хроносом, которые дают иному поколению, рожденному в процессе изменения времени, а также и меняющегося под влиянием времени пространства, родовые приметы его периода. Иначе говоря, новые поколения чрезвычайно медленно, но все же отдаляются от предков, не только приобретая иные навыки. Время влияет и на их хромосомный набор, вплетая в него новые линии ДНК, стирая ненужные в данном, сегодняшнем для них, пространственно-временном континууме.
Если быть более точным, непосредственно хроносомное родство позволяет появляться в мире новым подвидам. Именно хроносомы ведут активные живые существа как к прогрессу, так и регрессу. Для понимания современного животного организма и для определения направлений его развития необходимо системное изучение хроносом, после чего специальный (и тщательный!) хроносомный анализ.
Именно вышеприведенная операция не проводилась. И это стало гигантской проблемой, решаемой до сего момента.
Доклад главы Восточной ложи на Высшем Совете плейонас
Пролог
- Га, давай! Субъект готов. - Молодой техник нажал на виртуальную кнопку в пространстве, озабоченно поглядывая на экран монитора. Аккумулятора едва хватало, чтобы удерживать размноженного с полчаса. По крайней мере, на этого всегда хватало...
Подтянутый безвозрастный мужчина бросил на юнца испытующий взгляд. Приблизил лицо к мерцающей алым панели и заговорил красивым баритоном "Слушай, народ! Вот! Они совсем"...
Обросший длинными грязными лохмами, человек остановился прямо посреди базара. Оно снова приближалось... Оно было сильнее его. Он скрипнул зубами так, что звук эхом отозвался в глубине его черепной коробки. И нужно было непременно выплеснуть его из себя, иначе...
- ...близко! - Провозгласил изгой неожиданно сильным, хорошо поставленным голосом. - Уже собраны повозки, и скарб ждет их в корзинах их! Они готовы прийти к нам! Вот они, у дверей! Стучат - и отворите им! Каждый увидит их так, как я вижу сейчас! Из-за угла ли выйдут, по дороге ли встречь отправятся! И пусть трепещет всякий, кто не слушал допрежь повелений их и не соблюдал всех обрядов заповеданных! В муках истребится тот из среды родичей его, до седьмого и до десятого колена род его вычеркнут из Книги, и исчезнет имя его из списков живых навечно!
Вещатель потянулся к небу и встал на цыпочки. Грубая холщовая рубашка поднялась вместе с мускулистыми руками, открылись его босые ноги, покрытые язвами и редким жестким волосом. Какая-то женщина, стоявшая ближе всех к нему, ахнула тоненько, взмахнула руками, словно отгоняя наваждение, и упала в обморок. Взметнулось облачко рыжей глинистой пыли. Сбившиеся вокруг в плотную толпу ротозеи молча расступились, выпуская пошатнувшегося провидца из тесного круга.
- Нельзя... противиться, - невпопад проговорил он. - Потерпи... Совсем немного осталось... - Те, кто стоял совсем рядом, поняли, что это уже полная отсебятина - и устрашились еще больше. Отшатнулись, зашушукались.
А он и впрямь знал, что осталось совсем недолго. Целая жизнь прошла в борьбе с самим собой и Кем-То, Кто повелевал через него народами. Он был антенной (непонятное слово больно резануло сознание, как обычно во время связи), через которую этот мир познавал то, что грядет. И быть тем, чем он стал с самого момента, когда научился говорить, оказалось неимоверно трудно для него, и для его окружения. Он уходил в пустыню и жил там, питаясь тем, что попадется. Он не боялся ни хищников, ни гадов - знал, что ни одна тварь его не тронет. Потому что он - нужен. И возвращался лишь тогда, когда наставал миг прозрения. Как теперь.
Он устал. И наступало его время отдохнуть. Совсем скоро. Вот только нужно встретить Тех, Кто придет - и его миссия (снова незнакомое слово словно приподняло его над землей) будет завершена.
Встретить и привести... Ноги опять вели его в пустыню.
Ско...
Тело пронзило острой болью. Глаза расширились. И никто из разумных,
...ро все закончится...
населяющих Землю, никогда не узнал, что же он увидел ТАМ. Один... Два... Три... И великое множество вышло от Них. И огнь поглотил всех.
Он ничком упал в песок, ткнувшись носом в вершину бархана. Последним усилием он вывернул голову так, чтобы видеть небо. Ему показалось, что в ярком свете дня где-то там, вдалеке, блеснула яркая звезда, несущаяся к земле. В голове его пронеслось: "Один... Два... Три..." - и он успокоился навеки...
...Земля была пуста и безвидна, и одинокий Дух
витал над ней, раздумывая, сколько работы ему предстоит, чтобы
заселить ее разумными существами
Из тайнописи, которую уже никто не прочтет
... и взойдет семя фараонов
Оттуда же.
Песок шуршал под ногами, словно напевая чью-то грустную и тягучую
древнюю-древнюю песнь. Это была песнь, помогающая передвигаться в
этом знойном мареве, где замерло все, кроме шевелящихся под ветром
песчинок и редких, почти безлиственных кустиков. Вторые сутки
измотанные дневными переходами члены экспедиции топали по
шелестящему, словно живой ковер, покрытию, сотканному из оранжево-
красных кристалликов.
Пта посмотрел на свои ослабевшие, едва передвигавшиеся ступни,
обутые в легкие сандалии, оступился и едва не упал под ноги
бредущего позади Сеха. Тот подхватил товарища под руку и в
изумлении охнул, поднимаясь вместе с ним - впереди, совсем недалеко,
замаячили очертания раскидистых пальм. Путники уже знали, что здесь
встречаются чудесные картинки, рожденные их воспаленным
воображением. Иногда достаточно просто подождать - и мираж
рассеется. Так, как и на этот раз. Пта потер прикрытые от летящих
песчинок глаза тыльной стороной ладони - и пустынный пейзаж
восстановился. Он невпопад вспомнил старую легенду, рассказанную
профессором, о том, как ученик искал истинных знаний.
- Ответьте, Мыслитель, как не обмануться, отличая истинные знания от
ложных?
- Если ты, по дороге в безлюдной пустоши, впереди тебя предстанет
восхитительное место, что ты предпримешь для понимания, не обман ли
перед тобой?
По некотором размышлении, ученик предположил:
- Существует всего два метода проверить ложное: или же подойти к
прекрасному месту, или выждать время, пока морок развеется.
- Но не развеется ли морок и в первом, и во втором случае?
- Конечно, рассеется!
