Он не любил повторять два раза, бесцельное времяпрепровождение, не любил лгать (хотя иногда приходилось), не любил беспорядок в квартире, никогда не ел в Макдоналдсе.
Одной рукой он чуть касался руля своей машины, вторая всегда сжимала телефон. Он много работал. Он знал, что не заработает всех денег, но всегда «думал о будущем». Он был очень серьезным. Даже когда смеялся, в глазах его читалась напряженная грусть.
Он любил маленьких собак. У него был такой вот пушистый друг. Он запускал в блестящую шерсть кисти своих рук и только тогда расслаблялся. А потом снова звонил телефон.
У него была жена.
У него все должно было быть правильно. Разложено по полочкам и распланировано по пунктам. Он не любил беспорядка, беспокойно чувствовал себя в толпе. Он не любил самолеты, только если виски под рукой.
Иногда он уставал настолько, что переставал чувствовать усталость.
- У меня только дом и работа. Мне уже ничего не интересно, - говорил он тихим чуть хриплым голосом, выпуская дым колечками. А потом молчал долго.
Она делала ему массаж. Втирала в напряженную спину теплое масло, которое пахло хвоей и чем-то еще. Она гладила его шею, спускалась вдоль позвоночника, скользила руками по бедрам, опускалась вдоль икр и нежно массировала каждый пальчик. Она помнила каждую впадинку, могла перечислить все его родинки, а самый лучший запах был вовсе не аромат хвойного масла. Запах его кожи. Когда он уходил, она ложилась на диван, зарывалась в огромный белоснежный плед из чьей-то там шкуры, плакала и дышала им.
Он еще не успевал закрыть за собой дверь, а она уже начинала ждать его.
Он приходил редко. Случайно. Она не входила в его планы.
У него была жена.
Они встретились однажды, и не заметили друг друга. Ну, или она его не заметила. Он всегда все замечал. Он был слишком внимателен. Даже к мелочам. Она не прошла бы мимо него. Блондинка.
Она тогда была с Другим. Он, как всегда, был с женой. Он порядочный. Очень порядочный. По-настоящему, семейный. Так, что иногда он смотрит в глаза жены, и испытывает ужасный стыд. Стыд за то, что еще ни разу не смог устоять. И говорит себе, что больше никогда не пойдет, не поедет, не позвонит, не согласится. А потом он опять выключает на пару часов звук телефона. Потому что, все-таки, не может устоять.
Они были в клубе, ее Другой был его другом. Так и познакомились. Они много пили, смеялись, а потом она сидела за рулем машины Другого, потому что только она была трезвой.
В следующий раз они встретились через несколько месяцев. Она думала, он не вспомнит ее. А он думал, что не сможет ее забыть, но не знал, как найти сумасшедшую блондинку, которая чуть не убила их всех, пару раз резко нажав на газ вместо тормоза.
Он не мог забыть ее ореховых глаз за стеклами стильных очков в металлической оправе. Он не мог забыть ее маленькие розовые губки, аккуратный носик, а самое главное – ее длинные белоснежные локоны. Она заматывала их в тугой пучок, который через несколько минут расправлялся и ложился на плечи, спадал на глаза, щекотал мочки ушей. Она нервничала и снова заматывала свои роскошные волосы. Блондинка.
С Другим давно все было кончено, но ей хотелось убедиться в этом еще раз. С подругами собрались, выпили для храбрости пару бутылок слишком уж сухого мартини, и пошли в клуб, где должны были собраться все друзья Другого во главе с ним самим. Пришли. Нарочито громко смеялись, танцевали, слишком активно строили глазки всем окружающим парням. Потом увидели их. Все оказалось совсем не так, как они представляли себе. По-доброму, по-дружески посидели за их столом. Шутили, болтали о пустяках. А она вдруг поняла, что совсем не интересуется никаким Другим, никем другим, кроме парня, который сидел рядом и касался своей брючиной ее коленки под столом. Ее тянуло к нему. Хотя она с самого начала знала…
У него была жена.
