СЕРДЦЕ МОЁ (Проза)

Воспоминание Первое

Сердце мое

Сердце. Сердце мое.

Болит за грудиной. Воздуха не хватает.
Зевота мучает. Кислорода мало. Естественно. Последние несколько часов дышала исключительно сигаретным дымом.
Раздирает рот зевками. В горле ком. Застрял. Сглатываю. Слюна сочится сквозь него. Медленно. А он так и не уходит.
Как там мама в детстве учила? Подавилась чем-то? Пожуй черствую корочку хлеба. Проглоти. Обязательно поможет.
Жую. Глотаю.
Ком еще больше. Теперь вместе с корочкой.
И я такая же пожеванная. Проглоченная. Растоптанная. Смятая.
Через мясорубку сердце.
В блендер чувства.
На терку душу.
И соковыжималкой… так, чтоб все соки... В-С-Е!!!

Почему?!?
Ну, же… Отвечай!!! Не молчи только. Я требую! Ты должен объясниться. Ты должен. Сволочь. Говори.  Я жду.
Требую.
Тишина.
Прошу.
Тишина.
Молю тебя…
Т-и-ш-и-н-а.

Ты - сволочь!

Ушел.
Нет! Сбежал от меня!
Бежал с бешеной скоростью, так, будто думал, что стану тебя догонять.  Не оглянулся ни разу. Так, будто ничего не осталось позади.  Так легко все оставил. Бросил. Меня БРОСИЛ!!!  
Ушел.
От меня ушел. Меня покинул. Оставил.
Б-р-о-с-и-л!!!

Я тебя ненавижу!
Я себя ненавижу. За то, что так сильно люблю тебя, сволочь.
Л-ю-б-л-ю!

Ты же сердце мое…

На кухне сидим с Машкой. Курим. Я плачу, рукавом белого джемпера размазываю по лицу косметику.  Слушаю рассудительную подругу. Жесткий скепсис из напомаженного ротика. Периодически рассматриваю свое отражение в маленькое карманное зеркальце. Серебряное с огромной бабочкой на крышке - это Машкин подарок. В отражении на меня смотрит заплаканная девочка, лохматая, глазки-щелочки, лицо опухло от слез, все красными пятнами и в разводах черной туши, бронзовых румян и клубничного блеска. Кто это?
Это девочка, которую сегодня б-р-о-с-и-л-и.
За окном метель. У-у-у-у-у.
Сама бы завыла так. В унисон.
Да как-то это слишком.
- Лена, ау, Лена! Ты меня слышишь? – Щелкает пальцами перед самым моим носом Маша.
- Слышу, Маш. Но ты пойми меня… Просто… Он же… Ну, совсем ведь… Больно мне… А-а-а-а. – Выдаю очередную серию рыданий.
- Успокойся, дорогая. Ты плачешь, как по покойнику. Ей-богу, у меня аж сердце разрывается, когда на тебя смотрю. Перестань. Это просто очередной мужик. Таких еще много будет. – Уже не таким уверенным тоном говорит Маруська, заглядывая в мои заплаканные глаза.
- Таких, как он, больше нет. – Вздыхаю, в очередной раз провожу по глазам уже давно не белым рукавом кашемирового джемпера.
- Ну, так все-таки, что он сказал то тебе? Можешь, наконец, рассказать все спокойно?
- Маша, Машенька… В том то и дело, что он совсем ничего не сказал мне. Понимаешь? Совсем ничего. Он посчитал, что я даже объяснений никаких не заслужила. А я любила его, больше, чем себя саму, больше жизни любила его.
- Ой, ну, давай вот только без завываний. А то как-то все это похоже на сериал мексиканский. Не объяснил ничего, говоришь. Он всегда странным был, этот твой Дима.

Он был странным. С ним все было странно. Не так, как с другими. Непонятно. Волшебно. Таинственно. Все, что он делал. Все, что говорил.
Мы познакомились даже как-то необычно. Переходила через дорогу. Задумалась. Не заметила, как светофор загорелся зеленым. Я стояла долго, рассматривая под ногами широкую белую полоску зебры, и думала, хорошо бы всегда идти по такой вот ровной белоснежной полосе. Всю жизнь. Вдруг медленно заползла на пешеходный переход большая синяя машина. Остановилась в сантиметре от моих туфель. Открыла затонированный глаз.
- Вы что-то потеряли? Может быть, помочь вам найти? – спросил низкий мужской голос.
Я подняла глаза и поняла в тот же миг, что потеряла. Я потеряла свое сердце.
- Да. Только вряд ли вы сможете мне помочь. – Чуть дрогнувшим голосом ответила я, изо всех сил пытаясь выглядеть максимально достойно. Горделиво задрав голову, я твердой походкой зашагала на другую сторону улицы.
Я шла и думала о том, что самое большое, самое главное желание сейчас у меня одно – чтобы ты не уехал, чтобы ты не исчез, чтобы не остановило тебя мое показное безразличие.
Я шла вдоль дороги и вдруг заметила, что ты едешь рядом. Медленно. Смотришь на меня в раскрытое окно и улыбаешься.
Через несколько минут ты припарковал свое авто в запрещенном месте, буквально под знаком, категорически запрещающим остановку, включил аварийку, и зашагал рядом со мной.
Мы шли долго. Молчали. На перекрестке я свернула и стала переходить через дорогу. Ты вместе со мной.
Вдруг ты взял меня за руку.
Ты не мог знать, что для меня всегда это было как-то слишком интимно. Как-то слишком по-настоящему. Очень чувственно. С самого детства, когда гуляла с мамой, держала своей маленькой ладошкой ее за мизинец, и мне казалось, что это я веду ее, такую высокую, взрослую, но такую послушную мне. Ведь это именно я держала ее пальчик в своей крепкой ладони. Вела ее, мою несмышленую маму, по правильному пути, и чувствовала  за нее большую ответственность.
Она до сих пор, по воле самого главного инстинкта, материнского,  берет меня за руку, когда мы переходим через дорогу.

Ты крепко сжал мою ладонь, и так и не отпустил ее, даже когда мы оказались на другой стороне улицы.
Потом всегда и везде мы ходили, крепко держась за руки. Как-будто боялись потерять друг друга в толпе.

Тогда была весна в моей душе. Тогда ты был в моем сердце.
Ты был моим сердцем. Тогда.

