Все началось с одной очень умной передачи, которую я смотрю в ночном телевизионном эфире каждый понедельник. На передачу любезно пригласили одну очаровательную особу, женского пола. Далее выяснилось, что изначально эта особа была мужчиной. Каким это способом были произведены такие фундаментальные изменения, я так и не понял, но формулировка, вернее термин которым обозначили подобную операцию, мне не понравился на слух, и я его не запомнил. Но суть лежала на поверхности однозначно – данному субъекту, как мужчине, не хватало именно клитора, что в последствии стало решающей предпосылкой для принятия решении о смене пола. Тут я отвлекусь, и чистосердечно признаюсь - подобные мысли не раз посещали меня, что мне как мужчине нахватает некой изюминки, некоего скрытого превосходства над другими, но до полной их реализации, а тем более к таким последствиям и выводам я не приходил. Явно сказывается недостаток информации, выражающийся в отсутствии интернета на работе, и неоконченное среднее образование. Я не буду вдаваться в подробности и нюансы всего сказанного сим ночным неоднозначным гостем передачи, но суть была ясна даже мне с самого начала – и уже тогда, сидя на полу перед телевизором, с дежурным стаканом кефира, я резко ощутил недостаток клитора в моем организме. Мысленно, я уже представлял все дивиденды, и даже прочувствовал насколько изменится отношение моих соседей по этажу, стоит мне обзавестись таким дорогим приобретением, и наконец перестанут, цепляется, а начнут уважать.
Осмыслить все, а потом принять оптимальное решение – с такой мыслью отправился на следующий день в районную библиотеку. Перелопатив абсолютно все учебники биологии, вплоть до анатомии 11 класса, пришел к мысли, что данная сфера изучается лишь в университетских стенах. Совсем отчаявшись, я уныло брел по улицам, и совершенно случайно увидел в киоске свежей прессы пестрый журнал, на обложке которого красовалось огромное слово – Секс. Может я человек весьма и медлительный в своем развитии, но память у меня хорошая, и привык я доходить до всего своим неординарным умом самостоятельно. Слово секс, весьма популярно нынче, а в передаче эта тема тоже затрагивалась в контексте основной, так что, сопоставив эти два факта, я пришел к выводу – секс и клитор взаимосвязаны. Журнал был дорогой, но как говорится гранит науки всегда не вкусен, поэтому остался вечером без стакана кефира.
Всю последующую ночь я основательно изучал страницы глянцевого журнала, попутно находя новые и интересные факты в сферах кулинарии, здоровой пиши, физической гимнастики, правилам выбора и уходом за кожей лица. Но суть вопроса так и не была раскрыта, в понятной и доступной, простому обывателю форме. Однако, многое прояснялось и увязывалось в четкую систему знаний, и для меня становилось очевидна, следующая цепь понятий – клитор есть эрогенная зона, а последняя, как известно у всех находится в разных местах. Очевидно, клитор тоже имеет блуждающую натуру, в пределах тела, и именно по этой причине его стимуляция затруднительна для большинства, а следовательно нахождение клитора на теле, является первоочередной задачей.
Утром следующего дня, в курилке возле мужского туалета, я нечаянно затронул волнующий меня вопрос среди матерых и умудренных опытом представителей мужского пола.
- Клитор, это фантастика! – многозначительно заявил Павел Федорович, выдохнув огромный клуб дыма в мое лицо. От неожиданности я стал громко кашлять, из глаз потекли слезы, но Павел Федорович, не замечая моих страданий, продолжал.
- Еще в мою бытность, когда я проходил стажировку на одном секретном заводе, среди молодежи упорно ходили слухи о существовании такого инструмента давления на женщин, якобы позволяющего даже из самой последней стервы сделать покладистую и приятную супругу. Я помню, два энтузиаста, из соседнего цеха, даже писали стен газету раскрывающую эту тематику. Но на очередном партсобрании, политрук Семен Палыч, царствие ему небесное, толковый был мужик, научно обосновал и доказал – что клитор, есть абсурдное веянье, привнесенное нам пагубной западной культурой, и призванной дестабилизировать несознательные слои общества. Да и сами подумайте – женщина на то и женщина, чтоб постоянно пилить мужика. – закончил он, очередной раз извергая облако зловонного яда на меня.
