Немногие знают, что работа патологоанатома, судмедэксперта не менее важна, чем работа терапевта, хирурга, гинеколога. Среди «патов» ходит такая пословица: «Не каждый хирург - хороший патологоанатом, но каждый патолог - хороший хирург». В среде врачей эта профессия не пользуется большой популярностью: низкооплачиваемая, тяжелая как физически, так и морально. А с нынешними клиентами принести домой заразу, наверно, проще простого. На моей практике был случай серьезного заражения, но всё обошлось. Не считая диагноза – ВИЧ. Молодому врачу тогда было чуть больше 40…
Да и финансируется эта отрасль медицины по самому остаточному принципу. Хотя, как и везде, есть деньги… Но я (честно) даже не хочу намекать вам на все это. Придет время, и Вы сами все узнаете. Но вам к тому времени будет уже пофиг. А вот в подтверждение нужности и важности этой профессии приведу пару примеров из жизни. То есть из смерти.
При тушении пожара обнаружен труп. У следователя есть основание усомниться в случайности смерти или неосторожном обращении с огнем. Назначается судебно-медицинская экспертиза. Не буду утомлять гастрономическими подробностями вскрытия и того, что во время него было зафиксировано в протоколе. Смерть наступила в результате кровоизлияния в мягкие оболочки и кору головного мозга. В результате кратковременного контакта (удара) тупого предмета с ограниченной поверхностью (молоток). При внешнем осмотре трупа не всегда можно с достоверностью констатировать те или иные прижизненные травмы, а вот попытка сымитировать смерть от отравления угарным газом благодаря кропотливой и тщательной работе эксперта в этот раз не удалась. Вскрытие дает однозначный ответ на поставленный следователем вопрос: смерть насильственная. Сие есть повод возбуждать уголовное дело.
Другой эпизод. После драки возле бара «ТТТТ» в морг доставляется тело молодого мужчины с десятью ножевыми ранениями в области груди, передней части шеи, кистей рук, с тупой травмой живота и ЗЧМТ (закрытая черепно-мозговая травма). В совершении убийства обосновано подозреваются и задержаны три человека. В ходе дознания каждый из них показал, как и в какой последовательности наносились удары. И хотя три удара были в жизненно важные органы, смерть наступила именно от одного. Проникающее ранение брюшной полости с перфорацией петель тонкого кишечника и повреждением анастомоза. Все остальные удары наносились уже по мертвому человеку. И уже мертвому человеку нанесли последний удар по голове… От выводов эксперта (кстати, он несет уголовную ответственность за них), зависит, кто из убийц пойдет «паровозом», а кто «прицепом». Но пойдут! Обязательно пойдут, сволочи!
У каждого врача есть свое маленькое кладбище. И как это не парадоксально, но врач, смысл жизни которого продлевать жизнь, иногда становится… (у меня не поднимается рука даже написать это слово!) соучастником смерти больного. Я не поверю в злонамеренное убийство (оставим рассуждение об эвтаназии), но понятие «врачебная ошибка» все-таки остаётся… Но пожалуйста, не забывайте еще об одном моменте: есть болезни, диагностировать которые возможно только на секционном столе. Список их я приводить не буду. В порыве поиска вы постараетесь их у себя «найти». И это вы, медицинское образование которых на уровне «три таблетки на «А» - аспирин, анальгин, атпоноса.
Для предупреждения врачебных ошибок, для подтверждения правильности назначений, дозировок, правильности выбранного врачом лечения и приглашается лечащий врач на вскрытие бывшего больного. И поверьте: каждый врач достаточно тяжело переживает смерть СВОЕГО больного. Так, мой знакомый врач-педиатр замыкается в себе на неделю.
Смерть человека, а тем более ребенка, страшнее вдвойне. Вот поэтому у секционного стола с маленьким трупиком и стоят врачи и делают свою работу. Тяжелую. Но нужную работу. Хотя на глаза наворачиваются слезы, и хочется все послать к черту.
Но в бюро иногда появляются и живые люди. Снимают побои, устанавливают степень тяжести нанесённых повреждений. Здесь тоже работа эксперта тоже очень важна: в зависимости от того, сколько человек пробудет на больничном, нанесенные телесные повреждения могут по-разному квалифицироваться. А уже исходя из этого определяется наказание за те или иные действия. Оно может варьироваться от ареста и штрафов до скамьи подсудимых. Не буду запугивать.