Я никогда не забуду твои поцелуи. Нежные. Твои сухие теплые губы. Ты всегда закрывал глаза, когда целовал меня. Я это знаю точно, я подглядывала из-под ресниц. Иногда ты тоже хотел подсмотреть за мной, и тогда мы встречались взглядами, и смеялись. А потом ты снова целовал меня.
Сладкими были твои губы.
Мы целовались часами. В машине, когда прощались, при встрече в кафе, когда просыпались ранним утром, не успев еще открыть глаза. Когда гуляли пешком по улицам, ты останавливался вдруг, притягивал меня к себе и целовал так, что я теряла почву под ногами.

А помнишь, ты учил меня водить твою огромную машину?
Тугой кожаный руль никак не хотел подчиниться наманикюренным пальчикам. Сцепление-первая-газ-сцепление-вторая-газ-сцепление.
И никаких тормозов.
Никогда.
Не останавливайся.
Не прекращай биться, сердце мое.

Мы катались по ночам, я рулила, а ты сидел рядом, гладил мою коленку и улыбался своим мыслям. От тебя пахло виски, табаком и терпким парфюмом,
Однажды мы ехали так, смеялись, болтали о пустяках. Как вдруг ты замолчал. Подумал немножко, повернулся к оконному стеклу, открыл его. Закурил. И сказал тихим, чуть дрожащим голосом.
- Малыш, ты знаешь, неожиданно для меня, все зашло как-то слишком далеко. И я понимаю, что не имею права больше молчать. Прости меня. Я скажу тебе сейчас одну вещь. Ты можешь кричать на меня, ты можешь меня ударить, ты можешь даже уйти. И будешь права. Я до сих пор не сказал тебе об этом, потому что сначала мне казалось, что у нас все несерьезно, а потом я, как самый настоящий слабак, просто боялся.
- Дима, ты…
- Подожди, не перебивай меня. – Он все еще продолжал смотреть в окно невидящим взглядом. А ведь там, за окном, с ужасным грохотом рушился мой мир.
- Малыш, прости, я…
- Ты женат?! – Каким-то странным скрипящим голосом спросила я, сама испугавшись его звука.
- Да.
Жуткий скрежет тормозов, крики, слезы, хлопанье дверей.

Вот так я узнала, что у моего мужчины уже есть женщина. И эта женщина не я.

Но я научилась жить с этим знанием. Потому что с ним было можно хоть как-то жить. Без сердца же моя жизнь, априори, была невозможной.

Я сама позвонила ему на следующий день. Тихим шепотом прошуршала в трубку:
- Я даже дышать без тебя не могу.
Он не стал слушать дальше, он просто спросил, где я, и через каких-то полчаса уже целовал мои замерзшие пальцы.
- Ручки мои, замерзли, пальчики мои маленькие. – Горячим дыханием согревал мои руки. Из глаз моих катились крупные тихие слезы, падали, и бесследно растворялись в ворсе его шарфа.

Была зима. В душе было холодно.

Однажды вечером, когда мы, как обычно пили мятный чай на кухне, он сказал мне, что должен уехать в Москву.
Насовсем.
Сказал так, как-будто, это было чем-то обыденным, так, как если бы предложил мне отправиться завтра по магазинам на поиски кухонного стола, ну, или, например, сказал,  что нужно-таки, наконец, приобрести абонемент в фитнесс-клуб.
Я не буду рассказывать о том, сколько слез пролилось в тот вечер, скажу лишь, что отпустить его было для меня самым сложным решением, которое когда-то мне пришлось принимать за мои двадцать семь лет.

Он сказал, что будет приезжать ко мне раз в два-три месяца. Я сказала, что буду ждать его.

Уехал.

За грудиной стало пусто. Там не было сердца. Теперь сердце было далеко.

И началось это – приехал-уехал… вспомнил-забыл…

Это я была здесь одна. А он был женат.

Я писала письма. Он их читал. Он звонил мне.

Все реже и реже.

Однажды и я перестала писать и решила, что нужно жить дальше. Здесь.

Мы не знали тогда, что нельзя поставить точку там, где судьба поставила запятую.

Воспоминание Второе

Когда ты уехал

Прошло четыре месяца.

Резкий звонок будильника заверещал на всю квартиру, и заставил меня мгновенно соскочить с кровати. «Уфф, Слава Богу, хотя бы сегодня не проспала», - пронеслось в моей голове. Еще не совсем очнувшись ото сна, я медленно поплелась в ванную. Механически совершая банальный утренний ритуал – душ-зубная щетка-фен-расческа-косметика-воздушный омлет и маленькая китайская кружечка зеленого чая – я уже чувствовала, что сегодняшнее утро наполнено легким ощущением какой-то утраты.
Я вышла на улицу и встретила прозрачное небо, все еще теплое осеннее солнце, разноцветную мозаику листьев. Я закрыла глаза и часто-часто задышала холодным воздухом грустного октября. Повела плечами, как будто пыталась сбросить ту тяжесть, которую с самого утра ощущала на своей шее. Не получилось.
Какое пустое утро.
Я достала из кармана наушники плеера, воткнула их в уши - жесткий бит разорвался где-то в области глазного яблока. Я побежала на работу.
Ничего не видела вокруг, смотрела только вперед (ну, не считая того, что периодически приходилось бросать взгляд на предательски быстро бегущую стрелку часов, грозно отсчитывающую минуты моего очередного опоздания), задыхалась в спешке, но продолжала бежать под звучный сет DJ Ромео. "Мисс непунктуальность, ну неужели нельзя научиться собираться побыстрее?".
Глупые, серые, скучные прохожие спешили по своим делам, и никто из них даже представить  себе не мог, как было пусто у меня внутри.
Пустое утро.
Пустые улицы.
Пустой город.
Ты больше не здесь.
Моя соперница – твоя красотка BMW увозит тебя все дальше от меня.
П-у-с-т-о.

На работе.
Быстрый взгляд на часы в углу монитора.
11.00
Острыми ноготками стучать по клавиатуре - и полетели е-мейлы. Шелестеть бумагами. «Внимание, стартую», - и поползли факсы под ворчливый скрип факсимильного аппарата. «Добрый день, а с кем можно пообщаться по поводу рекламы?», - не будет конца этим нудным  телефонным переговорам.
Еще один взгляд на часы.
13.15
Обед? Аппетита нет. Лучше кофе. И закурю.
Часы.
14.05
Из мира мыслей вернемся в офис. Microsoft Excel. Электронные таблицы – бюджеты, затраты, прибыли, схемы, диаграммы. А ты? Какой сейчас ты пересекаешь километр?
Зачем увез  с собой ты мою нечаянную радость, мое бархатное тепло, мою терпкую нежность, мою отчаянную страсть. Все то, что так нужно мне, болтается где-то в багажнике твоего авто. А ты и забыл, что везешь все это.
Уехал-забыл.
А я здесь. И мне так пусто.
Все по привычке. Работаем-курим.
Галдеж в офисе. Планерка. Шумите-шумите.. Ругайтесь, радуйтесь. Любите, дышите. Живите. Вы же не знаете, что ОН уехал. Что теперь так пусто. И, кажется, смысла нет.
Есть смысл? Нет?
Есть.
Теперь снова можно ждать.
Ждать?
Можно?
Нет?  
Н-е п-о-н-я-т-н-о.

