я шептал тебе это в плечо,в мочку уха,пока ты сонно протирал ладонью глаза.такие зеленые,с шоколадными крапинками около зрачков.
-видишь,я перестал резать руки,смотри..?
ты смотрел на мои руки,на левую до локтя и,прижав к себе,такому теплому и нежному,называл меня дурачком и ненормальным.говорил,чтобы я так больше не делал.а я счастливо улыбался и кивал головой.я и вправду больше так не делал.чтобы потом окунуться в весь тот ад жарких,расплавленных майских ночей,когда от первого аккорда умирало все дыханье и я отчаянно резал ладонь левой руки старым лезвием от бритвы.все так было глупо.
майские ночи были похожи на расплавленный шоколад - невыносимая духота,скачки давления и опаленное темное небо,обнимавшее за худые ключицы и хрупкие кости запястий.
часа в два ночи я просыпался и хотел умереть,как только начиналось вступление.горькие,соленые слезы текли по щекам,я слизывал самого себя с кожи,изворачивался и резал ладошку косыми под тридцать градусов.потому что иначе почему-то не получалось.как и весь тот плейлист.
все мои зависимости - все это можно выкинуть в мусорное ведро скомканной бумажкой.кто-то такой нелепый написал о моем знаке зодиака,что он склонен ко всем видам зависимости.
ты шутил по этому поводу и я тоже смеялся.
зависимость от дыма.
от алкоголя.
от твоих улыбок.
от чужих,и от того не менее привлекательных,написанных красивых слов.
я окутан ими,как паутиной.а ты не снимаешь ее с меня,только подрезая кожу до нижнего слоя,чтобы выпарить мыло из жирового слоя.это так ужасно.это так противно - ожоги на пальцах,содранные в пылу костяшки.
ах да,я забыл еще сказать о зависимости от своей агрессии.от битья стен до крови в пальцах.я слишком сильно в этом,чтобы снять.и иногда,тайком от тебя,я бью стены и плачу,прижавшись плечом к оконному стеклу.
музыкальная проститутка.какая-то смешливая девочка назвала меня так,девочка,которая вечно смеялась и слушала ска.а я ничерта не помню,так до дрожи хотелось спать.
осенние дни всегда были какими-то вымученными,выполосканными в луже эмоций до серости,до складок в уголках рта.
такие осени всегда оставались невыполненными агониями внутри сердца,выкинутыми с седьмого этажа кружками и очередными перегоревшими нервами.
я не отчаивался,пока ты улыбался осенним листьям.
а вообще мы с тобой познакомились трепетной весной.или все_еще_зимой?
память что-то всегда шалит,но я не помню.только смс-ки,забитые в память несносного мобильного,иногда дают возможность окинуть весь этот масштаб взглядом пьяных глаз.
дни были плавлеными,улыбки вымученными,а люди - совершенно несносными.и после очередной истерики,спрятавшись в грязном подъезде,когда я прикуривал свои дрянные,появился Ты.
странный мальчик со взлохмаченной челочкой и карманами полными конфет.ты мне говорил,что я мил,поил гадким кофем в шоколаднице и оплачивал мои счета.а я нагло стрелял у тебя сигареты,конфеты,бутерброды с паштетом и уютное,в шотландскую клеточку одеяло.
черт подери,я даже не спрашивал твоего имени.как будто оно мне было нужно.
я качал из твоей сети свою музыку,чьи-то фотографии,а ты убирал за мной множество окурков и грязные чашки,выстраивающиеся неровными рядами по подоконнику.
шторы в твоей комнате были темными,а может просто грязно-серыми от пыли.мне было совершено плевать.
иногда ты наливал мне виски в прозрачный стакан и смотрел,как я тихими глотками пью янтарную жидкость.
я не спрашивал откуда у тебя деньги.
мне было действительно неважно.
у тебя был вид с двадцатого этажа новостройки и свежие,только что оштукатуренные стены,которые я не преминул изрисовать своими кривыми рисунками.
ты же криво усмехался и ерошил свою темную челочку.
а потом кто-то отрубил шнур от инета.
и я нашел себя на улице,в своем грязном и темном подъезде,оплеванный презрением и не затянувшимися рубцами от твоих поцелуев на ключице.
и песни в моем плеере были сплошь о тебе.
и это было невыносимо.
я был в чужом городе проездом на оставшиеся деньги,у меня подходили к концу все сигареты и вся мелочь.
у меня не было ни собственного адвоката,ни тем более родителей.
всего лишь очередной потерянный на мощеных улочках какого-то задрипанного городишки.
твои песни сводили меня с ума - видимо ты действительно постарался,чтобы забить весь мой плеер своим голосом и своими мыслями.
хотя я даже не знал твоего имени.
а потом,три дня спустя,роясь в кармане в поисках мелочи,я нашел совсем не то,что искал - твой номер телефона,косо накарябанный на листке помятой бумаги.
в голове что-то резко щелкнуло и мир стал почему-то очень круглым и двоящимся в зрачках.
почему так я не знал.
как и не знал,почему я сижу около углового дома,прислонившись спиной к потрепанной временем стене,бездумно комкая бумажку с номером.
возможно это было случайно,а может ты все подстроил,я не знаю,но я,опустив все оставшиеся деньги в телефон-автомат,набрал твой номер.
и ты ответил.
у тебя был хриплый,прокуренный голос и ты сказал,что ждал меня.
я криво усмехнулся и прикурил предпоследнюю вишневую.
мир опять стал кружиться,пока я медленно сползал по стеночке на грязный пол.
может быть ты в этот момент точил нож,я не знаю,но мне упорно казалось,что ты приставил его к моему горлу.
и я сказал тебе : приезжай.
я сказал : ты мне очень нужен,я загибаюсь без тебя.
и я сказал,что жду.
и повесил трубку.
майские вечера всегда были жаркими,а этот особенно.
ты стоял на привокзальной платформе в своем растянутом сером кардигане и курил дешевые сигареты.
а я стоял напротив и пытался смотреть тебе в глаза своим фирменным прищуром,но почему-то не выходило.черти-знает-что.
и ты сказал,взяв меня за руку : поехали домой.
и улыбнулся.
а мне казалось,что мир разбился вдребезги в тот момент.
ты хитро смотрел на меня пока я невидящим взглядом сверлил потолок.
ты сказал,что в нашем городе все как обычно.и в нашем доме тоже.не считая того,что девочка с шестого этажа повесилась на перилах пролетной лестницы.ты говорил что-то еще,но я пропускал все это жужжанием мимо ушей.
в конце концов мне было просто плевать.
и спустя столько времени я все еще не знаю твоего имени.
потому что у тебя его нет и никогда не было.
так сказал мне твой ноут и отрубился голубоватым экранчиком.
в конце концов сказки заканчиваются или заканчиваются деньги,что не есть равносильно другому,но ты все еще продолжал поить меня изредка дорогим марочным виски,а я стрелять деньги на сигареты и одежду.
и шторы становились все темнее и темнее,и лампочки мигали по ночам.
но мне не было до этого никакого дела.
может потому что за все это время
за все эти бесконечности
за все скомканные обрывки стихов и прозы
за все жаркие поцелуи на ключице
я умудрился в тебя влюбиться.
я сказал тебе это одним особенно пьяным от виски вечером,когда небо было особенно золотым в кровавых подтеках пальцев.
а ты усмехнулся и сказал мне,поцеловав в уголок губ,что и так знаешь.
так и живем.
осень.
весна.
а потом память шалит.
черти-знает-что.