Тур - 491: "Кииися..." (конкурс завершен)

Начало рядового дня,
Рабочий люд уже в дороге.
Не опоздать!..
Но у меня –
Ни тени спешки и тревоги.
Другие пусть меня бойчей,
Пускай сноровистей намного –
Здесь, дома, в «крепости моей»,
Я как за пазухой у Бога!
Судьбой обласкан я уже,
И верю в солнечное завтра...

Сперва поесть. О кутеже
Речь не идёт – обычный завтрак.
Мой вкус капризен, изощрён,
Я – привередливой породы:
Должны входить в мой рацион
Белки, клетчатка, углеводы...
Еда закончена, и вот
Настало время котофею

Мыть морду, лапы и живот,
В клубок свернуться – и к Морфею.

Вот семя, которое в землю кладём
ранней весной и потом поливаем,
рвём сорняки, от души удобряем,
если потребуется, разрыхляем
и терпеливо ждём.
Вот травка, которая всходы дала
в поле, где солнце тепло ей дарило,
ветром качало, дождями мочило.
Время летело, бежало, спешило;
Летом она подросла.
Вот наша корова, что ходит на луг,
утром пасётся, гуляет привольно
и перед дойкой мычит недовольно,
если за вымя хватаются больно;
и вот - молоко появляется вдруг.
http://grafomanam.net/works/387775
(Алёна Мамина)

А вот уважаемая тётя Маша,
Которая нежно следит за коровами.
Чтобы сытые были они и здоровые,
Мелькает с утра уже пятками голыми
Она, тётя Маша, молочница наша.

А вот дядя Коля, простой дядя Коля,
Личный мужик этой самой молочницы,
Умницы, доброй хозяйке и скотнице,
Которому пить молоко так не хочется,
Поскольку алкаш он обычный, не боле.

А вот кот Василий, у них на довольствии
Давненько, и входит в семье той в основу,
Поскольку мышей регулярно он ловит,
К тому ж обожает и их и корову,
Да и молоко пьёт всегда с удовольствием.

И все они любят на травке валяться,
Которая щедро растёт на рассвете,
Которую щиплят коровушки эти,
И так продолжается жизнь на планете,
На чём и кончаем рассказ этот, братцы.

Я кошка - я простая кошка,
И жизнь, я верю, хороша,
Когда хозяйская ладошка
Мне гладит спинку неспеша.

Когда почёсывает ушко -
Восторга тут не описать!
Но для хозяйки я - игрушка,
Она же мне - сестра и мать.

Мы часто с ней вдвоём воркуем,
Мы далеки от всяких драм.
Её кошачьим поцелуем
Бужу я часто по утрам,

Запрыгнув к ней в постель без риска.
Она не сердится, встаёт
И молочка большую миску
Мне сразу ласково даёт.

Потом, свернувшись на диване,
Я продремлю ещё полдня.
И спорю, вы найдёте странным
Узнать, что тайна у меня.

Когда уходит к ночи вечер,
Когда хозяйка спит давно,
В домах потушены все свечи,
Иду я в сад через окно.

Во тьме ночной мы все незримы,
Но кошкам темень не барьер.
В саду меня ждёт кот любимый -
Пушистый белый кавалер.

От той любви уже награда
Во мне живёт, и тем горжусь.
Но будет ли хозяйка рада,
Судить пока я не берусь.

Легко танцует легендарный кот, балетных па немыслимый искусник.
Мурчащая душа его поёт, под сенью муз кулисовых чинар…
А сердце вторит, будто карильон; колоколами, как Великий Устюг!
Смеётся,
                 бьётся,
                               льётся перезвон со сцены в зал…
спектакль Баланчина.
Аплодисменты, словно листопад, проносятся, шуршащею волною,
А бело-рыжий огненный топаз из стойки вдруг опустится листом –
Звездой Оранджи в занавес кулис,
                                                           уйдёт стрелой высокоскоростною.
—  Нью-йоркский кот!
                                          —  Оранжевый артист!
Бурлит галёрка о пережитом:
—  На бис!
—  На бис!
—  На бис!

* Оранджи — рыжий кот, снимавшийся в американском кино в 1950 —1960-х годах.