Время.
18.30
Устала. Незаметно подкралась мигрень. Острый гвоздь в левом виске. Уберите. Больно.
Аспирин-анальгин-цитрамон. Что-то посильнее.
А душу… душу-то как обезболить?!
Приехал-уехал. Вспомнил-забыл.
А я? А мне как?

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох.

Через стекла очков буквы кажутся четче, а цвета ярче.. Я пишу тебе письмо. Тысячи раз жму Delete. Я не знаю, как рассказать тебе о том, что чувствую. А хочешь, я расскажу тебе, что было в тот день, когда я узнала, что ты здесь. Здесь уже целую вечность – целых 2 долгих дня и 2 бесконечных ночи. Хочешь, расскажу? Тогда слушай.

=@=

Легкой поступью я пройду мимо.
Краем глаза загляну в окна твоей машины. Тонированные стекла пропускают лучики света, но никогда не прорвутся к тебе сквозь них молекулы моих чувств. Никогда не узнаешь ты, как я тебя ждала.
Я пройду мимо с высоко поднятой головой, гордая и нисколько в тебе не нуждающаяся. Холодная и неприступная. А тебе нет дела до этого.
Я так тебя ждала..
Ты приходил ко мне во сне. Гладил мои волосы, целовал мои губы, шептал нежности.
Ненавижу свой дурацкий телефон. Он разрывается звонками.. чужими.. не твоими.. А я так ждала тебя..
Темная синева твоей BMW совсем скоро снова умчит тебя далеко от меня. А я.. А я..
А я так ждала тебя.
Милый, добрый, нежный. Лучший для меня.
Совсем не нужна тебе.
Помнишь ли ты меня? Узнаешь ли в толпе?
Подойду к тебе. Тихо скажу: «Привет». Посмотрю из-под ресниц в твои черные с искоркой глаза. И не увижу в них тайны наших встреч. Не увижу страсти и притяжения. Не увижу любви и нежности. Ничего. Пустота.. и только мое отражение в стекле твоих зрачков.
- Привет, - сверкнешь жемчугом белых зубов. И заторопишься по своим делам.
А я еще долго буду смотреть вслед удаляющемуся авто.. Одними губами долго буду повторять: «Я так тебя ждала».. Как будто ты можешь услышать меня.
Но ты не услышишь. Ты не узнаешь. Ничего. Никогда.
Все.

=@=

Дурочка. Я так ошибалась тогда.
Ты помнишь. Все помнишь.
Не буду писать тебе это письмо. Оно не правильное. Все получилось совсем не так. Ведь тем же вечером «темная синева твоей BMW примчала тебя прямо под мои окна».
Это был понедельник. Я весь день была как на иголках. Я чувствовала ТЕБЯ. Я задыхалась, потому что знала, что сейчас ТЫ дышишь одним воздухом со мной. Я смотрела в небо, и у меня кружилась голова, потому что  я знала, что сейчас и ТЫ смотришь на него под тем же углом. Я любила  эти серые улицы, любила дороги со светофорами, любила потому что знала, что сейчас ТЫ ездишь по ним. Я полюбила даже этот город, потому что он дождался тебя, и уже два дня назад крепко сжал в своих объятьях. И мне так хотелось, мечталось, мнилось…
Снилось
Нужно было сделать хоть что-то. Не молчать. Не ждать. Сделать. Я написала смс. Слава Богу, твой номер был все тот же!
«Здравствуй, я в ваших краях», - твой голос в моем мобильном. Наконец-то. Ты спрашиваешь, свободна ли я? Ты еще спрашиваешь!
Пара часов до встречи тянулись дольше, чем все четыре месяца, что я ждала тебя. Ты зашел. Улыбка. Поцелуй.
Твои губы. По моей спине пробежал электрический разряд. Твоя. По-прежнему. Будто не было разлуки. Будто нет расстояния. Будто нет той, которая каждое утро просыпается рядом с тобой. Будто нет ничего. Есть только ТЫ и Я.
Мы болтаем ни о чем. Улыбаешься, смеешься. А ты ведь даже не знаешь.. Не знаешь о том, что возле тебя тают все мои льды. Я становлюсь горячая и свечусь, как лампочка Ильича. Хочется молчать и быть рядом с тобой. Просто быть. Рядом. С тобой.
Ты же сердце мое.
Неужели мы и вправду сидим вместе за маленьким столиком в никому неизвестной кофейне, где я за несколько лет выпила энное количество литров кофе, свежевыжатых соков и съела не один килограмм мороженного? Обычная кофейня. Такая же, как все. Просто рядом с домом, вот и ходила сюда.  А теперь это место мне всегда будет напоминать о тебе.
Огонек маленькой свечки бликует в твоих глазах, я слушаю тебя.. и не слышу.. думаю.. чувствую.. пытаюсь запомнить эти ощущения от встречи.. такой неожиданной и такой долгожданной.. Такой радостной во многом потому, что я уже перестала ждать тебя. Совсем. А ты приехал, позвонил. Вспомнил. Точнее – вспомнил-позвонил-приехал. Хотя, какая, собственно, разница?
Твой друг, моя подруга. А разве тут есть еще кто-то кроме НАС с тобой? Чтобы они не услышали, шепчешь мне на ухо.
- Какой план на вечер?
- А какая разница?
- Никакой. Я просто хочу побыть с тобой.
- И я.
От твоего шепота по спине бегут мурашки. Целое стадо больших мурашек.
Интересно, какие они, эти самые мурашки? Наверное, они толстенькие, пушистые и очень симпатичные. И обязательно добрые. И так приятно, когда они пробегают по спине.
Обнимаешь меня. Общаешься с друзьями твоими-моими, как всегда ты в центре внимания. Поддержишь любую тему, никогда не останешься в тени. А я тихонько радуюсь тому, что ты здесь. В этой маленькой неуютной кофейне. Ты здесь. И сегодня мой вечер.
Сегодня МОЯ НОЧЬ.