Потом она случайно нашла его на любимом сайте, где торчала часами. «Добавишь меня в друзья?», - с замиранием сердца отправила заявку.
- Что же делать с тобой, блондинка? - Моментально ответ.
- Хм, ну, дружить нужно, однозначно! – Дрожащими пальцами по клавиатуре. Улыбка, так широко, что губы сводит.
- Хех, ну, давай попробуем! А не боишься, вдруг не остановимся?
Неужели флиртует?
- На чем?
Во всем нужно убедиться.
- Ну, на друзьях конечно! – отвечает сразу, не медля ни секунды. Он и так слишком долго ждал.
- Давай пока просто начнем дружить? – Хоть недолго нужно побыть недоступной.
С тех пор стали много общаться. Каждый день. Днем на работе, вечером дома. Потом он начал звонить ей по ночам. Больше всего на свете она любила слушать тихий хриплый голос, рассказывающий ей о других странах, о разных людях, о чувствах, о мыслях. Он очень мало говорил о себе. Хотя именно это было самое интересное.
- Знаешь, часто в мне в голову приходят особенные мысли. – Вдруг начинал говорить он на полтона выше.
- Какие мысли?
- Они дают мне понять, что в моем прошлом было очень много ошибок, которые сейчас необходимо исправлять. Знаешь как в младших классах делали «Работу Над Ошибками»? Так и теперь, и после нее в будущем не должно быть никаких погрешностей. А еще со временем становишься спокойнее, вся дерзость и необдуманность исчезает, ты приземляешься и понимаешь что искренность - истина. Только правда дает друзей и гладкую дорогу. – Тяжело вздыхал и снова начинал говорить на полтона ниже.
- Да. Все верно. Только вот… Погрешности… Они всегда будут.. не смотря на возраст, опыт. От ошибок никто не застрахован. И вообще, кто никогда не ошибается, тот ничего не делает.
И еще. Плохо, когда дерзость и необдуманность исчезают совсем. Потому что иногда самые верные поступки совершаются необдуманно, по велению сердца, так сказать... А дерзким надо быть. Судьба покорных не любит.
- Дерзость надо менять на уважение, и все решать не наглостью и хамством, а дипломатией! Все вывозить только на спокойном и уверенном тоне, никаких криков и ругани - кончилось это время. В генах воля к первенству, надо стремиться к победе, но не через головы, а через рукопожатия. Больше никакой войны, только дружба! Дипломатия, правда и обладание информацией - и ты на коне.
Он всегда был на коне.
Они общались в виртуальном мире. Там было все – долгие разговоры, флирт, был даже секс. Они настолько сблизились там, что в один момент обоим стало страшно. Они все время планировали встретиться. Но это оставалось только в планах. В сети он был ее мужчиной. В реальности же… Она не забывала об этом ни на секунду…
У него была жена.
Как-то незаметно для обоих наступило молчание.
Она почти не вспоминала его. Иногда только, по вечерам, когда оставалась одна, она забиралась с ногами на широкий белый подоконник, наливала себе бокал красного вина, смотрела на шуршащую листву высоченных тополей и разрешала себе немножко погрустить о нем. Он оставался самым интересным персонажем в ее любовно-романтических историях. Ей было жаль, что она так и не узнала, настолько ли горячие его прикосновения, какими они обещали быть в ее мечтах. Она жалела о том, что так и не узнала, насколько нежны его поцелуи. А больше всего она скучала по тихому хриплому голосу в мобильном. Она спрашивала у самого большого лысеющего от старости тополя, который тянул свои ветвистые руки прям в ее окно, вспоминает ли он ее хоть изредка?
- Ты же знаешь, у него есть жена, - шелестел в ответ старый тополь.