- Смею с вами не согласится! – ехидно вмешался в разговор Никита Сергеевич, и подперев указательным пальцем руки огромные очки ближе ко лбу, принялся за разъяснения своей точки зрения.
- Вот недавно читал в газете интересный факт. Автор ссылался на исследования еврейских ученых из берлинского национального университета. Они занимались изучением проблемы отсутствия, этого самого клитора, у подростков. Рассматривалась группа, в возрастном критерии от 12 до 16 лет, причем группу заведомо разделили на мальчиков и девочек. Результаты превзошли всякие ожидания – в половине группы клитора не было выявлено, а у второй половины – он находился в зародышевом состоянии. Что говорит о таком явлении – как атавизм.
- Как, как? – переспросил громко я.
- Атавизм – по буквам повторил Никита Сергеевич, и добавил – вам молодой человек следует знать, что атавизм, ничто иное, как признак нашей родственной связи с другими созданиями мира, эволюционирующими не в лучшую сторону в отличии от нас. Вы с теорией Дарвина знакомы, так вот – представьте, что у человека вырос хвост, нонсенс, но такие случаи известны. Вот и клитор, из той же области. – закончил рассказчик, и еле успел подхватить спадающие очки и прикрепить их обратно на нос.
- А мне мой знакомый, он плавает на тихоокеанском судне, рассказывал, что в некоторых африканских племенах, на клитор рыбу ловят…- произнес кто-то из массовки.
- Вполне допускаю – поддержал Никита Сергеевич – если размеры позволяют.
- Все равно господа, я считаю что – клитор если и есть таковой, не стоит особого внимания столь уважительных людей, какими являются все здесь присутствующие. – произнес Павел Федорович, и выпустил очередную порцию газов, но к этому времени я покинул угол, и дым медленно растворялся в воздухе сам по себе.
- Когда я впервые услышал эту небылицу про клитор, я немедленно устроил допрос жене, в присутствии всех соседей по коммунальной площади – из задних рядов показался Никита Сергеевич, низкого роста, коренастый человек с лысиной на голове. – Так вот, мне собственно говоря было интересно, что это за неведомая область на ее теле, о которой мне после 20 лет брака ничего не известно. Когда я предложил устроить наглядный просмотр, все соседи немедленно меня поддержали, а жена несколько смутилась, но особо не противилась, и даже наоборот спешила доказать мне свою откровенность и верность. После подробнейшего, а я вам скажу – даже очень скрупулезного досмотра, все наше собрание постановила, что моей жене нечего от меня скрывать, и она достойна находится среди жителей дома номер восемь по Нижегородскому шоссе. Так что господа, я от теоретических рассуждений ушел дальше вас всех, и все основательно проверил на практике, поэтому моему слову можете верить без дальнейших рассуждений. – закончил Никита Сергеевич свой монолог глубоким вдохом.
- А я слышал, что во времена инквизиции, ведьм так именно и распознавали, по присутствию у них клитора – раздался свежий, немного детский голос аспиранта Николая.
- Нет, господа, в недавнем выпуске новостей, я четко слышал, что в результате неконтролируемых выбросов органических отходов от производства в атмосферу, у многих людей на теле появились образования злокачественного содержания, которые и называются клиторными волокнами, и подлежат немедленному устранению хирургическим способом…
Но я уже не слушал эти споры, доносящиеся на перебой за моей спиной. Совсем разочаровавшись и погрустнев, я направился в на свое рабочее место по длинному коридору, опустив голову и рассуждая про себя.
Прошла добрая половина второго дня, как я узнал о диковинном образовании, но большей информацией так и не располагал, что погрузило меня в весьма глубокое депрессивное состояние.
Незаметно для меня, клитор стал занимать все мое свободное время. Как наваждение. Словно не существовало ничего более важного и значимого в данный момент, да и куда там, в эти дни я не представлял, каким образом, допустил такое глубокое упущение в собственном образовании, а вся прошедшая жизнь казалась такой пустой и незначительной. Я увидал на глазах, волочился с работы, по улицам, низко опустив голову, и безысходность момента давила меня тяжелым прессом к земле, хотелось лечь и громко кричать в очередном приступе осознания своей уязвимости в огромном мире, в котом я все сильнее ощущал себя неудавшейся единицей.