- Зачем же тогда идти к нему?
- Верно. Можно стоять на месте...
- Но если встретится тебе и впрямь восхитительное место, растает ли
оно, если двигаться к нему или оставаться на месте?
- Конечно, не растает... Значит, в любом случае нужно подождать! -
обрадовался Ученик.
- А может, лучше идти? - задал ему встречный вопрос Мыслитель.
"Лучше идти", - мысленно согласился Пта, отплевываясь от песка.
Больше всего угнетало небо - ярко-голубое, слепящее днем и
пронзительно-черное, пронизанное бриллиантами звездных россыпей
по ночам. Чужое. С маленьким и добродушным Ра на востоке, несмотря
на все его жалкие попытки сжечь выжившие остатки переселенцев.
Пустынное и безоблачное. С которым непременно и быстро нужно
породниться, вжиться в него, вписаться новым звеном, как и в эту
чужую землю. Иначе - зачем все?..
Бесконечные пески, то поднимавшиеся, то сбегавшие вниз барханами,
внезапно сменились вдали серыми горами. А у подножия... нет, ему не
показалось! Он пригляделся. Так и есть: под горой рассыпались комочки
пушистых животных. Они щипали что-то под ногами. Трава! А значит,
там была вода и жизнь!
Глава 1.
Встреча
К ним навстречу метнулась крупная четвероногая тварь, рассерженно
крича что-то на своем языке. Поросшая коротким пестрым волосом,
дыбом стоявшим на загривке, зверюга явно отгоняла их от чего-то. Или
кого-то - пушистые комочки резво кинулись прочь, в горку.
Группа недоуменно остановилась. Казалось, вот-вот тварь вцепится
прямо зубами в глотку одному из пришельцев. И они не взяли с собой
никакого оружия против нападения, надеясь на отпугивающую
светящуюся ткань. Никакого ожидаемого преклонения. Нулевой
эффект.
Мыслители предупреждали, что встречаются неадекватные особи,
нападающие даже на летательные аппараты, бросавшие им вслед
камни и палки, но чтобы так, в лобовую атаку...
- Кажется они сильно мутировали, - дрогнувшим голосом произнесла
Изида. - В лаборатории мы встречались с совершенно иными
образцами... - Баст у нее на руках заворочалась и насторожилась, при
этом слегка муркнув для успокоения хозяйки.
Зверь, впрочем, попыток прямого нападения не делал, прыгая в
недоступной для броска близости, и казалось, всего лишь преграждал
им путь - в особенности женщине с кошкой на руках. Следом за первой
зверюгой гигантскими прыжками неслись еще три такие же.
- Мы... Они не поймут, - от страха и растерянности единственная
женщина в группе заговорила обрывками фраз. - Здесь ошибка!
Семеро мужчин переглянулись и заняли позицию, прикрывая собой
самое слабое звено.
- Неужели Мыслители так просчитались с кодом ДНК? - В голосе Сэха
слышалось изумление.
Четвероногие, осмелев в компании, подходили все ближе, остервенело
клацая зубами в направлении Баст. Гор озабоченно огляделся,
оценивая обстановку, и щелчком ногтя по манжете активизировал
агрессию скафандра.
- Командор, а как же экономия заряда? - слабо возразил Ард, но было
уже поздно. Командор мгновенно преодолел расстояние, отделявшее
его от животных и в два движения пробил шеи ближайшим
нападавшим. Двое других отбежали, истошно голося и огрызаясь.
Откуда-то сверху послышались иные, повелительные крики, и наверху
появился... двуногий! Если бы не странная повязка на бедрах и густая
длинная шерсть на голове и лице, он бы идеально походил на членов
экспедиции! Увидев сгрудившихся путников и два бездыханных тела, он
взмахнул руками, хлопнув себя по бедрам, запричитал, хватаясь за
голову. Так, причитая, он и спустился с насыпи вниз, к чужакам.
- Вот он! - Изида приветственно взмахнула рукой, одновременно
останавливая агрессию командора. - Этот - настоящий! Такие обычно
всегда идут на контакт.
И действительно, не дойдя до группы нескольких шагов, незнакомец
становился, криками заставляя зверей замолчать и убраться подальше.
Те неохотно ретировались, тихонько подвывая и оглядываясь, а он
заговорил, смешно растягивая звуки.
Изида прислушалась, высоко вскинув голову и поглаживая кошку. "Не
понимаю... Мы изучали не этот язык". Она растерянно оглядела
собравшихся мужчин.
- Попробуй по жестам и тональности голоса, - предложил Озер. -
Может быть, получится. Он же с тем - одинаково подобран.
- Кажется, этот - размножен, - неуверенно произнесла Изида,
внимательно вглядываясь в мохнатую морду, стоящую перед ними.
Некоторое время напряженно разглядывала человекообразное, потом
начала медленно переводить по интеркому: "..зачем, неведомые! Кто
вы и зачем убили моих животных? Если... человек - то как можно
справиться так быстро сразу с двумя свирепыми... не знаю этого слова...
зверями? Если... боги - простите за неподобающий прием. И скажите,
отчего идете ногами, а не обычным способом - по облакам? Смилуйтесь
над верным рабом своим и не оставьте меня в глупости".
- О! - Восхитился Гор, сложив руки на груди. - Ты быстро овладела
сурдопереводом! Вас обучали в лаборатории?
Изида улыбнулась:
- Нет. Я начала немного понимать его. Он... стал произносить звуки,
похожие на те, что были в программе. Волосатый настороженно следил
исподлобья...
Глава 2
День последний
...И настанет день последний. И упадет светило за край земли так
быстро, как ни один живущий до сего времени не видывал. И воцарится
тьма. И полное недоумение и ужас поселятся в сердцах. И пройдет
время в ожидании великого. И не свершится по мысли их...
Из тайнописи, которую уже никто не прочтет
Кошка неохотно сошла с рук хозяйки, ткнулась резным треугольником
носа в лежащие поблизости предметы, опасливо тронула лапкой
плотный ком, предложенный чужими.
Тонкому обонянию Баст Изида доверяла беспрекословно. Ее зверушка
выросла среди лабораторных животных, и подверглась множеству
генетических мутаций, прежде чем лаборантке разрешили взять кошку
домой. И вот теперь все участники группы выжидающе смотрели на
умное животное. Она тщательно обнюхала подношение, подтянула его
к себе поближе и впилась зубами. Можно было приступать к трапезе.