Однажды в один из самых обыкновенных дней он вдруг снова написал ей в icq. Как будто не было молчания. Как будто они и не переставали общаться. Поболтали, потом он снова набрал ее номер. Теперь уже никто не медлил. Он пригласил ее на свидание. Сегодня же вечером. Она больше не могла сидеть на работе. Она сняла огромный амбарный замок с чувств, которые были заперты так долго. Они вырвались на свободу бурлящей лавиной, снося все вокруг. Она летела домой как на крыльях, столько всего нужно было успеть сделать – душ, макияж, прическа, и пару часов на выбор того, что она наденет. Сегодня самый важный день.
Телефон разорвался любимой мелодией.
- Выходи, я около твоего дома.
- Бегу.
Открыла дверь черной наглухо затонированной машины, быстро проскользнула внутрь, один взгляд в небесно-голубые глаза. Они даже не сказали друг другу «Привет», они и так слишком долго разговаривали, бездействуя. Он жадно целовал ее рот, шею, теребил руками задравшуюся ткань тщательно отглаженного платья, тихонько, как бы несмело, трогал резинку чулков, и шептал, как сильно хочет ее. Только ее. А у нее кружилась голова, она задыхалась от нахлынувшей страсти. Отвечала на его поцелуи. И даже на несколько часов она совсем забыла, что…
У него была жена.
Она любила читать о любви. Она любила писать о любви. Иногда она писала письма, которые ни разу не отправила адресатам. И ему она написала тогда.
*****
СТРАшно отдаться СТРАсти. Страшно потерять контроль. Но уже поздно. Голова кружится. Сердце как бешенное.. так что иногда перехватывает дыхание, как будто на пробежке.. это ТЫ заставил меня задыхаться..
Ладошки холодные, в коленках дрожь, а в теле легкость.. как будто в невесомости.. Как там говорят.. хм.. Бабочки в животе)) это ТЫ подарил мне бабочек..
Это ты ворвался в мою жизнь, когда я совсем не ждала тебя.
Это ты не спросил разрешения.. не поинтересовался, занято ли место рядом со мной.. Занято ли место в моем сердце..
Это ты дерзкий.. нежный.. страстный.. горячий, как огонь..
Это ты..
Ты вез меня ночью по дороге в Городе Обмана. Одноглазые желтые фонари подмигивали мне, пытались предостеречь.. А ты вез меня все дальше и дальше.. туда, где уже не осталось фонарей, где высокие тополя прятали чужие тайны в своей темной аллее. А теперь и нашу тайну они будут хранить вечно..
Ты пахнешь свежестью. Так пахнет море. Так, должно быть, пахнет чистота.. если у нее есть запах..
А я.. я сейчас пахну тобой. Закрываю глаза.. глубоко вдыхаю..
Нежно языком проводишь по моей шее.. в разные стороны с бешенной скоростью разбегаются мурашки.. теплые волны вдоль позвоночника.. чувство пульсирует в районе солнечного сплетения.. сплетения.. Сплетение рук.. тел.. волос.. дыханий.. В унисон вдох-выдох.. стон.. стук сердец..
- Киса, ты такая нежная девочка.. Ммммм.. Такая горячая..
А в голове моей была пустота.. Я отдавала тебе себя. Я так хотела, чтобы ты освободил меня от этой такой болезненной страсти.. Я отдавала тебе себя. Я так хотела, чтобы ты заставил меня забыть. Забыть о том, что есть она. А в итоге я забыла о самой себе..
- Ммммммм.. Какой ты сильный.. Страстный.. Нежный.. Лучший.. Да.. Да.. Ты лучший..
Заглядываешь в глаза, а смотришь в душу. Мне не скрыть от тебя ничего. Да и не нужно. Ведь никто никому ничего не должен. Никто никому. Не должен. Никто никому. Не нужен.
Никто?
Никому?
Я тебе - да.
А ты мне?
Нет?
Теперь не знаю.. Ничего не знаю.
*****
Где ответы на вопросы? Кофейная гуща разливается по блюдцу уродливыми пятнами, а они пытаются прочесть в них судьбу. Спорят с Машкой, что там вырисовывается.. толи "воин с шашкой на коне".. толи "дом на побережье".. толи просто бессмысленная клякса (причем, последнее ближе всего к истине).