Ах, седая моя корова!
Благодарен тебе за всё.
Но какого рожна?..
– Такого!
Хоть меня ты зовёшь: «козёл».

Да, не бык я. И раньше не был.
До соплей матерюсь, любя...
Только ты мне насущней хлеба –
так бы, сдоба, и съел тебя!

Сковородкой опять грохочешь:
вновь – сердитее, чем гроза –
(будь поэтом – сказал бы «очи!»)
блещут старческие глаза.

Ах, глазищи родимой жинки!
(Как я голоден! Как я зол!)
Расцелую твои морщинки...

– Хватит, бабка, – херачь на стол!

Хвост распушив, дугою выгнув спину,
И взглядом всю семью испепелив,
Мне кот-британец вызов дерзкий кинул -
Котам для драк не надобен мотив.

Давай нос-в-нос сойдёмся в честной драке
И выясним, кто в доме голова,
Меня здесь знает каждая собака
И прочь несётся, увидав едва.

А ты-то кто? Обычный подкаблучник,
Тебе и в праздник "Вискас" не дают,
Моё главенство ты признай-ка лучше
И сдай мандат на всю твою семью.

Я понял, оценив накал дебатов -
Не светят ни победа, ни ничья,
В сравненье с ним английские фанаты
Простые мальчуганы для битья.

Мы все проходим людские тропы.
Но я тотемам издревле верю.
Совсем недаром по Гороскопу
Мы все - какой-то частицей – звери.

Чего тут думать? Есть год Собаки.
И нет вернее собаки друга.
Со мной всегда по дорогам всяким
Идёт собака,  деля досуг и

Горбушку хлеба, глоток воды ли.
Присядет рядом, когда устали.
Дышать умеет дорожной пылью,
Отмыться может водою талой.

И рядом с ней Пилигрим спокоен,
Он доверяет себя собаке
В убогой хижине ль, над рекою
И в той таверне, где ром и драка.

Она умрёт, но не даст в обиду.
Кто там сказал – их любить не стоит?
Совсем простая дворняжка с виду.
Но сердце бьётся в ней золотое…

Сын привел домой собаку из приюта для сирот.
Милый пёсик. Бедолага! Но.. нашёлся доброхот.
Пёс породы бордер-колли и понятлив, и умён.
Он малютку нежит, холит. Сам заботой окружён.
За версту хозяев чует. Слышен лай издалека.
"Папу" с "мамой" он врачует. Понял: жизнь их не легка.
Вепрь заходит из чащобы,- гость незваный и шальной.
Неприятно нам.Ещё бы! Гоним недруга в два счёта.
Гас у нас такой герой!

Жила-была старая дева, одна, без родных и друзей,
Породистый кот для сугрева души находился при ней,
Так мирно жила – не тужила хозяйка с любимым котом,
И годы её проходили в заботах о друге родном.

Но в марте, когда вся природа вокруг пробуждалась от сна,
Брала вверх кошачья порода, ну, что тут поделать, весна,
Махнул на прощание лапой, она ж, осудив эту прыть,
Грозилась позвать эскулапа и разом проблему решить.

Ах, котик, мой ласковый котик- последний дружок, mon amour,  
Тебе я поглажу животик, а ты мне споёшь: - Мур, мур, мур.

В тот вечер в объятьях морфея хозяйка дремала в углу,
Но вдруг появилась тут Фея, затеяла с нею игру,
-Три самых заветных желанья смогу я исполнить тотчас,
Чтоб ваши исчезли страданья, чтоб жизнь изменилась у вас.

Добро, - отозвалась хозяйка, рискну я, такие дела,
Хочу, чтобы кресло-качалка моя золотою была,
Исполнила Фея. второе – стать мне молодой, без забот,
А третье, чтоб юношей стройным стал мой обожаемый кот.
.
Что ж, Фея сказала: - По штату исполнила я, что смогла,
Но котика ты эскулапу, припомни, вчера отнесла,
Желаю с наперсником резвым в любви и согласии жить,
Но то, что целитель отрезал, я вряд ли смогу возродить.,

Смолкает в смущении лира, хозяйка себя прокляла,
Всё б золото бренного мира за этот предмет отдала,
Тут юноша молвил: - О, Фея, верни мне моё естество,
И сжалилась добрая Фея, и кончилось всё колдовство.