Свет ночника, белые простыни, мягкое одеяло,  шум воды в душе.
Взгляды, прикосновения, чуть слышные вздохи, легкие поцелуи. Мысли мои путались, голова кружилась, коленки дрожали. Я хотела тебя так, как никогда никого раньше.
Умелый любовник. Страстный, нежный, сильный. Мне хотелось подчиниться тебе, отдаться без остатка. Хотелось, чтобы эта ночь не закончилась никогда, пусть даже стала бы последней в моей жизни.
Твои горячие ладони скользили вниз по моей спине, задерживались на бедрах и возвращались обратно. Твои губы целовали мою шею, грудь, и теплые волны мучительного желания опускались в низ живота.
«Я так сильно тебя хочу»
А потом… Слова твои-мои шепотом... поцелуи твои-мои страстные... объятия мои-твои крепкие... и мысль одна: «только бы это никогда не закончилось».
Сон это?
Реальность?
Все смешалось, все перепуталось.
А мне спокойно так, и я счастлива.
«Спокойной ночи»

Новый день встретил меня улыбчивым солнцем, украдкой заглядывающим в окно, и запахом самой настоящей осени. Хотелось лениться и проваляться в кровати весь день. Позвонила в офис. Сегодня, ребята, придется обойтись без меня.
Пришла домой, долго болтала по телефону, пялилась в монитор, слушала музыку, спала. Каждая клеточка моего тела ощущала полный релакс, а сама я находилась в невесомости. Балансировала в пространстве – неземная, очарованная тобой.

Вечер. Клуб. Твое авто. Номер в гостинице. Какие-то люди, коньяк с колой. Барабаны, смех, запутанные речи, табачный дым, надоевшие клипы на музыкальном канале.
Боже мой, как хочется спать.
И снова манящая снежность простыней, скользящие по телу жадные взгляды, руки, спутанные волосы, сбившееся дыхание. Ты во мне. Я твоя. Не забудешь моих поцелуев.
Потом ты уехал в город N, откуда ты родом. Уехал. А я осталась ждать тебя. Или уже не ждать. Я не знала лимита наших встреч. Он мог ведь быть уже исчерпан. Я ждала и не ждала. Как всегда в отношениях с тобой. Ты как будто есть, и как будто тебя нет в моей жизни. Ты как сон. Иногда мне даже кажется, что я придумала тебя.
Ты уехал. Но город не был пустым. Он знал, что ты завтра-послезавтра опять пересечешь его черту, и он снова проглотит тебя своим жадным ртом.
Мое тело продолжало бережно хранить твой запах. Моя память навечно запечатлела твой образ - на этот раз такой четкий и яркий. Я не думала о тебе. Не ждала тебя. Но знала, что мы еще встретимся. Ты не можешь быть в этом городе и не вспомнить обо мне.
И ты вспомнил. Ты позвонил. В пятницу.
- Здравствуй, как твои дела?
- Хорошо. Как твои?
- Отлично. Чем занимаешься? [как все это стандартно, какой банальный набор фраз]
- Мы в клубе. А вы?
- А мы с друзьями играем в бильярд. Давай через часок мы заберем вас?
- Конечно.
- Ну, все. На связи.
На связи. Без связи. Со связью проблемы.
Какое-то смутное предчувствие.
Смс: «Ленусик, извини, пришлось срочно уехать в N. Еще увидимся».
Недоумение.
Как так?
Обида? Злость? Что?
Н-и-ч-е-г-о.

Назавтра была тишина.
А потом ночью мы столкнулись в клубе. Неожиданно. Сначала немножко не по себе. Подожди, я привыкну. Дай мне время.
Целуешь мои щеки, губы. Это запрещенный прием.
- Только не вздумай на меня обижаться, - самоуверенный и наглый. Но вместе с тем, такой нежный. Такой желанный.
Веселишься, танцуешь с разными девчонками. А мне нет дела до этого. Я не ревную. Я же знаю, ты со мной. Мы вместе. Мне нет соперниц здесь.
Я знаю, ты не подлый, ты не поступишь плохо по отношению ко мне. Я знаю, что рядом со мной мужчина, настоящий. С таким можно быть спокойной. Счастливой можно быть. Пусть всего неделю. Зато в полной мере.
Твои пьяные глаза такие лукавые.. хитрые.. они манят.. зовут разгадать загадку, которая плещется в них. Разгадаешь? Нет?
Н-е-т.

А потом я рулила синевой твоей BMW. Рассекая мглу ночного города, везла тебя в снежную белизну простыней, подушек и одеял. И сегодня ты опять мой.
Это была самая страстная ночь. Горячие ласки, ненасытные тела, испарина на твоей спине, волосы, разметавшиеся по моей подушке, громкие стоны – сегодня уже можно было дать волю своим страстям. Сегодня уже не оставалось ничего запретного, сегодня все было можно. Кричала, острыми ногтями впивалась в подушку. Твоя… твоя... твоя...
«Моя девочка»

