Вадим Егоров

Монолог сына, или детская воздухоплавательная

                  Вадим Егоров

Нам с сестренкой каюк:
наша мама на юг
улетела недавно.
Это ж каждый поймет:
жизнь без мамы - не мед,
а с отцом - и подавно!
В доме трам-тарарам,
папа нас по утрам
кормит жженою кашей.
Он в делах, как в дыму,
и ему потому
не до шалостей наших.

      А пошалить хочется очень,
      мы ведь не так много и хочем, -
      каждый отец и даже отчим
      это поймет.

Вот вчера, например,
я такое имел!
Полетать захотелось,
и - была не была -
два бумажных крыла
мы приделали к телу.
И пошли на балкон -
пусть на нас из окон
поглядят домочадцы,
как с балкона мы - ах! -
сиганем на крылах,
чтоб по воздуху мчаться!

      Плыли б внизу реки, поля бы,
      у всех бы пап падали шляпы -
      вот красота! Только бы папа
      не увидал.

Я уже улетал,
но отец увидал -
представляете, жалость!
Он расширил глаза
и схватил меня за
то, что ближе лежало.
Папы страшен оскал,
я от папы скакал,
как лошадка в галопе,
и, как будто коня,
папа шлепал меня
по гарцующей попе.

      У всех отцов богатый опыт
      по мастерству шлепанья попы.
      Вот подрасту и буду шлепать
      папу я сам!

Мы отца не виним,
мы помиримся с ним
и забудем о ссорах.
Есть такой порошок,
с ним взлетать хорошо,
называется -  порох.
Мне б достать порошка,
пол посыпать слегка,
кинуть спичечку на пол...
Как взлететь я хотел!
Что ж, коль сам не взлетел...
так взлечу вместе с папой!

      Плыли б внизу реки, поля бы,
      у всех бы пап падали шляпы -
      вот красота! Только бы папа
      не увидал.

1979

Монолог дочки, или песенная иллюстрация к проблеме акселерации

                  Вадим Егоров

Оголила за окном верба веточки,
потянулись за моря гуси-уточки...
Говорит мне моя дочка-шестилеточка:
"Папа, можно мне тебя на минуточку?"

Папа что же -  папа все может вытерпеть.
Папа - как Хемингуэй - в грубом свитере.
"Если надо, - говорит, - носик вытереть,
щас я маму позову. Мама вытерет".

        Но на папину беду
        так сказала дочь папаше:
        "Папа, в нашем детсаду
        есть такой Горелик Саша.
        Он, как я, не ест омлет,
        он ужасно синеглазый,
        и за все свои шесть лет
        не описался ни разу".

        Разговор неотвратим:
        "Говори мне, дочка, прямо -
        что хотите вы?" - "Хотим
        вместе жить - как ты и мама.
        Вместе, папа, под дождем,
        вместе - в грязь, в жару и холод.
        А с детьми мы подождем
        до конца начальной школы".

        Чую - весь я аж горю,
        чую - рушатся устои.
        "Слушай, дочка, - говорю, -
        это дело не простое.
        Как мне маме объяснить?
        А жилплощадь? А финансы?
        Надо чуть повременить -
        ну хотя бы лет двенадцать".

        "Что ты, папа, - был ответ, -
        это даже слушать странно:
        ведь через двенадцать лет
        я совсем старухой стану.
        Не могу я ждать ни дня -
        вам совсем меня не жалко -
        ведь Саша плюнет на меня
        и уйдет с Козловой Алкой!"

        Чую - близится гроза.
        Дочь глазами так и жалит,
        а потом на те глаза
        бабьи слезы набежали.
        Бабьи слезы, а потом -
        ай да дочка, ну, умора! -
        начался такой Содом...
        я б сказал - Содом с Гоморрой.

        "Что ты, папа, "ох" да "ах"! -
        времена переменились:
        нынче, папа, в детсадах
        все давно переженились.
        Только я одна иду -
        все направо, я - налево...
        Да меня уже в саду
        называют старой девой!"

Перешла на ультразвук моя деточка.
Я на все уж был готов - но вот туточки
говорит мне мой сынок-семилеточка:
"Папа, можно мне тебя на минуточку?"...

1982