Пта только теперь понял, как хотел есть. Сейчас, когда зубы впились в
коричневый, шипящий кусок волокнистой субстанции, а губы обожгло
жаром, он почувствовал, как сводит голодными конвульсиями желудок.
Ему казалось, что пищевод вот-вот протиснется наверх и, минуя зубы,
втянет незнакомую еду прямо внутрь, поскорее заполняя пустующее
пространство.
То, что хмурые косматые пастухи дали переселенцам, имело странный,
но приятный запах, тяжелым комом проходило через пищевод и падало
в желудок, а влага, предложенная ими, бодрила и насыщала. Впрочем,
иных вариантов питания в обозримом будущем не предвиделось. а
потому оставалось надеяться лишь на интуицию кошки и на то, что
Мыслители верно просчитали состав местных продуктов, и пища без
последствий адаптируется в неприспособленном организме.
Через несколько минут участники экспедиции оживились - включались
естественные реакции организма на окружающую среду. Сех поднял
руки и запрокинул голову, чтобы показать, что сыт и ему больше ничего
не нужно. Впрочем, если б и потребовалось - у аборигенов этого б не
нашлось. Остальные улеглись на жестких шкурах, прикрывающих землю.
Пта откинул тканый полог шалаша и выглянул наружу. Давешний
зверь, лежащий поблизости, мгновенно обернулся на шорох. Навострил
уши и свирепо заворчал, показывал молодые острые зубы. Абориген,
назвавшийся Сабиром (Терпеливый), прикрикнул на животное, не
выходя из шалаша, и то сразу улеглось, уткнув узкую морду в лапы.
Второй пес под руководством двух волосатых пастухов остервенелым
лаем и безумными прыжками сгонял стадо овец - поблизости слышались
человеческие выкрики, щелканье длинных кнутов и лай.
Озер повернулся к Изиде, ободряюще растянул уголки рта в блеклой
улыбке. Та кивнула и улыбнулась в ответ. Она выглядела странно. Нет,
не усталой! Все участники экспедиции вымотались, и это казалось
вполне нормальным. Женщина походила на загнанное животное. Часто
дышала, ноздри ее нервно вздрагивали, она затравленно озиралась по
сторонам, а кончики ушей ее слегка шевелились.
Удивленный Озер поймал себя на мысли, что куда понятнее после
стресса и длительного пешего перехода по изнуряющему пеклу
идеальная расслабленность, когда тело не хочет повиноваться разуму,
оставаясь неподвижным и безучастным ко всему происходящему.
Непонятным и необъяснимым Озеру казалось ее волнение. Он с
любопытством огляделся, чтобы понять источник женской тревоги,
опасности не увидел и мысленно пожал плечами: нелогичная женская
логика! Но тут спутница его решила закатить глаза и рухнула ничком на
шкуры.
Прежде подобное за ней не наблюдалось, и он решил что-то
предпринять. "Наверное, душно здесь", - в растерянности подумал он,
подхватывая ее под локоть и едва ли не силой выволакивая наружу.
Впрочем, пришлось признать, в шалаше висел стойкий запах кислятины
и еще чего-то неприятного, едко-острого, чем насквозь провоняли
хозяева. Скорее всего, насчет гигиены придется расслабиться - чистота
тела здесь либо вовсе не в фаворе, либо заниматься такими глупостями
считается пустой тратой времени. Объяснив состояние Изиды ее
уникальным обонянием, супруг успокоился, устроившись на корточках у
входа рядом с ней, свернувшейся калачиком и молящими почему-то
глазами глядящей на него. "Хм... А еще говорят, что они лучше мужчин
приспосабливаются к новым условиям. Вот бред-то!" - рассудил Озер,
вглядываясь в открывшуюся с холма панораму.
Они вовремя вышли на пастбище. Диск яростного Ра быстро падал за
горизонт, и небо затягивалось темным покрывалом, словно изъеденным
вспышками звезд. Всего одно кратковременное светило, и такое
маленькое... Это даже хорошо, что они устали во время перехода,
иначе никто не смог бы заснуть - непривычно мало светового дня.
Предыдущая тьма упала на них, ослепив на время и оглушив. Песок,
легкое прохладное дуновение ветерка и голоса в чужом "ничто" - вот
чем встретил переселенцев припасенный Мыслителями рай. Никто не
ожидал настолько краткого дня, и мрака, высинившего мир в
мертвенно-холодные цвета. Решили идти, освещая путь командорским
лаксором. Но через некоторое время стало так холодно, что всем
пришлось включить внутренний обогрев костюмов. Понимая, что
надолго аккумуляторов не хватит, Сех остановил группу. Темный
период, на удивление равный светлому, провели в песках, всей
командой едва втиснувшись в растянутый капитанский кокон, удобства
ради принявшим горизонтальное положение. Безумное Ра взошло
быстро, мгновенно затопив пространство жаром, заставляя вылезти из
кокона и двигаться в поисках приемлемых условий существования. И все
в целом, и каждый в отдельности уже начинали беспокоиться об
ошибке непогрешимых Мыслителей. Неужели такое существование
уготовали переселенцам Те, Кто Знает Все?! Серые колючие растения с
корнями, уползающими глубоко вниз, туда, где они отыскивают тень
влаги. Одинокие юркие насекомые, либо убегающие прочь, либо
атакующие высоко поднятыми конечностями. Гибкие, словно бескостные
создания, с едва уловимым шипением скрывающиеся при виде путников.
Не таким им представлялось вожделенное место для существования. И
лишь теперь, ко второй тьме они добрались туда, где есть жизнь.
Наблюдающий заход светила Пта скрылся за пологом. К гостям
подошел недоверчивый пес и издали потянул воздух носом, тихонько
рыча. Подозрительно косясь в их сторону, улегся, повернув морду к
шалашу. Второй, весело скакавший рядом с приближающимся пастухом,
вдруг остановился, увидев незнакомцев, вспомнил о них, фыркнул и
отбежал подальше, устроившись на ночлег чуть ниже их поля зрения.
Пастух посмотрел испуганными глазами, уселся рядом с собакой.
Стемнело. Потянуло прохладой.
Изида рывком приподнялась на локтях и притронулась к ладони Озера:
- Ерунда какая-то, - извиняющимся тоном произнесла она.
- Не понимаю, чего-то я испугалась, кажется... Ничего конкретного -
запахи, звуки...
- Я так и догадался, - ободряюще кивнул он. - Если придется с ними
сталкиваться, то готовься мириться с прирожденными вонючками.
- Или приучать к чистоплотности, - возразила женщина, всматриваясь
в ярко-красную полосу заката на горизонте. - Потому что жить по-
человечески их еще никто не научил.
