Навека... Из Исхода - в Исход…
1
С детства здесь хоронили знакомых,
И родных, и директора школы.
Непонятные буквы надгробий
Душу чуждостью странной коробят.
Говорят, что не умер на Родине,
Говорят, что не здесь жили вроде мы,
Что откуда-то всех нас пригнали,
По стремительной диагонали.
И торчат в шесть концов одиозно
Басурманские звёзды занозно.
Непонятная радость пришедших -
‘Хорошо - ещё одним меньше!’
Растянувшись над пропастью где-то,
Огороженным маленьким гетто,
Из ‘Еврейского’ стало - смотри
‘Городским’, да под номер три.
В нашем городе маленьком скрыли
Всё еврейское местные рыла...
Даже эту обитель печали,
Чтоб поменьше его замечали.
2
Из объятий железных Отчизны,
Поменять чтобы векторы жизни,
Я уехал в страну-идеал,
О которой отец мой мечтал.
Никогда, никакая чужбина,
Даже если она – Палестина,
Не признает в пришельцах – своих,
Хоть ты душу свою раздвои.
На земле этой стали понятны,
Словно чьи-то запреты вдруг сняты -
Непонятные буквы надгробий
Над рядами безмолвных сугробов.
В думах я посещаю могилы,
Обращаюсь ко всем, что покинул,
За оградой оставив внутри…
К Городскому, за номером три.
3
Раз вернулся в свои палестины,
Не застал никого из родимых,
Всех как будто пустило в расход
Слово ёмкое злое: Исход.
Обветшала любимая школа,
Монумент словно бурей расколот,
Все ругаются матом вприкуску,
Как по-прежнему, но... не по-русски.
Великаны-деревья с аллеи
На дрова увезли, прохиндеи,
Разобрали клуб на кирпичи.
Все ушли - ты кричи, не кричи.
Только кладбище - лучших кондиций
Из-за помощи из заграниций,
Будет живо - пока живы мы,
Наша память о наших родных.
Как последний свидетель Исхода,
Здесь живущего раньше народа,
Одряхлеет от мук многолетних
И провалится в землю последним.
08/14/2006