По ночам крутился и не находил себе места, под огромным байковым одеялом. Ничто так не угнетало меня раньше, как невозможность прикоснутся к клитору. Его полное отсутствие в моей жизни парализовало всю мою нервную систему, психика давала сбой, накатывались слезы и было противно смотреть на себя в зеркало.
Придя на работу, утром четвертого дня, я обнаружил сложенную записку следующего содержания. «Не поднимай головы и делай вид, что работаешь. Вечером сего дня, в восемь часов по местному времени, прибудь в назначенное место, и ты узнаешь тайную загадку клитора. P.S. Купи конфеты и шампанское» - корявым подчерком, синими чернилами гласили буквы на пергаменте, и никакой подписи и даже числа поставлено не было.
К обеду, я цитировал записку на память, восемь раз переспросил у всех сотрудников, как быстрее добраться по интересующему меня адресу с работы, продумал до мелочей весь порядок моих действий и покупок. Произвел тщательный подсчет денежной наличности в карманах, постоянно поглядывая с нетерпением на часы, мысленно переводя оставшееся время в минуты и даже в секунды. Тут хочу заметить, опираясь на собственный опыт, мысли о близости момента, приближения к клитору, одним мигом привели все тело в прекрасную физическую форму. Усталость и подавленность прошли, и появилось такое все охватывающее чувство уверенности и превосходства над окружающими, что даже в голосе моем зазвучали неслыханные мне ранее ноты возмужалости и мужественности. Клитор творил со мной, как с мужчиной, чудеса, и эти преобразования нравились мне все больше и больше.
Точно по расписанию, я прибыл по назначенному адресу, и еще несколько минут мялся в нерешительности, прислонившись ухом к замочной скважине, улавливая малейшие шорохи и звуки приглушенно доносившиеся с внутренней стороны квартиры. Громкий звук хлопающейся двери парадного, и ровные шаги поднимающиеся снизу, заставили меня по возможности быстрее позвонить в звонок. Дверь открыли почти сразу, из темного проема в мою сторону вытянулась рука и ухватив за воротник рубахи, силой втянула внутрь.
В холе было темно, просторно, мертвая хватка, сдавливающая воротник, ослабла, а тишину нарушил четкий и убедительный приказ:
- Раздевайся!
Я еще не слышал ранее командного женского голоса, но подобное сочетание грубости в женском исполнении мне однозначно понравилось. В дальнем углу холла, я увидел светлый проем, подразумевающий наличие следующего более светлого помещения, и в этот момент, проем перегородила фигура. Подробностей я не рассмотрел ввиду отсутствия освещения, но по формам и внешним очертаниям распознавалось женское начало, и теперь без сомнений я понимал - это женщина. Задержавшись на миг в дверном проеме, она поманила жестом руки и словно растворилась.
О женщинах я знал две вещи, они рожают детей, и любят цветы. С силой сжал пальцы рук напоминая себе о сделанных покупках, в надежде найти цветы, но чуть не раздавил невольным усилием картонную коробку конфет. Детей, судя по всему, в квартире тоже нет. Вся курьезность ситуации на лицо – в мыслях до этого момента, я не рассчитывал попасть на прием к нежной особе, тем более без предварительного приготовления, и закралась подозрительная мысль, что в квартире кроме меня и незнакомки никого нет. Ноги как-то сами подкосились, и тело мякло и обвалилось задом на плотный предмет, напоминающий стул.
Разувшись, я робко пошел по направлению к светлому проему, выставив перед собой на вытянутых руках бутылку шампанского и конфеты, в момент пересекания линии порога, невольно закрыл глаза, споткнулся и оказался на полу, совершив перед этим кувырок через голову. Бутылка покатилась под диван, в попытках ее задержать, я на карачках бросился вдогонку и был коварно остановлен лобовым ударом об разложенный диван. Поднявши голову, я обомлел. Передо мной, на краю дивана, расставив ноги, в чем мать родила, то есть совершенно голая, сидела никто иная, как – Марья Захаровна, весьма приятная женщина 38 лет, занимающая должность главного технолога на нашем предприятии, вдова без детей и близких родственников.