Она помолчала и добавила про себя:
- А мне кажется, что больше мы никогда не увидим никого разумнее их.
Озер встрепенулся:
- Откуда такая уверенность?
- Не знаю... Интуиция...
Глава 3
Бог взял, Бог дал!
... И стали они как Боги. И всякая тварь поклонялась им, преклоняясь
перед неведомой силой, могуществом разума и планами Божиими...
Из тайнописи, которую уже никто не прочтет
- Хей! Хей! - Голоса слышались издалека. Лаяли исступленно гибкие
звери, сгоняя куда-то скотину, пушистые шарики овец катились по
склону, убегая вниз, на ходу прихватывая и жуя пучки травы. Блеяние
эхом раскатывалось по всей округе, уходя вниз вместе со стадом.
Но даже не эти звуки - жар неистового Ра снова поднял их, не дав
насладиться сном и отдохнуть по-настоящему. Путники выползли из-под
смрадных шкур шалаша наружу, потягиваясь и отдуваясь. Давешний
пастух растерянной улыбкой, слегка склонившись, встретил их у
открытого огня - он предлагал им остатки вчерашнего ужина и свеже
нажаренные лепешки. Непонятно откуда взявшаяся женщина (а это
оказалась, судя по формам, именно женщина), стараясь быть как можно
незаметнее, собирала грязные черепки и отдавала в руки обнаженной
девочки лет семи. Та стремглав умчалась прочь, умудряясь не ронять, а
бережно нести посуду, прижимая ее к телу.
- Жена и дочь, - Сабир кивнул на женщину с ребенком, словно
извиняясь. - Сыновья ушли пасти скот. Вернутся только к ночи, о,
величайшие!
Группа выслушала довольно беглый перевод Изиды, научившейся
понимать речь местных жителей, и уселась завтракать прямо на земле.
Вечером они то ли не успели заметить, то ли не до того было со всеми
приключениями. А тут - растения под ногами казались ласковыми, нежно
поглаживали все, к чему прикасались, покачивались под легчайшими
дуновениями ветерка, налетавшего откуда-то со стороны пустыни. Они
выглядели такими хрупкими и яркими, что хотелось протянуть ладонь и
погладить их. Изида так и сделала, заслужив укоризненный взгляд Сэха,
и удивленный - хозяина стада и отца семейства.
- Я не стану говорить благоглупости, - заявил после завтрака капитан,
поглядывая на притихших собравшихся. - Не люблю ложных
измышлений. Прошедший день стал днем ожиданий. Лично я надеялся
хотя бы на возобновление связи. Если Мыслители остались живы - они,
по меньшей мере, связались бы с посланными на Землю командами. В том
числе и с нами. Скорее всего, другие экспедиции либо не успели
вылететь до взрыва звезды, либо испарились вместе с ней на орбите.
Возможно, из всех плейонос остались считанные единицы. И это - мы с
вами. Готовьтесь заложить здесь новую мировую цивилизацию, друзья.
Или улететь туда, где есть более развитый разум.
На самом деле, он не озвучил ничего нового - все члены экипажа
подозревали нечто подобное. Но услышать вот так, громко вслух
высказанные самые худшие подозрения всегда трудно. Все молча
переглядывались, прижав руки к груди в знак великой скорби по
погибшим коллегам, родным и учителям.
- Нам будет трудно, - продолжал Сэх глухим скорбным голосом. - А
разве кто-то обещал нам легкую жизнь, попади мы даже в то самое,
подготовленное Мыслителями место? Кстати, пусть исконный отчий Ра и
звезды поглотят и снова возродят их души! - Команда разом опустила
глаза к земле и возвела их к небу. - Я полагаю, сейчас самое время
связаться с туземным населением через этого... Терпеливого. И не
забывайте - мы - Боги! - Он повернулся к Изиде. - Скажи ему, что мы
возместим ему с лихвой потерю зверей. Зови, устроим переговоры.
Стоявший поодаль, в нескольких шагах, словно в ожидании
приказаний, Сабир явился на зов мгновенно. Подбежал и встал, с
любопытством разглядывая гостей. Он начал лопотать нечто вроде:
"Ангелы вы или боги - для меня неважно. Лишь бы не было вреда моему
дому и мне, лишь бы не обиделись". Изида отмахнулась от его
бормотания и, порасспросив немного о народе, населявшем округу,
передала предложения Сэха, подкрепленные обещаниями. Пунктов
оказалось немного, но в каждом командир сконцентрировал самую суть
грядущего процесса.
- Ты прямо сейчас, не медля, отправляешь дочь за сыновьями. Стадо -
мелочь, оставь его, пусть достается зверью! Это - искушение твое и
жертва твоя. Жену и прочих домочадцев отошлешь в селение с вестью
о пришествии богов на землю. Вместе с двумя богами отправишь
сыновей в пустыню - за драконами богов и их ангелами. Будешь делать
так, как мы велим тебе - станешь всемогущим правителем многих
народов. Иди!
Размноженному обитателю не дали времени для осмысления фактов -
властной рукой Сэх и Изида одновременно махнули по направлению к
пустыне. Он понял знак, как угрозу и обет, и бегом помчался выполнять
распоряжение богов. Если бы плейонос прислушались к тому, что и в
каких словах объяснял Сабир своему семейству, то услышали бы, как он с
трепетом произносил: "Боги! Что делать - Бог взял, Бог дал - таков
закон! Не будем гневить их - и получим милость великую". Убегая по
поручению супруга, его худенькая то ли супруга, то ли наложница,
прошептала непослушными губами себе под нос: "Милость ваша велика
есть... Может, и Оронку спасут... Мальчик мой"...
Услышав ее слова, Изида поинтересовалась у раздавшего поручения и
оставшегося в одиночестве хозяина, что за мальчик такой - Оронка.
- Глупая женщина все хочет вернуть невозвратимое, - горько
ухмыльнулся Сабир. Ребенок ее умирает. Маленький совсем. Неделю
назад родился - больной, по воле Богов! - И тут его словно осенило.
Вскинул мохнатые брови на пришельцев и посмотрел умоляюще. - Наш с
ней сын, о, богиня!..
- Покажи! - приказала новоявленная богиня. Сабир сорвался с места и
бросился указывать путь. Женщина проследовала за ним в шалаш,
стоявший позади сабирова жилища, оказавшийся намного меньше.
