Конкурс стилизаций «Парнасик». Тур 1. Обзор (Любовь Сирота) (Литературные конкурсы)

          На первом месте у меня Марина Генчимахер. 9 баллов. Понравилось практически всё: и узнаваемо-маяковская лексика, и эмоциональность, и едва заметные аллюзии и реминисценции (то что-то похожее на «Военно-морскую любовь», то мелькнула «Скрипка и немножко нервно»…), и собственные находки, за которые не стыдно было бы и Маяковскому: парус, «похожий на упавшего в воду ангела», штиль, «мертвый еще при жизни». А если учесть еще и ее «покаянное» внеконкурсное, то тем более – высший балл.

          Все остальное такого впечатления не произвело. Что-то понравилось больше, что-то меньше.

          Интересный ракурс придумала Глаша Кошенбек, у которой парус – это не символ «жажды бури», а (неожиданно!) символ успешности или роскошного сибаритства. Правда, рукИ Маяковского я бы в этих строках не заподозрила… Уж больно тематика «наша». У Марины – «универсальная», вне времени. А тут слишком современно. Возможно, живи поэт нынче – и написал бы что-нибудь этакое… Но поскольку это допущение есть  «сослагательное наклонение», то не очень убедительно. А кроме того – вторгшиеся из других образных рядов дворники и человечки, бегущие на красный. Может, оно и оправдано контекстом, но мне эти детали показались инородными и ничего не добавляющими. 6 баллов.

          Наталья Александровская (Njura) понравилась. Почему она решила не разбивать строки лесенкой – гадать не буду, видимо, сочла это необязательным формальным моментом. А может, это сознательный «компромисс между Лермонтовым и Маяковским». Тема-то лермонтовская сохранена, сказано то же, что у Михаил Юрьича, только иным языком. Что ж, ничего плохого я в этом не вижу. Это авторское право. Вовсе не обязательно было выдумывать другие смыслы, достаточно было изменить стилистику. А вот что мне кажется несколько снизившим ценность опуса – это не характерные для Маяковского «дешевые» грамматические рифмы: лениво-игриво, буруны-тайфуны, пара неглубоких глагольных, да и «с морем-поспорим», хоть и не грамматическая, но не первой свежести. Но это мелочи. В целом (повторюсь) понравилось. 7 баллов.

          У Надежды Долорес я не вполне поняла, от чьего имени ведется повествование. «Несусь босой, увязая в ветре» – сначала я восприняла это как монолог паруса: «Я, босой парус, несусь…» и т.д. Но спустя несколько строк – читаю: «Мой единственный маяк – парус, по ветру пущенный». Ага! – подумала я, и, вернувшись к началу, прочитала «несусь босой» уже иначе: несусь – будучи какой? – босой. И «поняла», что речь идет о «босой» лирической героине, для которой единственный маяк – парус. Но не тут-то было. Еще через несколько строк: «Мне ли, мачтой хорды солнце подпирающему…» Какая уж тут лирическая героиня? Значит, все-таки парус? Так значит, это для него, паруса, «парус – единственный маяк»? Прошу извинить мою тупость. Ну, не въехала. Пусть это будет на моей совести… И еще одно: если у Глаши мне «дворники» и «человечки» показались инородными, то тут «студент  Сорбонны» вообще забрел бог весть откуда… 4 балла.

          Стихотворение Анны Селивановой по всем параметрам, казалось бы, неплохо, да вот только парус тут «сбоку припека». Ничего, кроме необязательного упоминания паруса как такового да  штормящего океана, тут не осталось от лермонтовской темы. (У Лермонтова, кстати, не штормящий океан, а спокойное море…) 5 баллов.

          Ксения Воронова (Каркуша) «решила проблему паруса» по-своему: тут на первом месте маяковская «громада – любовь, громада – ненависть», а парус – некое символическое сопровождение этих «громад»… Что ж, написано сильно! Не совсем понятно, почему мятеж паруса назван «мещанским рвением», ну да ладно. Автор так видит. Пусть. Некоторое сомнение вызвала у меня рифма «Ах! – На х…» Ну, не убеждена я, не убеждена, что «сила слов, слов набат» обязательно должны подкрепляться ненормативчиком…
С другой стороны, короткая строфа:
                    Ало! Извините!
                    Сколько? Полночь?
                    Сами идите!
                    Сами сволочь! –
это, по-моему, шедевр. Его надо куда-нибудь золотыми буквами!:)) 8 баллов.