- Может, карты разложить?
- Так ведь они же игральные?!
- Ну, и что, настоящим гадалкам это без разницы! - Чуть прищуривает темные влажные глаза доморощеная гадалка. - Главное соблюсти правила и выдержать антураж, - улыбается Маруська, зажигая свечи и надевая на голову бабушкин цыганский платок.
- Хорошо, а как ты гадать то будешь? Разве ты умеешь?
- А ты думаешь, этому можно научить или научиться? Все это ерунда, ты, главное, не переживай. Сейчас разложим, и все, что нужно нагадаем. Все. Тссссс, - приложила палец с длинным акриловым ногтем к губам.
- Хорошо, - с замиранием сердца она стала ждать предсказаний. Понимала, что все это игра, но в душе все-равно было немножко страшно.
- Сдвигай на себя левой рукой и загадывай своих королей.
Сдвинула. Загадала.
Крести - Пики. Кудри черные как смоль.. Далекий и взрослый.
Черви. Молодой, светлый. Голубоглазый. Он.
- Загадала.
- Это ты, - тоном не терпящим возражений, заявляет Машка, уверенной рукой выкладывая на середину стола Бубновую Даму. - Молодая и незамужняя. Что там у нас дальше? Тааааак…
Минут 20 они рассматривали получившийся расклад, в итоге поняли, что Крестовый Король "выложил все карты свои" - и "дорогу позднюю" и "интерес свой", и "верность".. и даже (!) "интим"… Но вот только "Любви" почему-то он не выложил. Как-то так выходит, что интим в последнее время все чаще случается без любви.
Но Крестовый Король в этот раз ее интересовал мало. Она загадала его просто по привычке. Ну, и потому что в колоде целых четыре Короля, грех не воспользоваться случаем.
Червонный Король удивил, он неожиданно вмешался в расклад, и выложил свой "интерес к ее верности", "встречу в ее доме" и опять же "интим". Причем, совершенно забыл выложить свою Даму. На этот раз, видимо, уже он забыл, что…
У него была жена.
Все осталось, по-прежнему, непонятно.
Жаль, что карты не называют чисел, не указывают времени. Она так ждала этой «встречи в ее доме». Каждый день убирала, вытирала с чистейших поверхностей выдуманную пыль, покупала в дом разные мелочи, которые «обязательно бы ему понравились». Она ждала, а он все не звонил.
Она несколько раз обещала себе забыть его. На совсем. Но сил хватало всего на пару дней. А потом очередным вечером старый тополь предательски шуршал ей о том, как он был нежен, напоминал каждое слово, которое он страстно выдыхал ей в ушко. Она роняла слезы на подоконник и тысячи раз слушала в мобильнике мелодию его звонка, пристально смотрела на экран, ждала, что вот-вот там высветится тот самый единственный номер, который она отлично помнила наизусть. Но экран по-прежнему чернел в полном безразличии к ее просьбам.
Однажды, когда она уже совсем перестала ждать, телефон все-таки зазвонил. Она не успела понять, ощутить, пережить эту эмоцию. Она опомнилась только, когда вдруг поняла, что он сейчас в ее ванной.
Он любил ее страстно, нежно, уже намного спокойнее и более вдумчиво, чем в первый раз. Он улыбался ей, молчал, рисовал пальцем одному ему понятные узоры на ее теле, целовал долго, а потом снова любил ее.
На полу. На диване. В ванной. На том самом подоконнике. Она смотрела в глаза старому тополю, и даже украдкой показала наглому старикашке язык, в то время, пока Он был увлечен ее видом сзади.
Потом они разговаривали ни о чем, а она делала ему массаж. Потому что очень хотела, чтобы он хоть ненадолго расслабился. Она хотела, чтобы с ней он отдыхал. Она мечтала, чтобы с ней он не помнил ни о чем.
А после он одевался, включал звук своего мобильника, нервно подсчитывал количество пропущенных звонков.