Внутри, на провонявшей кровью и жиром шкуре лежал маленький
сверток тряпья. Осторожно приподняв его, наместник богов умоляюще
смотрел на Изиду: "Сын"... Ее мутило от смрадного духа, и она, указав
хозяину на полог, вышла сама. Сабир со свертком вылез на свет, лопоча
что-то о величии богов, их снисходительной жалости и человеколюбии.
Изида поморщилась, понимая, что именно последнее-то ей и
несвойственно. Хотя... Может быть в дальнейшем...
Приложив манжету своего костюма к запястью едва слышно
кряхтевшего от слабости, грязного и сморщенного младенца,
определила заражение. Разложила малыша на травке, отбросив
нечистое засаленное рванье, осмотрела пуповину. Отметила про себя,
что роды прошли, видимо, подобно общеизвестным процедурам,
проходившим у них на Плейоне, в родильных комнатах. Пуповина,
скорее всего, была перегрызена зубами. Она посмотрела на
взволнованного папашу, велела открыть рот. Как и предполагала - изо
рта разило гнилью. Ну да, вот где зараза зарыта... Скорее всего,
организм размноженного ребенка адаптирован к тем же химическим
веществам, что и у нее. Она выбрала наиболее низкую концентрацию
питательного раствора и противомикробного лекарства на манжете,
поднесла кнопку к маленькой ручке, нажала на панель. Малыш пискнул
тихонько и затих. Сабир круглыми глазами уставился на нее, наклонился
к спокойно лежащему тельцу. Грудь его сына поднялась и опала...
Снова поднялась... Ребенок уснул.
- Теперь он поправится, - успокоила его Изида. Она не думала
возвращать чужое дитя с того света. Она просто пыталась понять,
насколько мутировали попавшиеся им особи. Похоже, совсем слабо. По
крайней мере, больших отклонений от органики, заложенной
Мыслителями, приборы не обнаружили. Хорошо...
Богиня ушла к представителям своего вида, а мутант сел на корточки
возле ребенка, то улыбаясь, то всхлипывая.
- Бог взял - Бог дал, - тихонько, так, чтобы его слышал только спящий
сын, произносил он. - Дал... Бог дал!
Глава 4
Ментуии, приведший богов
Ментуии не ел уже два дня. Он просто отказался - и сноха Адиба
перестала кормить его. И действительно, к чему, сказал ей Саменту -
сын больного, если старик уже не приносит никакого достатка в дом. Он
стал лишним ртом в хозяйстве.
Больной и сам прекрасно знал о расходах на питание.
Семейство считалось немаленьким: пятеро его совсем маленьких
внуков бегали по внутреннему дворику вместе с домашней скотиной, а
две внучки с родителями работали в поле. Еще трое малышей два раза
в неделю пытались помогать родителям - никто в доме не должен
получать еду бесплатно - закон жизни знал каждый в черных землях
Кеми, и с младенчества старался приносить пользу семье. Старики знали
его как никто другой, потому и старались облегчить близким
существование быстрым уходом в страну мертвых. Но старик Ментуии
надумал перещеголять всех в селении. Он велел сыну остаться сегодня
дома, чтобы уделить ему немного времени. Саменту коротко кивнул, не
глядя в глаза отцу и думая о том, как справятся без него жена с
дочерьми, но остался.
Старик, лежа на деревянной кровати, махнул сыну рукой, указав на
трехногий табурет напротив. Едва Саменту уселся, он объявил ему свою
волю, заставив сына вскочить на ноги и едва не наброситься на него с
кулаками.
- Отец! Совсем ума не осталось?! На меня станет показывать пальцами
каждый в селении! Подожди немного - и отправишься своим чередом!
Подумаешь, немного высохнет кожа... Я припасу известку, чтобы щедро
посыпать тебя...
- Ты сделаешь это, - повысив голос, насколько позволяли усталые
легкие, воскликнул Ментуии. Он давно решился, только все не хватало
смелости высказаться, но время, работавшее против людей, поджимало.
- Слишком много сил у меня осталось, чтобы покинуть этот мир, как бы
мне хотелось. Не хочу, чтоб вы утомились ожиданием. И Адиба - знаю, -
ждет еще одного ребенка. Не до меня вам будет... К тому же, по долгом
размышлении надумал отправиться в дальнее путешествие со свежими,
живыми еще силами, с головой, наполненной и умом, и мыслями. Точно
знаю, что так больше шансов договориться с богами и духами. Уйду так
- и никто из них больше не тронет вас. У меня уже нет сил копать
самому, но я все же немного помогу тебе.
Он не хотел быть в тягость, отрывать семью от работ, лишая их
естественного пропитания, и мечтал с самого первого дня болезни
остаться не только в памяти, но и вместе с ними и с потомками их,
охраняя от злых духов, прогоняя насылаемые беды и несчастья. И он
добьется желаемого.
К вечеру яма во внутреннем дворе была готова. Ночью, когда
семейство расползлось по кроватям и делало вид, что не замечает его
передвижений, больной, тяжело ступая, пошатываясь, вышел на воздух.
Он опустил ноги вниз, крякнул от напряжения, спрыгивая на дно в
человеческий рост, уселся на колени, промеряясь. Потом встал, вытянув
руки в узловатых мышцах на поверхность, и стал сбрасывать на себя
скрюченными от времени и работы пальцами комья жирной черной
земли. Когда насыпь дошла ему до пояса, старший в семействе уселся,
сложил руки на коленях, закрыл глаза и так остался ждать утреннего
пробуждения светила, чтобы проститься с ним навсегда и забрать с
собой все, что нужно в дальней дороге. Приготовления, заботливо
собранные снохой, лежали здесь же, наверху ямы - пара плошек для
другой еды, теплая одежда, мотыга, треть киккара усыпального
известкового порошка - для головы должно хватить. И деревянная
плита, отделящая покойного от мира живых, дожидалась первых лучей
света здесь же, прислоненная к стене дома.
Последнее утро не приходило невероятно долго. Старик успел пару
раз забыться сном и проснуться. В мимолетном сне ему привиделись
смутные фигуры богов, о которых твердил еще его дед, удостоенный
встречи с ними на небесах. Божественные персоны висели в воздухе и
почему-то глядели на Ментуии с укоризной. Возможно, потому что он
промедлил целые сутки. Но ничего, он наверстает!
Теплый лучик света дотянулся до его плешивой макушки - это светило
вернулось из блаженного мира Дуате и дало сигнал к дневному
упокоению. Старик покряхтел, пытаясь привлечь внимание домашних.
