В такие тревожные минуты, когда стрясаются небеса, нам посылает Судьба ангелов и художников, чтобы душа не сжималась от страха.
Думаю это самые чудные ночи в жизни, от тревог не остается следа, и хочется " и жить торопиться и чувствовать спешить".
Тучи падали с неба, как звезды в бескрайнем просторе.
И душа моя где-то блуждала в безмолвной тиши.
И художника встретила, зная и радость и горе.
Улыбнулся мой ангел: - Ты об этом потом напиши.
- Но о чем написать- это глыба прекрасная света.
Там все тайна и вечность. А я лишь минутный порыв.
Он сплошная загадка, лишь с тобой говорю я про это.
Улыбался мой ангел, о грозе и о тучах забыв.
-Ты хранитель - храни, - я ему раздраженно сказала.
- Я хранитель, - ответил, - но вовсе не милый твой пес.
И такая гроза там, и молния в бездне сверкала.
И какой-то старик нашу музыку взял и унес.
А без музыки этой мы с ангелом стали безгласны,
Только спор продолжая, о чем, и сама не пойму.
Я искала ответа, и злилась теперь я напрасно.
Тучи падали с неба, погружаясь в бессильную тьму.
Все здесь было тревожно, и странно поверить сначала,
В то, что люди и звери поблизости где-то живут.
Только ангел твердил: - Как я вижу, совсем одичала,
И в твореньях своих растворилась, меня здесь не ждут.
И обиженной птицей казался мне друг мой крылатый,
Да и раненной птахой моя воротилась душа.
Надвигалась гроза, как прозрение, боль и расплата.
В темном доме укрылась от мира, почти не дыша.
Только молнии свет, только пение дивное скрипки.
Там за стенкой своей все заснуть не пытался старик.
И сирени разлив на любимой картине, и зыбко
Проступало лицо дивной музы сквозь ужас и крик.
И художник ворвался, забыв о друзьях и пирушке.
- Что случилось? - Да так, я решил дописать твой портрет.
В свете молнии вновь, все иллюзии дерзко нарушит.
Проступает душа и сознанье, сквозь странный тот свет.
Тучи падали с неба, как звезды в бескрайнем просторе.
И душа моя где-то блуждала в безмолвной тиши.
И художника встретила, зная и радость и горе.
Улыбнулся мой ангел: - Ты об этом потом напиши.
