Здравствуйте! Возможно, Вы правильно себя определили, проще мне Вам сказать. Однажды мы, помнится уже обменялись подобными любезностями без малейшей, поверьте, обиды с моей стороны. И, вижу, с Вашей тоже. Просто Ваш подход в первый раз был как-то более стремителен. Если не сказать напорист необоснованно.
Здесь задеты два серьёзнейших момента, обсуждать которые на материале стихов только Вашего покорного слуги как-то для него неловко, но всё-таки попробую высказаться.
Одна крайность: я поэт, мне так поётся и значит, всё, что выскочило из-под моего пера, хорошо, если не гениально... А вам не понять, вечность рассудит и потомки воздадут.
Второй подход – черновая упорная работа над стихом, словом, строкой делает чудеса и рождает стихи.
Оба подхода неверны. В смысле однозначного и единственного понимания. Возможно, тоска по совершенству вынудила меня присоединиться к двум нелёгким в смысле затрат сил и времени проектам на стихире. По поиску хороших стихов. Поглядите, если интересно. Тут я по ряду важных причин, неоскорбительных для организаторов, этого не делаю. И даже там, среди десятков рассматриваемых, люди, вроде бы самые признаннные массой других понимающих людей, к нам в избранные не попадают. И не попадут. Именно в силу наших творческих критериев, которые подразумеваются. Декларирует же их любой толковый учебник. А мы с полуслова. Только открыв стих, понимаем – идёт – не идёт. Расписывать же это мы никому не обязаны, жизни не хватит.
Уклоняясь в сторону, но, надеюсь, по сути, скажу ещё одну банальность, что у каждого поэта и тем более графомана, образ которого деликатно и почти незримо маячит за спинами Ваших определений, направленных абсолютному и сомнительному лидеру местного рейтинга, есть свой мир, иногда несколько однообразный, но порой единственно возможный и ограниченный. О чём-то подобном Вы и пишете. На это намекаете. Но давать советы, подобные Вашему, значит – не понимать самой сути творчества так, как её понимаю, например, я. Пусть даже глубоко заблуждаясь. Тогда это тем более неисправимо и Ваши пожелания, к сожалению, неисполнимы. Не стоит заказывать себе милого Вам Рубежова – проще оставить его мёрзнуть на улице. Или не заглядывать в его скучноватые опусы.
Жуткая (и неэстетичная крайне) работа плечами при удушении человека в "Рассказе о семи повешенных", нездоровые и непонятные вроде бы превращения у Кафки и блуждания вокруг замка в "Замке", или, скажем, швейковские благоглупости, способны оскорбить эстетическое чувство и здравый смысл огромного множества добропорядочных читателей. Для которых, как подразумевается, изготавливается литературное произведение.
А вот и нет, уважаемый!!! (Из-за длиннот пропала значительная часть ответа, пишу далее в воорде, завершая.) Настоящее искусство творит только и исключительно для себя. А доброжелательный соучастник процесса восприятия – это уже следствие, невсегда обязательное.
Самое смешное было бы думать, что я считаю шедеврами все свои стихи. И ещё глупее – требовать, чтобы я начал их перерабатывать или не выставлял слабые. Это вопрос вообще не творческий, а деловой, так сказать.
Вы можете, имеете полное право, выступить с конкретным пословным разбором, пусть даже не очень профессиональным, данного какого-то стихотворения, люди мне критику писали и пишут. Здесь, у меня или у себя на странице или вообще где Вам удобно и угодно. Я сразу, как смогу, отвечу.Читатель определит, где истина или тоже ошибётся. Всё.
А эти все благоглупости, пиши лучше, кушай хорошо и делай гимнастику, дольше проживёшь, ничего, кроме раздражения, вызвать не способны. Если осёл не находит себе морковку на картине, слон траву или что там они едят, а кошка мышку, то художник вправе снять халат и подать его с кисточками и красками, какие есть, критику со словами: вот и рисуй, товарищ. А меня либо не трогай, либо не смотри, либо не учи варить щи, как сказал один незабываемый киногерой другому.
За что и остался в сердцах миллионов.