Через пару минут появился, зевая и почесываясь Саменту, за ним вышла
во двор Адиба. Они протянули старшему рода вещи в последнюю
дорогу, дружно взялись за лопаты и стали забрасывать старца твердыми
комьями земли. Грудную клетку сдавило, он вдохнул несколько раз и с
силой выдохнул, возвел очи к небу и так, с открытыми глазами и остался
сидеть, стараясь не подавать виду, как тяжело ему даются собственные
похороны. "Главное - смотреть на мир доброжелательно, - повторял он
себе. - Иначе душа озлится и станет злобным духом, примется вместо
охраны дома вредить семье. Нельзя"...
Голову требовалось соблюсти в особой сохранности. Саменту с горьким
сожалением оглядел запрокинутое лицо отца и подтянул к себе
сероватый порошок в глиняном горшке, плотно прикрытом крышкой. Он
знал, как невероятно больно жжется вещество, традиционно
использовавшееся для посыпания головы покойного. Вопросительно
посмотрел в глаза отца, - тот кивнул ободряюще. И сын ухнул на главу
рода почти полкиккара извести, мгновенно подтащил к яме деревянную
плиту, закрывая ею доступ к живому, раздираемому безмолвными муками
телу.
- Детей подготовить еще... - негромко напомнила Адиба. Саменту
отвернулся от нее, чтобы не показать выступивших на глаза слез.
Пока жена делала травяной напиток, он принес глины и замесил ее до
состояния лепки посуды. Сестры его привели двоих младших детей -
самых бесполезных в хозяйстве, но все же способных стать проводником
дедушки в новый мир, его помощниками и учениками там. Адиба
напоила малышей горьким настоем, приговаривая слова древнего
умиротворяющего заклинания, способного и разбушевавшегося пса
усмирить. Дети морщились, но прихлебывали противную коричневую
жидкость.
- Улыбайтесь! - Велела малышне тетка, ибо принято отправляться за
главой рода только в хорошем настроении. Дети постарше
переминались невдалеке с ноги на ногу, наблюдая за церемонией с
ужасом недоумения - они уже видели подобное, и знали, что последует
дальше, но боялись верить собственным глазам.
Хоровод с отцом и матерью вокруг прикрытой ямы неизвестного им
происхождения во дворе, непонятные песни и воздействие напитка
сделали свое дело - детей разобрал смех. Самый маленький, едва
научившийся говорить, упал на истоптанную почву и зашелся икающим
хохотом. Приглашенные специально по такому случаю, соседки сразу
же подбежали к нему и приступили к обмазыванию. С
пришепетываниями и ласковыми похлопываниями, клали они мазок
глины на тело малыша, сковывая его ноги и руки, постепенно
подбираясь к голове. Ребенок все смеялся, захлебываясь и кашляя.
Наконец одна из женщин наложила мазок глины на лицо, второй,
третий, прикрывая рот ладонью, вторая бросила раствор на глаза.
Третья стояла наготове со свежим углем из очага, чтобы нарисовать на
застывающей фигуре огромные, никогда не закрывающиеся
бдительные глаза и рот, готовый улыбаться друзьям и кричать о
приближении врагов.
Вторая жертва, девочка чуть постарше, услышав, как затихает позади
нее истерическое веселье брата, насторожилась. Приближавшаяся к
ней женщина с глиной вызвала у нее приступ ужаса. Выпучив глаза,
девчонка метнулась ко входу в дом - единственную ее до сего моменту
известную ей защиту. Дорогу ей преградил отец, схватив в охапку, отер
слезы и наставительно произнес: "Улыбайся!" Ей дали еще кружку с
зельем и стали ждать ее благословенного отрешения от всего мирского.
Две небольшие ямки по краям деревянного щита ждали своей добычи.
Взрослые готовили домашних божеств для семейного счастья и
процветания рода.
* * *
Впереди парящей в воздухе процессии бежал сынишка Саида
Хетепни-Ра и вещал (скорее визжал до звона в ушах):
- Слушайте все! Великие боги явились к нам! Они спустились с небес в
нашу палатку! Мой отец - самый счастливый из живущих! Все-все!
Внимайте посланцам пророков! Они говорили правду! Боги явились и мы
самые благословенные из избранных!
- Похоже, мальчишке не хватает слов, чтобы выразить
переполняющие его ликование, - с усмешкой произнесла Изида,
поглаживая беспокойно заворочавшуюся у нее на руках Баст. Сех,
шедший немного впереди, за отцом семейства, оглянулся на нее и
улыбнулся саркастически:
- Что ты хочешь от недоразвитых меламподов?
- Ну да, ну да, - пробормотала женщина, величественно оглядывая
выскакивавших на пыльную улицу меж каменных строений голых детей
и выползающих стариков в набедренных повязках. - Не надо забывать,
что именно эти существа готовили нам место для жительства. И что
они, по проекту Мыслителей, плоть от плоти нашей.
Ард, перемещавшийся, как и остальные, на воздушной подушке,
вмонтированной в ботинки (приходилось соблюдать эффект первого
выхода богов) следом за ней, тронул ее за локоть, указывая на
совершенно пустынный снаружи дом. За его стенами, во внутреннем
дворике, слышался истошный детский крик.
- Кажется, кричит девочка. И она очень испугана. Знаешь, я
подозреваю, что ее вот-вот начнут есть заживо, - высказал он странное
предположение, пожимая плечами.
- Откуда такие познания деталей жизни туземцев? - хохотнул Сэх,
продолжая двигаться вперед.
Изида остановилась и развернулась по направлению к странному дому.
- Я бы все же узнала, чем они занимаются, - пояснила она, указывая
ладонью Гору и Арду на низкую арку. - Чтобы возрождать цивилизацию
заново, нужно четко знать, в каком окружении и где она возникает.
Глашатай сбился и замолк от удивления, остановившись в центре
взбитого им же рыжего клуба пыли. Высохшие частицы глины лениво
оседали, создавая ощущение, словно чернокудрый мальчик находился в
мутном облаке, сияя голубовато-белыми белками иссиня-черных глаз.
Командор, сложив руки на груди, остался с ним, ироническим взглядом
наблюдая происходящее.
Внутри дворика, в мелкой овальной ямке, окруженная небольшой
компанией растерянных женщин, лежала глиняная фигура с грубо
нарисованными на ее 'лице' гигантскими глазами и криво улыбающимся
ртом. Нет, не лежала, слегка подпрыгивала, издавая невнятные звуки! А
у двери, стиснутая крепкими мужскими объятьями, билась в
истерическом плаче девочка лет шести. На ее плече подсыхал ошметок
глины, второй готовилась нанести ей женщина с кожаной емкостью,
наполненной вязкой светло-коричневой массой.