Ну, и еще одна, на мой взгляд, самая важная часть нужности этой профессии: биопсия. Не секрет, что 13 – 15% смертности в Украине - онкология и связанные с этим заболевания. От заключения именно патологоанатома (доброкачественность /злокачественность) действительно зависит жизнь человека.
Приведу свой шкурный пример. У меня на спине появилась небольшая родинка. Сильно не росла, цвет не меняла, особых проблем не создавала. Но мешала. Иногда воспалялась, особенно от неосторожных действий. Решил обратиться к онкологу. Сказать, что направление в областной онкодиспансер для удаления родинки для меня было шоком – это не сказать ничего. Диагноз – саркома, а точнее меланосаркома, именно та, которая развивается из подобной родинки. Честно: и о завещании подумал, и о том, что в 30 лет жизнь закончилась, а я только родил дочь, посадил печень и вырастил живот. Но не построил дом и тёщу и не посадил ни одного дерева! В общем, хоть иди тапки белые покупать. Ехал я в онкодиспансер и молил Бога, чтобы маршрутка заблудилась в лабиринтах Слободки, а врач был выходной, и онкодиспансер был сегодня закрыт на карантин по ящуру.
…Домой я летел впереди 25 маршрутки. Я здоров! Я ЗДОРОВ!!!!!! Солнце светит! Птички летают!!!!! Пива хочется, и старушки (злые и вредные, как всегда) сегодня – ну просто все божьи одуванчики и прелести…
…И еще один аспект из работы морга. В старом добром гайдаевском фильме Моргунов рекомендовал Вицину тренироваться в усыплении старухи-охранницы на кошках-копилках. Студенты мединститута тоже на ком-то должны оттачивать свое мастерство. И хотя существует убеждение среди врачей, что «операции» на трупе мало дают будущему хирургу - нет живой крови, и ответственность за жизнь человека притупляется – но без такой «практики» никак.
И мне кажется, что именно благодаря трупам (в основном они - неизвестных граждан, и вашему родственнику вряд ли что отчекрыжат) врач может не торопясь и досконально проделать все то (довести до автоматизма), на что в реальной жизни ему будут отведены считанные минуты или даже секунды…
Вот вам пример. Трахеотомия. При дифтерии, особенно у маленьких детей, горло перекрывается дифтерийными пленками. Рассечением трахеи врач добивался возобновления нормального дыхания. Позже стали использовать интубирование. В первом случае врачу нужно очень четко сделать надрез, чтобы не повредить большое количество сосудов, кольца гортани, щитовидную железу. Во втором случае правильность введения интубационной трубки зависит от практики врача. Такую практику сложно отработать на живом человеке. Труп же – «прекрасный», молчаливый и согласный на длительные повторы этой неприятной манипуляции Помощник. Вспомните свои ощущения, когда вы сидите в кресле у стоматолога (ох, быстрее бы все закончилось! Представьте, что вам пломбируют 12 зубов!). Наверное, пусть врачи лучше на трупах тренируются. Или на кошках…
«Кушать подано!»
(«Кушать подано» – приглашение санитаром патологоанатома в секционный зал к подготовленному трупу)
Ну, а теперь немного о самой работе.
Почему-то среди врачей существует немного пренебрежительное отношение к работе патологоанатомов. «Подумаешь, ну что там вскрытие!?» - как будто это курицу распотрошить, или вскрыть (тьфу, открыть) банку с консервами. Между тем это процесс если не творческий, то и не пятиминутный. Как и в любом отделении. А морг - это патологоанатомическое отделение больницы. Как и в других отделениях, день здесь начинается с пятиминутки. Правда, дежурная медсестра не докладывает о состоянии больных – состояние у всех примерно одинаковое – «ДАЛ ДУБА». Просто решается вопрос с очередностью вскрытий и с привлечением «смежников (по судебке) или лечащих врачей.
Без крика «Следующий!» санитары вывозят из трупохранилища очередного желающего и водворяют его на секционный стол. Заполняется паспортная часть протокола вскрытия. Сейчас модно пользоваться диктофоном, но в старых заведениях из оргтехники – только счёты да пишущие машинки. Редко где - компы. Еще реже электронные микроскопы.
Итак, сначала описывают внешний вида трупа, а если это судебный (а еще хуже, «синенький») – труп фоткается (мини-фотосессия и портфолио), затем катают пальчики (дактилоскопируют) - это поможет при дальнейшем опознании.
