[b]Люди шли сплошной цепочкой, длинным веретеном, огибая неровности ландшафта, разноцветными бусами, среди пустынных окаменелых холмов. Он стоял на привычном месте, считая их спины. Люди никогда не замечали его, всегда шли спокойно и ровно, в порядке очереди следовали след в след. Он никогда не чувствовал иного присутствия, кроме фонового шума вечно гудящей толпы. Отдельные звуки и голоса, возгласы за и против, робкие вопросы и смелые замечания, шутки и сожаления, путались с ритмичным тембром шаркающих ног. Эта музыка была ему привычна и знакома.
Смелый взгляд из толпы, однажды его удивил. Взгляд был на столько акцентирован и дерзок, что как минимум рассчитывал на взаимный интерес. Сначала, он посчитал его безликой тенью солнечных лучей, отбившихся от снежной шапки высокой горы. Но взгляд настаивал на проявлении внимания, он не был хаотично разбросан, а скорее рассеянно задумчив. Взгляд не смущал, не провоцировал, не вызывал, не беспокоил, он был подчеркнуто, индивидуален, имел свое настроение и создавал ауру легкости и чистоты, он был понятным простым и даже немного наивным.
Еще взгляд был теплый, и до приятного, согревал грудную клетку, в нем чувствовалось знакомое, давно забытое, пройденное, пережитое внезапными всплесками желаний, разочарованиями потерь и неудач. Казалось он просто готов снести его с ног своим неумолимым напором, энергетикой, какой-то животной, бросающей в озноб и лихорадящей по всему телу неистовой силой. Кружился лихим ветром, и, застывая, на мгновения снова срывался в круговерть пыльного воздуха.
Он мотал головой, он прочесывал затылки уходящих людей, он жадно впивался глазами вдаль, он жаждал найти источник, найти, и, не побоявшись, сойтись в разговоре без слов, одними глазами понимая и объясняя. Но взгляд убегал, он путался в чужих плащах, пугался и прятался, стесняясь или играя, чтоб уже через мгновение появиться с противоположной стороны.
Тогда он закрыл глаза, просто не думая, стал ощущать взгляд на себе. Он различал его -мгновения прямого бесхитростного разглядывания, а вот бежит по мелким кожным жилкам игольчатый пульсирующий флирт, такой небрежный и спонтанный. Вот взгляд меняется усталой миной, так странно, совсем усталый взгляд лучиться совершенным удовлетворением, когда ты чувствуешь безумство удовольствия от состояния полнейшего изнеможения, физической усталости и неспособности одновременно дикого восторга совершенного и пережитого. А дальше ощущаешь новый ритм, безумный, экстремальный, когда весь мир проносится одним порывом разноцветного пятна, но ритм не отпускает и ведет все дальше, лишь порождая жажду узнавать, творить, реализовывать, сметать преграды, обуздать кошмар грядущих перемен, и не раздумывая, совершать поступки. Вот взгляд слегка поддел живое, стал наглым с хитрецой, незнания и неумения с лихвою засыпает лишь упорством. Теперь, по детски глуповат, улыбчив и приятен, располагает, привлекает, уверенности маловато, но этим и берет. И радоваться хочется опять! Что может дать осенний лист подаренный из теплых рук, усыпанный словами нежности, обласканный лучами страсти, в тепле, в надежде, в унисон, в безмолвном понимании. Так много взгляд видит и переживает действий, и так всегда нем.
Он даже сделал шаг вперед, навстречу, на ощупь, что было совсем уж необычно. Стоял себе столько лет, стоял и занимался благим делом, и все было удобно и комфортно. А тут поддался непонятным желания, спонтанной эйфории, веяниям неизвестного, магнетически призывающего, гипнотически парализующего, зова. Он даже пробовал принюхиваться, выделяя тонкий запах неосязаемого лакомого аромата, бродившего во взвешенных частицах пыли, лукаво лаская притупившийся за эти годы нюх. Замирал дыханием, читал тишину отделяя знакомые звуки от чуждых. Хотел ощущать всю полноту близости с этим взглядом, вожделенное чувство новизны, изменчивости, такой усталой застылой реальности, не желавшей покидать пространство, и видимо беспечно дремлющей, не охраняя своих границ. Голова кружилась, а тело погружалось в невесомость. Взгляд дурманил и усыплял, вискозными касаниями, елейными нашептываниями, хмельными вибрациями.
Но люди шли, и взгляд слабел. Он застыл окаймленный нерешительностью. Но люди шли, и взгляд уже плыл по линии горизонта, туманил пустотелые холмы, расплывался дымкой, порошился остатками. И лишь в последнем отчетливом видении, блеске прощального жеста, он узнал его. Он вспомнил взгляд своей молодости.
|
Публикации на сайте о событиях на Украине и их обсуждения приобретают всё менее литературный характер. Мы разделяем беспокойство наших авторов. В редколлегии тоже есть противоположные мнения относительно происходящего. Но это не повод нам всем здесь рассориться и расплеваться. С сегодняшнего дня (11-03-2022) на сайте вводится "военная цензура": будут удаляться все новые публикации (и анонсы старых) о происходящем конфликте и комментарии о нём. И ещё. Если ПК не видит наш сайт - смените в настройках сети DNS на 8.8.8.8
"Шторм"
Новые избранные авторы
Новые избранные произведения
Реклама
Новые рецензированные произведения
Содержание
Поэзия
Проза
Песни
Другое
Сейчас на сайте
Всего: 107
Авторов: 0 Гостей: 107
Поиск по порталу
|
Автор: Константин Клюив
© Константин Клюив, 14.09.2008 в 20:27
Свидетельство о публикации № 14092008202745-00077726
Читателей произведения за все время — 119, полученных рецензий — 0.
Оценки
Голосов еще нет
РецензииЭто произведение рекомендуют |