Утром, точнее днем, когда выспались, я ушла.
Весь день провела с любимой подругой. Гуляли, смеялись. Обсуждали мужчин, строили наполеоновские планы по покорению вселенной. Две блондинки. Очень сложно пройти мимо нас.
А потом сидели в пабе. Курили, пили, ели. Салаты, креветки, рыба, пиво (фу, пиво), соки. На чай с десертом нас уже не хватило.
Кому-то звонили.
Пошли домой, и вдруг ты позвонил. А ведь мне осталась всего пара сотен метров до моего дома. Но ты же уезжаешь завтра. Я подожду тебя. Я поеду с тобой, куда ты захочешь. Я хочу.
Ты, я, моя-наша подруга, твой-ваш друг. Суши. Коньяк и сок из мини-бара. Опять какие-то девушки. Дурацкие рассказы, сигаретный дым, те же самые клипы на музыкальном канале. Глаза закрываются. Очень хочу спать.
Мою блондинку увезло такси. Ты сидишь за компьютером. Твой друг давно уже спит, а непонятные дамы исчезли так же неожиданно, как и появились здесь.
- Зачем ты позвал меня?
- Хотел попрощаться, я же уезжаю.
- Почему ты не сказал мне, что тебе надо поработать? Я бы не обиделась,  я бы просто ушла домой. Спала бы уже.
- Я знаю, что ты бы не обиделась. Ты умная девочка. Но я хотел, чтобы ты сегодня была здесь со мной. Мне приятно, что ты рядом.
- Хорошо, тогда я ложусь спать.
- Отдыхай, я присоединюсь позже.
Я закрыла глаза и начала думать о том, что совершила глупость, когда свернула с дороги домой. Стала думать всякую чушь – о том, что ты не знал, как спровадить меня, о том, что зря хожу в гостиницы, в которых ты останавливаешься теперь, что я для тебя – такая же, как все эти женщины, которых постоянно вызванивают твои друзья. Что наша любовь была просто моей фантазией, которую до основания разрушило время и расстояние, разделяющее нас теперь. Стала думать, но так и не додумала до конца, провалилась в сон.
Я проснулась оттого, что ощутила на себе пристальный взгляд. Кое-как приоткрыла глаза и в нескольких сантиметрах от своего лица увидела твою улыбку. Я утонула в нежности твоего взгляда. Ты гладил мое лицо, целовал щеки. А потом была самая близкая близость.
Утром мы попрощались. Совсем. Я каждый раз, когда ты уезжаешь, прощаюсь с тобой совсем. Со всем тобой прощаюсь.
Я думала, ты уехал.
Вечером покупали с подругой билеты в кино. Твой звонок был таким неожиданным, что я даже не поняла, что это ты.
А это был ты. И ты все еще был здесь.
Позвонил, приехал. Вспомнил обо мне, значит. Сам вспомнил. Не нужно уже никаких смс.
Посидели с друзьями.
А потом повез меня домой. На светофоре завернуть нужно, потом в арку налево и опять налево. Ко мне всегда налево. Так уж выходит. И не я в этом виновата.  Никто не виноват. Просто так уж выходит.
Хотела молча выйти из машины. Просто сказать «Пока». Не ушла. Говорили. О нас. Впервые, после долгого молчания, мы говорили о нас.
- Не буду обманывать тебя, когда я ехал в этот раз сюда, я вообще не думал о чем-либо, касаемо нас с тобой. – Начал тихим голосом. - Я думал, ты давно уже забыла меня и живешь своей жизнью. Думал, у тебя кто-то есть. Я женатый мужчина, у меня есть семья. Когда я уезжал в Москву, не скрою, мне было ужасно больно. Но я понимал, что так будет лучше для нас обоих. Я сознательно не отвечал на твои письма, хотя мне так сильно этого хотелось. Я даже удалил твой номер телефона, сразу, как только покинул черту города. Правда, это было бесполезно, потому что, как оказалось, я помню его наизусть. И я продолжал звонить тебе первое время. Потом взял себя в руки, и перестал. Со временем боль притупилась. Я думал, что и ты забыла меня. Когда я, приехав сюда, получил твое смс,  я не раздумывал ни секунды, и не жалею об этом. Конечно, если бы мы жили в одном городе… Если бы я встретил тебя раньше… Если бы… Все было бы совсем не так. В общем, все это не важно… Я хочу сказать тебе одно, когда я в следующий раз приеду, где бы ты не была, я тебя везде найду. И ты сама уже будешь решать.

И я. Когда бы ты не приехал. Позовешь меня, и я приду к тебе. Не может быть иначе. Ведь ты – сердце мое.

Сегодня утром в город пришла пустота. Она влетела сюда, снеся шлагбаум на посту ГИБДД. Со скоростью ветра она неслась по улицам, заполняя их собой. Она влетела в мое окно и проникла в мою душу, пока я спала.
Теперь мне так пусто.
Может быть.. скоро ты приедешь.. и хотя бы не надолго прогонишь ее? А?

Мы долго еще сидели в машине. Я слушала его. Молчала. Воспоминания с бешеной скоростью проносились в моей голове.
Самая первая встреча. Та самая, на перекрестке. Он смотрел на меня из окна своей машины, я же скользнула по его лицу быстрым взглядом, потому что больше мне не позволяли мои «рамки приличия». Но и двух секунд мне хватило, чтобы…
Я сразу полюбила эти глаза.
Огромные, черные в окаймлении длинных пушистых ресниц. В них то загорались, то меркли яркие огоньки, вспышки толи страсти, толи грусти, толи какого-то лишь ему известного чувства. Он смотрел прямо мне в глаза, а мне казалось, что смотрит куда-то глубже. Я даже поежилась немного от ощущения, что он на секунду заглянул прямиком в мои мысли.
Потом, когда мы гуляли, держась за руки, я могла уже без стеснения рассматривать его лицо. Глаза. Густые черные брови, прямой нос, настоящий мужской подбородок с маленькой впадинкой под нижней губой (как я любила целовать эту впадинку), двух или даже трех дневная щетина, нежные пухлые губы и белоснежный жемчуг ровных зубов. Ах, да. Самое главное – его черные блестящие кудри, от которых невозможно было отвести взгляд, которые так хотелось потрогать. Запустить в них руки и не отнимать никогда.
Я с первого взгляда поняла, почувствовала, что это мой мужчина. Не зависимо от того, была ли женщина, которая думала так же. Не зависимо от того даже, думал ли он так. Это не имело значения. Ничего теперь не имело значения. Была жизнь до этих глаз и жизнь после.
Жизнь теперь.

Воспоминание Третье

И снова здравствуй… И прощай…

=@=

Конец декабря. На носу новогодние праздники.
Сердце трепещет и, кажется, вот-вот выскочит из груди. Мысли роятся. В голове каша, по телу мурашки, озноб, дрожь в руках и коленках. Это я жду тебя.
Замираю на мгновенье от боли, от чудовищно жестокого осознания своей ненужности. Первый вдох очень тяжелый. Потом легче. Легче. Легче. Ну, и пусть не нужна.  Зато ты нужен. Нужен. Мне. Понимаешь, ты?
Твои руки-губы, глаза твои в ресницах пушистых, кудри твои черные, как смоль. Я брежу тобой, мой мужчина. Шепчу имя твое во сне, молюсь Богу за тебя, лью слезы о тебе, каждый удар сердца моего отзывается тобой. И я не знаю,  как до сих пор жива без тебя.
За один ласковый взгляд твой, за одно слово нежное твое, ко мне обращенное, готова я отдать все, что есть у меня. Чтобы побыть с тобой хоть немного, готова забыть обо всем, обо всех, о себе забыть готова. К ногам твоим брошу гордость свою, топчи ее, она не нужна мне больше. Нужен ты только. Ты. Нужен. Нужен. Понимаешь, ты?

А ты знаешь?
Я – ласковая нежность, я – тихая скорбь, я - манящая страсть. Я – для тебя.
Знаешь?
Я – твоя рабыня. Ты можешь даже вовсе не любить меня. Используй меня, мучай, истрепи в клочья мою душу, разбей мне сердце. Ругай меня, называй последними словами, а хочешь, вытри об меня ноги. Только не прогоняй. Оставь мне мою единственную радость – быть рядом с тобой. Просто быть. Рядом. С тобой.
Я – твоя тихая гавань. Пусть в любое время прибьются к моему причалу твои корабли. Я с радостью приму их.  Свет моего маяка никогда не даст тебе заблудиться в пути. Я всегда жду тебя. С самой первой встречи. С первого взгляда. С первого слова. Я знала, что буду ждать тебя.
А ты? Ты это знаешь?