Кто ближе из животных к человеку?
Ты ушки поразвесь и покумекай!
Я, как Шаляпин, гаркну: три-ха-ха! –
Домашнее животное – блоха.

И в самом деле – нет животных ближе
(Ну, разве что глисты, но их не вижу).
К тому же мы по крови – прямо братья,
Нас знают блохи голыми в кровати.

Сколь сладок поцелуй блошиных уст...
Ну и зачем ты притащил мне дуст?
  
________________
(На конкурс про домашних животных)

  
Я сплю обычно парою – с котом…
Случаются, конечно, исключенья –
коту тогда непруха и облом,
он смотрит и урчит от огорченья:

«Фи! эти люди! что за кавардак?
Ну, если б я в лотке творил такое?!» –
и прочь уходит, завидýще воя,
на книжный шкаф, как призрак на чердак.

А вслед летит мой запоздалый тапок
и песнь поют пружины на тахте, –
кот, горестно зевнув, ложится нá бок,
и лижет яйца в тщетной, но – мечте…
  

Вы собачку заводили?

Вы собачку заводили,
Для того, чтоб вас любили,
Не подумавши вначале
Про возможный лай ночами?
Млеете, кота увидев,
Так вам хочется любить.
Только кошка, по обиде,
Может в тапочки налить.
Можно также попугая,
Но он тёщу напугает,
Повторив в один из дней,
Что ты говоришь о ней.
Рыбки как-то
не по мне:
Чувства не проверяться.
Как картина на стене,
Только чуть шевелятся.
Так с животными живешь,
Жизнь идёт сторонкой.
Может, лучше заведёшь
Малого ребенка.
Будешь  ты его любить,
Вырастет он скоро,
Будет уважать и чтить,
Может стать опорой.
Ты с ребёнком поиграешь,
С кошечками в парке,
Обезьян и попугаев
Встретишь а зоопарке.
Только тоже нам не
знать,
Ждут ли нас печали.
Может, не придётся спать
Долгими ночами.
Так что  можно то иль то,
Но нужна сознанка,
Ведь  у каждого пальто
Есть своя изнанка.
Сложный пазл впереди,
Проживешь - как сложишь.
Так что трезво заводи,
Что осилить сможешь.

Ослы первы́ меж первыми,
Мы – короли двора.
Упрусь – играю нервами,
Хозяйкин крик? – Мура́!

Я и мужским достоинством
Никак не обделён,
Да и реву – как воинство,
Как лев! Как геликон.

Эх, верите – не верите,
Мне подвиги не в лом,
И, говорят, в Америке
Сражаюсь со слоном...

Наш чин – «Их Препохабие»:
Ушасты и милы,
И в стаде хомо сапиенс
Начальство – мы, ослы.

Газетки по сараюшкам
В стандарт нас возвели,
Как на духу признаюсь вам:
Я, честно, – пуп Земли.
    

Плюю на вас, двуногих: тьфу – и точка.
Хвостом по морде? – Значит, поделом!
Смешны мне ваши шейхи в их платочках –
Но всё ж возвышу их своим горбом.

Да, я – верблюд, верблюд высокородный!
Плыву барханами, живой корабль пустынь.
Что, боязно – вы, хилые уроды?!
Вот разозлюсь – всех загоню в кусты.

А впрочем, окажу ничтожным милость,
Позволю поухаживать за мной.
Эк ваше племя на меня воззрилось!
Понятно, я ж – прославленный герой...

Ваш род – подобье глупого балласта,
Смешной табун облезлых обезьян.
Презрительно оглядываю паству:
Я – совершенство. Лишь один изъян:

Я позволяю людям слишком много.
Они мелки́, назойливы, глупы,
Но нас объединяет путь-дорога...
Эй, человек! Целуй мои стопы!

Разлегся, вошь, как будто на матрасе –
Здесь, на моём горбу, в который раз!
Галдит и бьёт, но приведёт в оазис...
Возлягу у ручья и – тьфу на вас!