- Похоже, мы сбили им ритуальные приготовления, - предположила
Изида. - Но что же они делали?
Девочка, вырвавшись из ослабевшей от неожиданности хватки,
бросилась к ней и упала в ногах, колотя лбом об утоптанную почву и
произнося нечленораздельные звуки. Женщина с емкостью метнулась за
ребенком и остановилась, не зная, как поступить дальше.
- Богиня? - Сабир осторожно заглянул во двор, встал в арке,
переминаясь с ноги на ногу. - Богам любопытно, как проходит
погребение мертвых?
Изида вздрогнула - мертвых? Девочка жива!
- Как предписано законами прежних богов, - пояснил Сабир, уловив
недовольство в глазах богини, - их укладывают в землю, лицом к восходу
солнца, сохраняя погребальными порошками и солью голову в целости,
чтобы душа могла узнать свое тело по воскрешении, и вернуться. Двое
малых из рода даются старшему в помощники, чтобы сопровождали его
в царстве Дуате. Для лучшей сохранности помощники уходят за ним
живыми, после приема праздничного травяного настоя. Веселье бодрит
их дух. А духи, уходящие в радости, никогда не принесут вреда
собственному дому, станут рьяно хранить его от всякого зла.
- Нда, - прокомментировал Ард, сплюнув горькую от растворенной в
воздухе взвести известки слюну. - Вот кто знает все повеления
Мыслителей своим тварям, только вывернутые наизнанку! Мне жаль ее.
Она... совсем как наши дети... - Он наклонился, подхватив девочку с
земли, и прижал к себе. Та попыталась вырваться, трепеща от ужаса,
однако чужие руки словно приклеили ее к прохладной, несмотря на
полуденную жару, ткани костюма. - Я заберу ее! - провозгласил Ард,
обращаясь к собравшимся. - Старший обойдется сегодня одним
помощником, а эта, - он крутанул девочку, разворачивая ее лицом к
родственникам, - пойдет со мной! Боги через нее всегда укажут путь
заблудшему в том мире!
Засим плейонас, ничем не выразив эмоций, выплыли вслед за Сабиром
на улицу. Причем, чужие думали об извращенных туземцами-
недоумками законах, вложенных в их головы прародителями, а
собравшиеся во дворе начали бурные обсуждения "пророчества"
Ментуии.
- Он обещал перед уходом, что сами боги станут опекать нас, -
захлебываясь от восторга, крикнула Адиба, прижимая сжатые в кулаки
руки к груди. - Он не обманул!
Ее супруг Саменту, поразмыслив немного, поддакнул:
- Да... Отец мой, уйдя нынче, привел с собой богов. А они принесли
новые законы. Словно в спокойные воды Нила глядел...
Глава 5
Рождение Повелителей
... И Он подумал: 'Научу их всему, что знаем. И пусть откроются умения, до сего неведомые сущему. И увеличится Знание в пределах сих, и отправятся потомки в поисках Разума, и донесут весть туда, где она долгожданна и неожиданна'. И сделал так.
Из тайнописи, которую уже никто не прочтет
Они разделились. Часть отправилась доказывать божественную сущность плейонас туземцам, остальные двинулись в обратный путь вместе со взрослыми сыновьями Сабира. Коммуникаторы молчали. Аккумуляторы постепенно разряжались - их заряда хватило бы на местную неделю средне активного использования. Группа приняла коллегиальное решение приспосабливаться к обстановке. Стало быть, следовало изначально окружить себя приемлемой средой обитания. А это могли обеспечить хотя бы минимально техника и проборы, оставленные на корабле. Впереди, вычисляя путь по навигатору, шли Пта, Сех и Нубэс. Поросшие густым черным волосом отпрыски Сабира для чего-то прихватили грязный и засаленный кусок кожи, подвязанный на веревочку. Завершавший процессию тянул за собой пропахшую жилищем и мужским потом дрань, регулярно оглядываясь и прислушиваясь.
Мелодия песка, льющегося под постоянным напором ничем не сдерживаемого ветра, оглушала. 'Ха-шшш, ша-хх', - слышалось отовсюду. Его непрестанное шуршание походило на переливание в сосуде времени для маленьких детей, когда его поворачивали, чтобы знать приход света или мрака в закрытом помещении. Песок... Эти желтые кристаллики до боли напоминали тот песок, в родных местах. Тот, который они оставили навсегда, его им больше никогда не придется увидеть.
Из-под стопы Пта, выскользнуло и, извиваясь всем телом, поторопилось убежать изящное безногое создание. Туземцы при виде его дружно охнули и приостановились. 'Очень злая тварь, - совместно с коммуникатором перевел Сех характеристику существа. - Очень ядовитая. Надо бояться'.
- Что ж, придется бояться, - жизнерадостно констатировал Нубэс. Он менее других ощущал тяготы передвижения под лучами неумолимого Ра. Казалось, путешествие только шло ему на пользу. Он с живейшим интересом разглядывал безжизненный пейзаж, крутил головой, шагая едва ли не вприпрыжку. И - строил планы вслух! То предлагал воздвигнуть космические передатчики в поисках затерявшихся 'своих'. То восхвалял обаяние единственной увиденной ими юной женщины меламподов и мечтал о том, как мулаты от плейонас и туземок заселят землю. То восторгался местной растительностью и живностью, припомнив повиновавшихся Сабиру псов и стадо его овец.
- Мальчик! Ты уймешься, наконец? - Сех грозно посмотрел на товарища, и тот замолчал, обиженно сопя.
- Техник, что с него возьмешь? - вступился за того Пта, напоминая командиру группы скорее о возрасте, чем о необразованности товарища. Двое старших явно устали, и тот, сам того не подозревая, раздражал обоих.
Больше всего, пожалуй, доставалось безволосым головам, покрытым лишь тонкой прослойкой светоотражательного капюшона. Направляясь сюда, они и предположить не могли, что привычно ласковый свет звезды может быть таким испепеляющим. О, великий Га, здесь они все же просчитались. Ноги вязли в песчаном месиве, уставшие и не привыкшие к длительным переходам мышцы уже перестали болеть - они больше не ощущались. Это оказалось страшно. Тем более что таких накладок никак не должно было случиться. Они должны были сесть в обитаемом районе, как обычно, слегка ошеломить и напугать аборигенов, а потом выйти с ними на контакт. Мыслители полагали, что этот шаг станет самым правильным. Ведь местное население стало привыкать к их визитам, считая их некими высшими существами. По сути, так оно и было. Здешним народам, чтобы постичь то, что умели члены экспедиции, придется трудиться в поте мозга много миллионов лет!