=@=

Сурова безответность любви. Безысходность безответности.
Ожидание праздника всегда лучше самого праздника.
В этот раз я ждала его гораздо сильнее, чем раньше.
Хотя честно пыталась забыть его.
Пробовала даже быть с другими мужчинами, но не могла, бредила им. Всматривалась в чужие глаза, пыталась найти в них его чертиков. Не видела. Закрыв глаза, целовала чужие губы, хотела почувствовать вкус его. Не чувствовала. Пыталась разрешить чужим рукам бродить по моему телу, но через минуту понимала, что хочу только его прикосновений.
Как же это больно. Как больно быть ненужной самому нужному.
Он приехал, ходил по одним улицам со мной, пил кофе в тех же кафешках, танцевал в тех же клубах, общался с теми же людьми, что и я. Набирал десятки номеров, только мой не набрал ни разу.
Новый год – семейный праздник. И в этот раз он приехал с ней. Со своей женой. Раньше я никогда не думала о ней, не пыталась даже себе представить, какая она. С того самого дня, когда он сказал мне, что женат, я отдавала себе отчет в том, что этот мужчина моим не будет никогда. Никогда. Потому и не разрешала себе никаких лишних мыслей. Я боялась думать о будущем, боялась мечтать, позволяла себе только воспоминания из прошлого, из того, что уже было. Сотни тысяч раз я прокручивала в голове, как киноленту, прошедшие события, вспоминала все сказанные им слова, его взгляды в мою сторону. Вспоминала, пыталась анализировать, старалась не упустить ни одной, даже самой маленькой подробности, они были мне так дороги, эти воспоминания, ведь кроме них у меня ничего не осталось на память о нем. О том, что было между нами.
Я ждала его приезда. Отлично знала, когда он ступит на перрон N-ского вокзала. Страх полета всегда заставлял его создавать для себя лишние трудности – преодолевать расстояния в тысячи километров приходилось на машине, а сейчас он и вовсе поехал поездом.
Хотя, надо отдать ему должное, он умел летать на любом транспорте…
Он приехал двадцать девятого декабря. Его жена уже была здесь и тоже ждала. Только вряд ли, она ждала его так, как я. Она привыкла к нему, привыкла к тому, он принадлежит ей. Эта уверенность давно сделала ее спокойной. Мои нервы же накалились до предела. Я не находила себе места, я практически перестала спать, каждый прием пищи начинала с долгих уговоров самой себя проглотить хоть кусочек, чтобы существовать, работать, да просто стоять на ногах. Все то, что раньше приносило радость, ну, или хотя бы доставляло положительные эмоции, стало тусклым и вызывало лишь одно чувство – холодное равнодушие. Все мысли были только о том, где он сейчас. Через каждые полчаса я задавала подругам один и тот же вопрос: «Он позвонит мне?». А если спросить было не у кого, закрывала глаза и пыталась услышать заветное «Да» где-то внутри себя.  Слышала, переспрашивала сотни раз, верила, не верила, думала, не думала, скучала, ждала, не жила, не дышала, ждала. Его. Одного его. Как никогда никого другого.
Каждую секунду с тех пор, как он уехал,  я ждала его.
Шли дни, мы встретили Новый год, затем Рождество, а он так и не позвонил. Недоумевая, теряясь в догадках, я все-таки решила сама набрать его. Глупо было тешить себя мыслью, что он не звонит, потому что не знает мой номер, ведь даже если бы это было правдой, он легко мог бы найти его через общих знакомых. Я чувствовала, что что-то не так. Между нами с самой первой встречи установилась невидимая связь, мы улавливали даже самые незначительные нотки настроения друг друга, а иногда, казалось даже, читали мысли. Во мне жила четкая уверенность, что он ждет нашей встречи, стремится ко мне, что он скучал обо мне и думал еще даже, когда в Москве был. А здесь то тем более. Хочет увидеть меня, но не звонит. Виски давило вопросом «Почему?». Я перебирала тысячи самых разных вариантов, но так и не могла понять до конца. Решила позвонить сама. Набрала, подождала несколько гудков, положила трубку. Не могла слышать долго это занудное гудение, что разрывалось где-то в моей груди, заставляя сердце опускаться куда-то вниз. Не взял трубку. Эта мысль на протяжении следующего часа меня просто сводила с ума. Как? Почему? Неужели? Не может быть.
Внезапно тишина в комнате разорвалась звонком с незнакомого номера.
- Привет.
- Привет, как дела.
- Это ты что ль? – в его голосе небольшое напряжение.
- А это ты что ль? – как же меня злит это все.
- Это я.
- А это я, - улыбнулся в трубку.
- А, собственно, ты думал, это кто? – Злюсь.. и так рада слышать его..
- Я думал, это Саня.
- Ну, вот, не попал. Это не Саня. Это всего лишь я, - невозможно удержаться от того, чтобы не язвить. Дурочка, я так ждала этого разговора, миллион раз прокручивала его в голове, и вот теперь не могу сказать ничего.
- Как дела у тебя? Заболела? – Услышал, что немножко хриплю.
- Да, уже выздоравливаю. Ты тоже заболел? – Теперь и я услышала, что он тоже охрип.
- Ну, и я болею. Как приехал сюда, сразу заболел. Вот только получше стало. Чем занимаешься?
- Да, ничем особо. Дима. Ты почему не звонишь то мне совсем? – Ох, как же сложно было задать этот вопрос.
- Ну, я же говорю тебе, я болею. – Как будто извиняешься. – Ну, ты выздоравливай, набирайся сил к выходным. Обязательно встретимся, сходим куда-нибудь. Я позвоню.
- Хорошо, я буду ждать. – У меня и нет других вариантов. Только ждать тебя. Я всегда буду ждать тебя.
Нажала «отбой», стала дышать медленнее, чтобы хоть как-то успокоить бешеное биение сердца. Ну, вот. Поговорили. Совсем не так я представляла  себе этот разговор. Позвонила всем подругам, посоветовались, перебрали тысячи вариантов, в итоге  пришли к единому мнению -  приняли решение дождаться выходных.

А мне так хотелось увидеть тебя. Ты просто не представляешь себе, как сильно мне хотелось увидеть тебя.

