсюда смена ритма (не сбой!),
"касательные" рифмы и прочее. И у читателя появляется ложное впечатление о «несовершенной технике».
А Вознесенский? Уж ему-то как косточки промывали, а всё же куда только не напихали - и в академики, и в доктора, и чуть ли не в принцы.
«Шаг впрааво, шаг влево – побег!» Пусть скачут иноходцы.

2. О «непонятке».
А вам не хочется завести читателя в таинственный лабиринт? Тогда мне вас просто жаль.

3. О «сырости».
О сырости вообще ничего не хочу говорить –
на щеках моих румянец!

И, как всегда, – P.S.
Разный народ оставлял мне рецензии, и уже состоявшиеся поэты, и просто рабочие лошадки. В этом ли задача?
Что человек почувствовал, то он и сказал мне.
Я ведь не просил его об этом.
А вы соознателино ищете «громкое» имя, словно хотите вынести мне окончателтный приговор. А если не вынесут?
А вы вообще читали мои стихи?
Вот и бедную женщину, Генчикмахер Марину дёргаете!
Она-то тут причём?!
Ну прошёл себе человек мимо и прошёл, что тут поделаешь!
Может, меня дома не было, или я молитвой был занят –
боялась потревожить моё дыхание...
Но это совершенно не значит, что она согласна с вашим мнением!
Может, наоборот? Может завтра всё-таки решится заговорить
и мы найдём общий язык?
Дай-то бог нам всем.

Саша, есть законная гордость и есть ничем не обоснованная гордыня.

Цитата из одной хорошей книги:".

Человек не должен впадать в гордыню уже потому, что гордыня останавливает его развитие, совершенствование. Кто гордится, тот перестает качать мускулы. А ему, Господу, зачем-то нужно, чтобы люди качались, стремились, совершенствовались, карабкались выше и выше по лестнице то ли эволюции, то ли еще чего..."

Стихотворение с рифмами типа "Обидел-увидел, горела-бледнела, гореть-улететь, отбить-сбить" не стоит разговора о нём.
То же касается и постоянно ломающегося размера. Я имею в виду не разные размеры строф, а ломаный размер во многих отдельных строфах. Об остальном просто лень говорить, слишком этого "остального" много.
И это одно из лучших ваших стихотворений, которое вы сами выставляете как пример своего "творчества".
Я читал ваши тексты два дня, "Ангел" и в самом деле один из лучших, так что же тогда можно сказать об остальных...

Хотел помочь, но... умываю руки. Прощайте, удачи!

Андрей

Я молчалив:
я не выкачиваю воду изо рта.
Там дьявол плещется, смывая вирши,
как троеперстья божьего креста,
с самих небес к нему прилипшие.

Не вытянешь и слова изо рта
(я всем скажу, что так велели свыше).
Я выметался из большого живота,
как будто маму напугали мыши.

Но мама видела не их.
Господь сказал: «Твой час, Галина!» –
И воды хлынули в тот миг,
и баба разродилась сыном.

Я выходил усильем живота,
я плакал, будто кто обидел,
как будто я Вселенную увидел,
где Солнце ослепительно всегда.

Но только лампочка горела,
и грудь молочная белела,
белела акушерка, словно снег,
белел мой парус, праздновал успех.

Белел мой ангел больше, чем бледнел,
а было отчего бледнеть:
читал он Книгу жизни – мой удел,
и порывался улететь.

Не знал он, как меня отбить
у молчаливых скал.
Он только мог температуру сбить,
и он сбивал.

Он не хотел нам праздник омрачать.
Он кушал мел.
Не в состоянии кричать,
он пел:

Как мальчик в лодочке сидел,
как парень девку присмотрел,
и как мужик себя держал,
когда он буковки читал –

когда он книжечку нашёл –
увидел сам,
что лучше неба синий шёлк,
чем дань стихам.

Пристроился мой ангел за спиной –
и так ходил.
Плядел родной, чтоб водяной
к себе не утащил.

Читал он книжку о любви,
Второй раздел,
и грустно молвил: «Сэляви!..
Я не у дел.

Прости меня, прекрасное дитя,
я при Отце.
Я не костёр в начале дня,
не дым в конце.

Мне не войти в загон
                   к безумным лошадям
(там конюх – бес).
А он их бритвой по губам,
овёс их ест.

Как обруч огненный,
                   слова проходят рот, –
и слышен треск
пушистой белки, муравьиных рот,
грибных чудес.

Трещит твой день – трещит по швам,
скорее б ночь...
В холодный дождь, в свои сто грамм,
от мира прочь.

Горят иголки, лисья голова,
горит весь лес...
Есть в мире ночь, небес трава,
росинок блеск.

Оставлю я тебя в ночи мечтать,
к двери прижмусь.
Мне даже пёрышко не передать
(я тоже гусь).

Тяжёл твой колос-колосок,
склонён к руке.
Как ночь придёт, бери листок,
валяй в муке...

Какая ночь, живая ночь,
я не засну...
Я здесь, с тобой, хочу помочь,
трубить начну...»