          «Монолог кадровика» Лоры Трин. Мне кажется, Лора хорошо начала, но потом перемудрила. Если первая строфа на мой вкус хороша и даже безупречна во всех отношениях, то дальше пошли поиски рифм – безусловно, оригинальных, но, по-моему, даже слишком. Нет, не уверена я, что такая избыточная вычурность рифм – характерная черта стилистики Маяковского. «О зюйд-весте. Итак – эстетика». Простите, а это рифма? Да, безусловное, почти полное, совпадение букв. Да, находка: «рифма наизнанку»: «-есте-итак – эсте-тика». Но ведь не звучит же! Да не было такого у Маяковского! Аналогично –  «сливаются «я, они» с «мы» – красными». Во-первых, мне  непонятен сам смысл «слияния» именно в таком сочетании (почему я сливаюсь с нами?). Во-вторых, рифма (как созвучие) тоже не кажется мне удачной. В-третьих, всё это вместе громоздко до неудобопроизносимости. 4 балла.

          Что касается Виктора Графа… Простите меня, ребята. Прости, автор. Ну ни-фи-га я не поняла! И так, и эдак читала. Но никакого иного объяснения, кроме авторского признания, что он «несет красиво кривую куролесицу», не нашла. Какие-то обрывочные мысли. Какие-то разрозненные образы. Почему кровные братья месяцы должны беситься для зачатья? Что значит «голубизну бледнеть будем»? (А что, «бледнеть» – это переходный глагол? Ей-богу, не знала…) Как разобраться в конструкции «не знаем рубить канаты пора ли лини и тали?» (Особенно «лилини» понравились.) А вот фраза «…в стихах, бегущих из гущи угара разума…» – класс! Может, в ней-то и кроется разгадка?:)) 3 балла. Исключительно за некоторые находки.

          Слава Графов. Не намного понятней. Не связались у меня воедино офис планктонный, туры в Турцию и Коктебель с алкашом и с записью в прописи о том, что парус – его иллюзия. И Маяковского я тут, честно говоря, не узнаю. 3 балла. С натяжкой.

          Стихотворение Андрея Харчевникова понравилось. Понравилась обильная – но, на мой взгляд, оправданная – метафорика, понравился вполне «похожий» на Маяковского стиль. Хотя то же замечание, которое я в начале своего обзора адресовала Глаше, тут, пожалуй, тоже уместно: слишком современно. Привычные нам, нынешним, слова и понятия (мазохист, транквилизаторы, зрительный анализатор) вряд ли можно считать присущими словарю Маяковского. Но по общему впечатлению (или ощущению) – все-таки больше «за», чем «против». 7 баллов.

          Самые противоречивые эмоции вызвал у меня опус Михаила Воронцова. С одной стороны, маяковская стилистика выдержана, на мой взгляд, безупречно. С другой (вернее, с той же) стороны – никаких претензий к словарю, ритму, рифмам. Еще с одной стороны – вот он, маяковский патриотизм! Единственное, пожалуй, стихотворение, где «виден» поздний Маяковский – певец атакующего класса! Опять же – юмор. Не я ли в «сонетном» обзоре декларировала свою любовь к стихотворному дурачеству и стебу? Но…
          Позволю себе процитировать себя же: «Обожаю стихотворный юмор. Даже и стеб, когда автору хватает вкуса не переходить зыбких границ, за которыми начинается цинизм и пошлость». Вот тут стоп. Вот тут, по-моему, граница таки перейдена. Я не ханжа – отнюдь. Но все-таки речь идет не об абстрактном персонаже, а о конкретном (да при том не абы каком – а великом и  любимом) поэте. Нет, не могу принять. Остроумие – хорошо, бестактность, издевка и цинизм – плохо. А посему, как в школе, ставлю  за ура-патриотическое (я бы сказала, урино-патриотическое!) сочинение двойную оценку: за стиль – высшую (9), за надругательство – низшую (1). Итого в среднем 5 баллов.

          Итак, моя оценочная таблица выглядит так:

Любовь Сирота