Пта ужасно хотелось приподняться над поверхностью и переместиться на некоторое расстояние, чтобы поберечь ноги. Но командор приказал экономить энергию, ибо неизвестно, когда они снова встретятся и достойно обустроятся.
Тонкий свист разнесся окрест. Затем нечто звонко хлопнуло, словно открылась пробирка с реагентами, и гигантский жук в два человеческих роста возник впереди процессии. Монстр поводил глазками, разглядывая путешественников. Аборигены с громкими криками попадали ниц, простирая руки к колоссальному насекомому, плейонас в изумлении уставились на происходящее.
Чудище с легким похрустыванием приподняло суставчатую переднюю лапу в направлении сыновей Сабира, закряхтело нечто невнятное. Однако поселенцы поняли, заулыбались, кивая кудрявыми головами. Повторяя 'Хепри' и 'Ра', они успокоились, поднялись и стояли, переминаясь с ноги на ногу. И тут чудовище начало преображаться. Оно съеживалось, складывалось, становилось все светлее и мельче. Пока, наконец, не превратилось в человекообразное, облеченное в белые одежды. Фигура в белом балахоне зависла над поверхностью, не касаясь босыми пятками песка. Тонкие розовые пальцы шевелились, роняя тень. Фигура простерла руку вперед и произнесла совершенно внятно, глядя в глаза каждому из пришельцев по очереди:
- Мы, Хепри-Атум, провозгласили вас и ваше племя богами на земле. Они, - субъект кивнул в сторону арабов, - безоговорочно будут верить вам во всем. И уж будьте любезны, соответствуйте заявленному! Заботьтесь о них и о себе. Мы следим за вашими действиями!
С тем же хлопком изображение уменьшилось, став двумя кобрами, свившимися в виде глаза, и исчезло. Сопровождающие готовы были вовсе зарыться в песок. Трепеща от ужаса, в стремлении угодить божеству, они подвывали и возили головами оземь, посыпая себя горстями песка. Один и вовсе замер без сознания. Чужаки озирались в недоумении.
- Великий Га! - воскликнул Нубэс. - Что это было? На Мыслителей не похоже... Или все же ими заведено так появляться здесь?
- Нет, - возразил Озер. - Где же они тогда находятся и отчего не оставили координат? Нас считанные единицы! Заброшены в неизвестные условия, к чуждому нам племени. Без приборов, без руководства... Они никогда не ставили экспериментов с собственным народом.
Сех похлопал безмятежно завалившегося араба по щекам, приводя в сознание, жестами указал группе выстроиться в прежнем порядке и отправляться в путь. Он молча переваривал информацию: шел, вздыхал, посматривая на яростный диск в зените, надвигал капюшон на самые глаза. И только к вечеру, когда сыновья Сабира вывели их к оазису и растянули палатку из шкур, выдал резюме:
- Думаю, - он сидел под развесистой пальмой на остывающей теплой земле и наслаждался наступающей прохладой. - Думаю, не истинное существо мы встретили сегодня в разгар дня. Ну, то, что видоизменялось. Скорее всего, мы попали в зону разбросанных посланий от Мыслителей. Мы вступили в границы послания - оно сработало. Вот такие мои мысли.
Размышления его закончились слишком быстро, потому что в глубине рощицы раздался крик, к нему присоединился еще один. Оставив у шалашей троих арабов и Сеха, Нубэс с Озером бросились на помощь.
На сборщиков хвороста напала стая таких же тварей, как и те, что охраняют местные стада. Разве что звери оказались немного мельче и совсем худые. Они дружно, словно руководимые невидимым наставником, набрасывались на одного из мужчин, кусали его, затем перекидывались на другого. Некогда было рассуждать, отчего вдруг такая метаморфоза в поведении. Спасая положение, юный техник вспомнил действия командора у лагеря поселенцев, активировал защитные силы скафандра и за пару секунд оказался в центре схватки. Он одновременно ухватил двух животных за холки и изо всех сил стукнул визжащих и вырывающихся тварей друг об друга. Хрустнули черепные коробки, на блестящую ткань брызнули кровавые струи, оба тела одновременно обмякли в руках спасателя. Оставив покусанных и безопасных людей, стая переключилась на новую жертву.
Самый крупный самец из стаи, поджимая большие округлые уши и оскалив острые зубы, с угрожающим рычанием повернулся к Нубэсу - пугал. Пса поддержала самка, опередила его на полкорпуса и с оглушительным визгом прыгнула, выставив точеные лапы с выпущенными когтями. И тут же захрипела в агонии с перебитым хребтом. Ее напарник бросился мстить, но рухнул рядом с пробитым ладонью горлом. Мгновенно почуявшие опасность, оставшиеся хищники с оглушительными криками бросились врассыпную и через минуту скрылись в зарослях густой зелени.
Искусанные арабы по привычке завалились на четвереньки, биясь головами о землю. Они, глядя с трепетным ужасом то на него, то на трупы врагов, забормотали что-то. Прибежавший на подмогу их собрат округлил глаза и тут же рухнул на мосластые коленки, кланяясь новоявленному божеству. Озер подирижировал руками, призывая народ подняться, пострадавшие в схватке с трудом встали, ковыляя и кланяясь, подошли к спасителю. Последний из меламподов подскочил к трупу вожака стаи и утянул за собой в лагерь.
Спустя малое время пострадавших лечили снадобьями, выданными Изидой. Раны должны были закрыться и начать регенерировать до утра. А те, кому посчастливилось наблюдать за быстротечной схваткой со стаей голодных шакалов, танцевали у костра, показывая, как все происходило. Зрители, досыта наевшись свежесваренного мяса, с восторгом наблюдали за зрелищем. Наутро аборигены смастерили для Нубэса подарок. Аккуратно отрезанная голова шакала оказалась вычищенной от внутренностей, вываренной и подсушенной на костре. Чучело надели на палку и вручили победителю.
- Нубэс у нас теперь защитник слабых и победитель злобных тварей, - пошутил Озер. Местные зашептались, то и дело повторяя: 'Анубис, Анубис'...
- О! - поднял палец повелитель шакалов. - Слышь - уважают! - Он засмеялся, стараясь выглядеть при этом повеличественнее. Но этого и не требовалось, туземцы и без того трепетали перед своими 'богами'.