Зачитываются данные из первичного протокола осмотра трупа, предоставленного СМЭ (судебно-медицинским экспертом, выезжающим в составе дежурной оперативной бригады). Так например, по температуре тела приблизительно можно установить время смерти: при комнатной температуре «свежак» теряет в среднем по градусу в час. По расположению, цвету и форме трупных пятен можно также говорить о том, перемещали ли труп, или смерть настигла его на том месте, откуда его доставила труповозка. Трупное окоченение – один из достоверных признаков смерти – тоже, несомненно, может многое рассказать. При определенных обстоятельствах трупное окоченение может быть ярко выражено или отсутствовать совсем.
Все это касалось только судебного трупа. А если труп «больничный», то после внешнего описания лечащий врач (бывший, увы) зачитывает анамнез, течение болезни, данные обследований, результаты анализов и называет предполагаемую причину смерти. Желательно, чтобы после окончания вскрытия она совпала с выводами патологоанатома.
Далее нервных прошу пойти покурить на два-три абзаца вниз. Будет не очень вкусно...
Санитар делает продольный разрез от шеи по белой линии вниз до лобка. Еще один разрез - по воротниковой зоне. С помощью пилы распиливается грудина - патологоанатом осматривает, так сказать, внутреннее содержание человека. Я имею в виду не то, что человек читал, его привычки, мысли и богатый внутренний мир, а топонимику (расположение органов): все ли на месте, и все ли на своем месте. Затем по комплексам достается «ливер»: сначала органы дыхания (отдельно осматриваются легкие); на сердце делается ряд надрезов, следом осматривается ЖКТ (желудочно-кишечный тракт); отдельно взвешивается селезенка, печень (детская откладывается отдельно, в холодильник – на заказ. ШУТКА! а может, и нет?), вскрывается желудок, изучается его содержимое, осматривается слизистая и желчный пузырь.
После небольшого перекура переходим к мочеполовой системе: осматривается мочевой пузырь, взвешиваются и осматриваются почки. Легким движением руки санитар проводит разрез та тыльной стороне головы и опускает скальп на лицо – ну, примерно как вы снимаете резиновую шапочку после бассейна.
Всё той же помощницей пилой (в продвинутых моргах это инструмент типа маленькой болгарки) головешка распиливается и открывается, как бабушкина шкатулка. Но только без скрипа. И брюликов там почти нет. Правда, есть золотые коронки во рту, и они пропадут ближе к вечеру... Зачем жмуру золото? Как говорится, с собой в могилу не заберешь. Кстати, золота становится всё меньше, нынешнее поколение выбирает пепси и металлокерамику.
Что-то я отвлекся немного. После осмотра целостности мозговых оболочек головной мозг чуть-чуть приподнимается. Перерезав в месте сочленения шеи и головы прямой мозг, вы становитесь обладателем двух килограммов (а у женщин 1,5 – 1,7 кг) деликатеса. Ну, а проще, мозгов. И если вы аккуратно сделаете несколько сагиттальных разрезов, то он раскроется перед вами, как книжка. Но читать там почти нечего, а у многих и нечего совсем. Плюхните его с негромким хлюпом назад в черепную коробку!
Немного из истории: ни для кого не секрет, что мозг Ленина разрезан на тысячу срезов, и все эти срезы находятся в институте Ленина. И что в институте Ленина (который занимается проблемами сохранения и бальзамирования великих - и за большие деньги совсем не великих) до сих пор эти срезы изучают, спорят о проблемах возникновения известкования центральных сосудов, питавших головной мозг. (О причинах и сплетнях процесса умолчим просто из уважения к личности этого человека. И не в последний момент по этическим и медицинским аспектам). Этим же музеем сделано около двух десятков мумий вождей разного ранга и т.д. На постсоветском пространстве и в мире из изготовленных мумий в «рабочем» состоянии только мумия В.И. Ленина. Но всё равно каждые три месяца Ильич «берет отпуск» и проводит некоторое время с учеными и работниками института имени себя, чтобы вновь предстать, как в песне: «И Ленин всегда молодой…». За мозг Чикатило японцы готовы были отдать несколько десятков тысяч долларов. Что они хотели найти в его мозгах (интересно, они у него вообще были?!), нам неизвестно. Да и с японским языком у меня плоховато. По-моему, даже на «тройку» в школе не знал…
Ой, я снова заболтался… Продолжим. Взяв всю необходимую биопсию, осмотрев, взвесив, описав всё, что его «интересовало», патологоанатом имеет примерную картину смерти.
Санитар закрывает разрез на груди, ушивает его и, переложив на каталку, отправляет в холодильник до момента тюнинга. «Синенький» пакуется в мешок и прячется в дальний угол - шоб не крутился, падла, под ногами!