Это были самые тяжелые минуты. Когда было особенно больно. Потому что именно в эти минуты она вспоминала, что…
У него была жена.
С той самой «встречи в ее доме» все началось по-настоящему. Он приезжал к ней по вечерам. Он днем забирал ее с работы, увозил на несколько часов, а потом она приходила обратно в офис счастливая с легким румянцем на лице. Он долго не решался говорить с ней о чувствах. Больше всего он боялся, что она будет говорить о своих, а он должен будет что-то сказать ей в ответ. Он не мог.
У него была жена.
А она тысячи раз продумывала этот разговор. Переставляла местами фразы. Она даже записала свой монолог в дневнике. Она написала ему сотню писем, которые так и не решилась отправить. С каждой новой встречей ей было все сложнее. Она любила его так, что казалось, совсем скоро сердце перестанет биться, когда в очередной раз ему позвонит его жена. Ей казалось, что скоро она умрет или от любви или от ревности. А страшнее всего было его молчание. Он никогда не говорил с ней о чувствах. Она только могла представлять себе, что творится в его голове. Она столько всего передумала, что через некоторое время, когда начинала размышлять на эту тему, в мыслях ее воцарялся вакуум. Она любила его. Не смотря на то, что с самого начала знала, что…
У него была жена.
Однажды она не выдержала. Они лежали на диване, зарывшись в теплый пушистый плед, слушали музыку и курили вдвоем одну сигарету. Ей всегда казалось, что вот так курить вдвоем – это какой-то особенно интимный ритуал. Не хотелось шевелиться, не хотелось даже разговаривать. Но она заговорила.
- Мы никогда не говорили об этом. Я знаю.
Он нахмурился. Она увидела, как напряглась каждая, даже самая маленькая мышца на его лице и теле. Он стал весь, как комок нервов.
- Я просто хочу сказать тебе. Я давно хочу сказать тебе. Спросить тебя. – Абсолютно сухой язык вдруг прилип к небу. Она судорожно сглотнула, но продолжила. – Я люблю тебя. Люблю тебя так, что если тебя не станет в моей жизни, я перестану жить. Я знаю, ты женат, хоть мы никогда не говорили об этом. Так вот. Если ты до сих пор надеешься, что мне это все-равно, знай, я ревную тебя так, что иногда мне кажется, что я дышу огнем.
Он молчал, нервно сжимал в кулаке зажигалку, так, что казалось, сотрет ее в порошок.
Она плакала, захлебывалась слезами, и как заевшая пластинка, повторяла только одну фразу, потому что уже не могла вспомнить ничего из своего красиво обстоятельно продуманного монолога.
- Я хотела одного, чтобы ты мой был. Мой. Только мой. Понимаешь, ты? Мой только…
Он поднял, ставшие от жгучей тоски серыми, глаза, долго смотрел на нее. Одними губами почти беззвучно прошептал:
- Прости меня.
Встал. Быстро собрался. И в первый раз сам закрыл за собой дверь.
Он ушел. У него уже была жена.
Сегодня моему сыну год. Он смотрит широко раскрытыми небесно-голубыми глазами на мир вокруг, улыбается во весь рот, тянет ко мне свои ручки и говорит, что любит меня на только мне одной понятном языке.
Он любил скорость, красивые вещи, суши, футбол, любил возиться со своим сыном. Часто думал о том, как всего через несколько лет будет учить его обращаться с мячом. Ему по-прежнему нравились сексуальные блондинки. Но любил он только свою жену. Он любил ее ореховые глаза за стеклами стильных очков в металлической оправе. Он любил ее маленькие розовые губки, аккуратный носик, а самое главное – ее длинные белоснежные локоны. Она заматывала их в тугой пучок, который через несколько минут расправлялся и ложился на плечи, спадал на глаза, щекотал мочки ушей. Она нервничала и снова заматывала свои роскошные волосы. Блондинка. Его блондинка. Вот теперь все было правильно. Потому что…
Теперь она была его женой.
