Другу.
Живу былым. Вхожу вновь в мир мечтаний.
Я верю, что моя весна придет.
С пеленок тем цветы, другим страданья,
Но баловень – надежда век живет.
Там перипетий сотни: взлет, паденья…
Мой слог приветствует, клеймит строкой.
В былом наивное мировоззренье,
Что в муках удалилось на покой.
Верна та фраза, что поэту трудно -
Он одинокий в хаосе людей.
И в наших нудных, бесконечных буднях -
Других ласкает свет его идей.
Не верны те сужденья о поэтах,
Поэтах не фальшивых, а иных,
Что снятся им литавры, море света
И жизнь течет без бед в полях родных.
Сужденье – порожденье злого мира,
Фальшь явно в жизни чаще держит верх.
Пропал поэт, коль в шкуру влез кумира
И оказался пленником потех…
Всю жизнь стремлюсь, где б человека встретить,
Чтоб зажигал и охлаждал мой пыл.
Чтоб в яростный, промозглый, злющий ветер
Я б знал, что за спиною прочный тыл.
Чтоб мог любить, писать, лечить болезни,
А может и заснуть спокойным сном.
И не иначе – нынче я кудесник,
И искренне согрет твоим теплом.
Я выплеснул, что вдруг в меня ворвалось -
Участием твоим то проросло.
Роились мысли, слово шлифовалось –
Больное сердце силу обрело.
1988 г.