Такое странное ощущение утраты. Я чувствовала, что теряю его. Теряю ту маленькую связь, что так старательно хранила все долгие месяцы, что мы были в разлуке. Я чувствовала все. Сердце болело, мысли путались. Во рту горечь, в горле ком.
Н-е-д-о-у-м-е-н-и-е.

Немножко успокоилась. Его голос, такой родной мне, обещал встречу. Чему еще я могла верить, если не этому? Успокоилась и решила ждать.

А тем же вечером он неожиданно позвонил и позвал в кино.

В кино с кучей друзей. Этакий дружеский поход в кино.
Прогнала эти мысли. Самое главное, что увижу тебя.
Собралась мгновенно, хотя все падало из рук, не могла найти косметику, чулки, юбку. Злилась ужасно.
Телефон.
- Мы подъехали, выходи.
Вышла.
Ноги ватные. Подошла, села в машину. Закрыла глаза. Меня окутал его запах - дорогой парфюм, табак, и горьковатый мускус его кожи. Я боялась поднять глаза, но понимала, что это глупо.
- Привет. – Чмокнул меня сухими теплыми губами.
- Привет. – Хриплым шепотом еле выговорила я.
Поехали. И понеслось – разговорчики, обмен банальностями, новая музычка в телефонах, кидаем по Блютус. Радио. Смех.
Почему-то там, где он, всегда весело, всегда громкий смех. Даже когда ему самому грустно. А я отлично знаю, я чувствую его грусть, как будто она моя. Когда ему грустно, он смеется громче всех. И только я вижу, как в его глазах моментами плещется печаль. Это так странно. Такая между нами связь.

=@=

Бывает, когда я остаюсь одна в душном офисе, я открываю окно, наполовину вывешиваюсь на улицу, закрываю глаза и жадно глотаю холодный воздух.  Я смотрю на спешащих прохожих, ловлю ладошками огромные снежинки, которые тают сразу, как только соприкасаются с теплом моих рук. На искрящемся  белоснежном полотне из снега на карнизе пишу пальцем имя. Его имя. Пишу. А потом резко смахиваю колючий холодный снег, потому что даже имя его - больно.
Закрываю окно и снова возвращаюсь в другой мир. В тот, где его нет. Его нет там, где моя работа, где мои  друзья-подруги, тусовки, веселье, общение. Но только не тихие вечера дома. потому что, когда тихо и одиноко,  он приходит ко мне. Он врывается в мои мысли тихоокеанским бризом, наполняя собой все пространство вокруг. Он вырывается из меня горькими слезами, которые медленно катятся по щекам и тут же засыхают тонкими дорожками из потекшей косметики. Плачу, потому что даже одна мысль о нем - больно.
Говорят, время лечит любые раны. Любые, но только не мои. Говорят, время убивает любую любовь. Любую, но только не мою к нему. Мое время лишь успокаивает душу, заставляет примириться с неизбежностью, но забыть его не помогает. Потому что даже забыть его - больно.
Думать о нем - больно.
Ждать его - страшно.
Забыть его - невозможно.
Любить его... только любить его... молча…

=@=

В кино сидели рядом. Честно говоря, я очень смутно вспоминаю сейчас, о чем был фильм. Зато отлично помню, как стучало его сердце, как он дышал, как сверкали в темноте огонечки в его глазах, когда он смеялся. Отлично помню, как немели мои ноги, как мурашки бежали по телу, когда он как-будто случайно касался меня плечом или рукой. Он был со мной рядом, но в то же самое время так далеко. Дальше, чем когда был за две тысячи километров, но читал мои письма. Тогда его душа была со мой, во мне, в моих мыслях, в моей жизни, в моем мире. А сейчас я чувствовала, что она не принадлежит мне больше... ни на грамм... ни на долю... ни на миг...

В моей душе было пусто и горько.

Разъехались по домам.

Совсем не так представляла я себе нашу встречу после долгой разлуки. Совсем не так.

Надо было как-то понять, принять и жить дальше. Я смогла.

Потекли серые дни. Прошли четверг, пятница, настала суббота. Нужно было определить маршрут клубного уикенда.
- Нам обязательно нужно съездить в «Gold», у меня такое ощущение, что он говорил специально для меня, чтоб я слышала, чтоб привела тебя туда. – Олеся смотрела на меня своими серьезными серо-голубыми глазами и привычно теребила густые светлые волосы.
- Лесь, думаю, если б он хотел меня видеть, он позвонил бы мне сам, он прекрасно знает мой номер. Прекрасно знает, что его звонок – единственное, чего я жду сейчас. – Я изо всех сил пыталась разубедить подругу.
- Не говори ерунду. Когда мы сидели в кофейне, он несколько раз наклонялся к Леше через меня и повторял, что они идут в субботу в «Gold», и забронировали тот же стол, что и всегда. Это точно для меня была информация. Думаешь, Леха не знал? Нее. Я уверена. Я знаю Димку. Он ничего не делает и не говорит просто так. Надо ехать. И решить все для себя. Сориентируемся по ситуации, все же будет понятно сразу, кто кого хотел видеть, а кто нет.
- Трудно спорить с тобой. Особенно, когда самой так хочется какой-то определенности. Решено. Едем.
Пока ехали, нервничала ужасно. Мысли всякие лезли в голову. Не знала, чего и ждать. Наивно было бы полагать, что такие парни, как эти, сидели бы в исключительно мужской компании, избегая псевдо-гламурных представительниц  лучшей половины человечества, вышедших на охоту в ночь.
Клубы. Это отдельная сфера. Это особый мир. Со своими правилами и законами, со своими королями и королевами, дресс-кодами и фейс-контролями. Новички и те, кто не в теме определяются моментально. Еще быстрее вычисляются те цели, с которыми вы пришли сюда. Отдохнуть? Оторваться? Забыться? Продемонстрировать новую шмотку? Просто не дать забыть о себе? Снять или сняться. И далее по списку. Это вам только кажется, что никому нет дела до вас. Вы заблуждаетесь, когда думаете, что вашего появления никто не заметил. И тем более, не мечтайте, что ваши цели останутся известными только вам. Нет. Здесь все умеют читать мысли.
Мы приехали в клуб. На ватных ногах я подошла к гардеробу, сняла шубу, трясущимися руками подала ее приветливой бабульке, взяла бирку, машинально сунула ее в карман и подошла к зеркалу, перед которым уже минут пятнадцать крутились мои подружки. Мои боевые соратницы. Мои девочки. Ксюша и Олеся.
Ксеня – добрая, до странности оптимистичная веселая брюнетка с самым заводным смехом. Таким звонким, что его невозможно перепутать ни с чем. Она училась на клинического психолога, и все время пыталась поставить окружающим верный диагноз. Ксюха всегда глубоко вникала в тревожащие меня проблемы, раскладывала их по полочкам и обязательно находила  верные решения. Но сейчас даже она на мой вопрос «Почему он так ведет себя?» только хлопала огромными голубыми глазами и повторяла: «Не знаю, Ленусь. Я, правда, не знаю».
Мы втроем стояли у зеркала, они крепко обняли меня с двух сторон, как-будто хотели разделить со мной мою печаль. Я смотрела на отражение, по очереди заглядывала в их глаза, и мне становилось легче.
Мы постояли так еще недолго и спустились в клуб.

