При встрече он ручки целует девицам и дамам.
Он тщательно выбрит, по собственной моде одет.
И как бы спина ни болела, он держится прямо.
Он очень наивен, поэтому часто смешон.
О нем распускают незлые нелепые слухи.
Спроси, как дела -- он ответит, что всё хорошо,
Отсыпав последнюю мелочь убогой старухе.
Весь вечер он Пушкина может читать наизусть.
Считают его… - как бы это помягче..? – чуть странным.
Он лишь улыбнется:
«Ну что ж, говорят – ну и пусть…»
И стрелки на брюках подёрнув, прильнет к фортепьяно.
Полжизни – психушки, Лефортово, лесоповал,
Общение – замкнутый круг: вертухаи, бандиты.
И как не сломался, как выжил, на что уповал
Не то что забыто, но в памяти прочно закрыто.
Он верит на слово, и собственным верен словам.
Его не изменят ни беды, ни мода, ни годы.
Средь нас, озверело шагающих по головам, -
Живой раритет, человек не из волчьей породы.
Январь, 2009.