- М..м…м…Марья Захаровна – наконец сумел выдавить я совершенно не наигрывая удивление, могу себе представить, как вытянулось мое лицо, потому что знаю, оно всегда вытягивается если я удивляюсь не нарочно.
- Молчи – тихо сказала женщина, поедая меня глазами.
- Молчу – еще тише произнес я, но подумал, что тут бы следовало по правилам хорошего тона, отпустить некий незаурядный комплимент, но мысли путались, а глаза самым, что не наесть бесстыдным способом блуждали по голому женскому телу, а во рту стало прибавляться слюны.
Произошедшее далее событие, во многом пагубно повлияло на мою психику и еще долго отдавало страшными кошмарами по ночам. Все происходившее не укладывалось в голове и противоречило моим представлениям о способах общения с женщинами, теряя логику и романтический уклон.
Схватив меня за волосы на затылке, Марья Захаровна, всей неимоверной силой в таких, казалось, нежных руках, вдавила мою голову прямиком в промежность, между своих ног. Не смотря на мои старания вырваться и возмущения, удерживала меня, помогая себе ногами, которые словно удавом оплели мою спину и пятками вонзились в район лопаток. Какое глупое положение я занимал, стоя на коленях перед диваном, лицом уперевшись в паховое пространство, лишенный всякой воли, в невозможности оказать сопротивление или хотя бы уразуметь – в чем причина подобного отношения ко мне.
Возмущению пришел предел, когда я начал задыхаться. Испытывая недостаток кислорода интуитивно ворочал головой из стороны в сторону в пределах позволительных степеней свободы, жадно глотая воздух, как рыба, открывая рот в поисках жизненно важного газа. Мой нос упирался в некий влажный выступ на теле Марьи Захаровны, губами же я периодически цеплял солоноватые на вкус кожные образования. Краем уха, я лишь улавливал звуки, внешне походившие на стоны и всхлипы. Наверное, ей больно, а может это сердечный приступ или еще хуже – эпилепсия – думалось мне в перерывах между короткими глотаниями воздуха. Я слышал, что в эти моменты, все тело парализует в судорогах, и оно бьется в конвульсиях, а сам человек не может управлять им, впадая в прострацию. Понимая что, находясь в этой позе, я никоим образом не смогу оказать такую нужную и своевременную помощь пострадавшей, решил силой выбираться на волю. Обхватив женщину за бедра руками, и сильно сжав, что есть мочи я мотал головой то влево то вправо, не обращая внимания на постоянные препятствия в виде некоторых выступов из мягких тканей, надеясь только на одно – скорейшему освобождению. Когда подобная тряска уже во всю кружила мою голову и подходила к апогею, Марья Захаровна издала протяжной вопль, хватка ее рук и ног резко ослабла, и она замертво упала на спину. Отпустило – подумал я, и мигом оказался уже в полный рост у ее изголовья. Женщина находилась в прострации, зрачки не реагировали на внешние помехи, дыхание было ровное, пульс был учащенный но понемногу приходил в норму, потоотделения не наблюдалось а вот температура явно завышена. По внешним признакам, приступ прошел, и организм медленно приходил в обычный ритм существования.
Учитывая всю деликатность ситуации, я поспешил удалится, накрыв женщину халатом, и написав пару строчек, обещая молчать о произошедшем , даже под пытками.
Неделя закончилась, а мои потуги найти клитор увенчались неудачей. Мне было страшно неудобно, что я стал невольным свидетелем страшной болезни нашего любимого и уважаемого технолога, поэтому в последний рабочий день недели, предпочел просидеть на рабочем месте не поднимаясь, в попытках сосредоточится. Не помню, в подробностях, как провел выходные, но полученный стресс после увиденного ввел меня в постоянное сонное состояние.
В понедельник, я обнаружил на столе записку, с уже знакомым подчерком, и короткой записью – Спасибо!
С нетерпением жду сегодняшней вечерней передачи.