В «Golde» мы всегда чувствовали себя, как дома. Там друзья были все – начиная от строгого фейсера, который встречал на входе, заканчивая добряком арт-директором. Этот немного сумасшедший чудак всегда радовался нам так, как будто мы были, чуть ли не голливудскими звездами. Он умел так радоваться всем гостям, за что его любили.
Прошло всего минут пятнадцать-двадцать, в общем столько, сколько уходило на один дринк, как вдруг я заметила Диму. Он сидел за стойкой бара, пил двенадцатилетний виски, развернув свой стул ровно настолько, чтобы ему отлично было видно практически весь танцпол, где в то время я исполняла самые сексуальные па. Заметив его взгляд, я напряглась вся, вытянулась в струну. Легкий озноб поднимался откуда-то снизу живота. Я чувствовала себя пятиклассницей, отвечающей у доски плохо выученный урок. Я стеснялась. Ноги стали ватными, движения нелепыми.
Стоп!
Все это ужасно глупо!
Я мотнула головой, пытаясь сбросить с себя это наваждение.
Меня так сильно тянуло к нему, какой-то непреодолимой силой влекло к нему. Никогда ни один мужчина, ни до, ни после не имел надо мной такой власти.
Может быть, я сама наделила его ей. Может быть, он, восточный мужчина, на самом деле знал какую-то особую магию, которую передал ему по наследству отец или дед. Он мог взглядом внушать мысли и желания. Он мог прикосновением вызвать аритмию. Он мог словом прекратить доступ кислорода в легкие. Он мог все. Я не могла сопротивляться.
Не могла?
Не хотела, может быть.
Быть может.
Я танцевала. Каждой клеточкой тела чувствовала музыку. Подпевала голосистым вокалисткам. Я закрывала глаза и забывала, что нахожусь в самом обыкновенном клубе, мне казалось, я летела, была где-то далеко. Только я и музыка.
В один момент я открыла глаза и увидела прямо перед собой его губы.
Он наклонился и стал громко шептать мне на ухо. Я не слушала, что именно он говорит, я слушала, как он дышит.
- Я знал, что ты придешь сюда. Знал, что Олеська приведет тебя. – Обнимал меня крепко, потом вдруг немного отстранялся, чтобы посмотреть мне в глаза. – Малыш, прости меня.
- Почему? Дима, почему? - Из-зо всех сил пыталась сдержать слезы.
- Пойми меня, малыш. Я не имею права мешать тебе жить. Я вижу какая ты, я глубоко уважаю тебя, я не могу пользоваться твоей молодостью, твоей наивностью. Ты достойна лучшего, а я совсем тебе не могу ничего дать. У меня уже есть семья. А ты должна строить свою жизнь. Недавно я читал очередное твое письмо, и вдруг понял, что все это не правильно. Неправильно, что ты ждешь меня. Неправильно, что любишь. Я не имею на это права. Я этого не заслужил. Я не заслуживаю такую, как ты.
- Дима. Я же… Мне же… Ты же сердце мое. – Я плакала и не могла найти слов, слишком многое хотелось сказать.
- Прости меня, но я не могу так больше. Ты думаешь, у меня нет чувств? -  Поднял на меня полные тоски глаза. Скупые мужские слезы. Я впервые видела его слезы. Может, правда, чувства?
А может, просто, выпитые виски?
А может, мне показалось? Это просто клубный свет?
- Если бы хотя бы мы жили в одном городе, все было бы совсем не так. – Он вдруг замолчал и начал целовал меня с таким неистовством, что у меня закружилась голова. Внезапно остановился, отошел от меня на расстояние шага, посмотрел несколько мгновений, быстро развернулся и ушел.
Я осталась стоять на месте, потерянная, с размазавшейся по лицу тушью и стекающими по щекам, даже не солеными, а по-настоящему горькими, слезами.

Потом воспоминания мои путаются.
Помню Олеся бегала между нами, кричала на Диму, обнимала меня. Помню Ксюха гневно ругалась матом в туалете, рассказывая мне, какой он плохой. Помню, как Димка подходил несколько раз ко мне, обе руки прижимая к сердцу. Целовал меня, просил простить его и уходил снова. Потом он ушел, ни разу не оглянулся, а Олеся кричала ему вслед.
- Дима, не делай этого! Дима, как ты можешь?! Дима!!!
Помню, как ехали куда-то. Помню, как вдруг огромными пушистыми хлопьями начал валить снег.
Снег.
В моей душе было заснежено и пусто. Я окончательно потеряла свое сердце.

Я сидела за рулем, судорожно вспоминая, как переключиться с третьей обратно на вторую, как вдруг еле слышно затренькал мобильник в кармане моей шубы. Сцепление. Тормоз.
-Алло.
- Ленуся, девочка моя, где ты?
- Около клуба все еще.
- Будь там, я тебя заберу.
Девчонки не спрашивали даже, кто это звонил. По моему лицу все было видно.

Подъехал.
Снова рядом со мной. Целуешь мои щеки, губы, руки. Зарываешься в мои волосы.
- Не говори ничего, прошу тебя.
Зачем слова?

Только зашли в такой привычный гостиничный номер, волна воспоминаний накрыла меня с головой. Сколько всего видели эти стулья и столы, эта кровать с белоснежными простынями, этот светильник.
Он снимал с меня одежду, согревал поцелуями каждый миллиметр моего замерзшего тела.

В эту ночь друг друга любили наши души, так неистово и безумно, как-будто это было в последний раз.

Это и было в последний раз.
Потому что на следующее утро он уехал в Москву и не позвонил мне даже, чтобы попрощаться.

Просто молча ушел из моей жизни, горько сожалея о том, что позволил себе эту последнюю вольность.

Вечером я плакала на Машкиной кухне, рукавом белого джемпера размазывая по лицу косметику.

Плакала на кухне девочка, которую бросили. Плакала, потому что не стало сердца у нее.