Мне очень страшно, мама. Я стараюсь выжить.
Не знаю, покажешь ли ты это письмо отцу – тебе решать.
Защищать Родину, быть бойцом, а зачем, мама? Вы меня учили, что мужчина должен быть защитником семьи. Война руководителей – это их война, но ведь не наша! Вы, на гражданке, верите в нас, думаете, что мы храбрые и в нас нет страха, потому что мы мужчины, но это не так. Тут всем страшно. Мы, солдаты, слышим приказ командира, вскакиваем на ноги, сжимая оружие дрожащими руками, и бежим. Мама, я не знаю, куда мы все бежим, я не знаю, куда они все бегут, я не знаю, куда бегу я…
Нас учат убивать так, чтоб ни вздоха, ни слезы. Это мои первые шаги, как те, которые я сделал в детстве.
Я не вижу врага, когда я бегу в атаку, я вижу то, что усиливает мой страх и заставляет судорожно искать спусковой…
Еще несколько дней назад я не понимал, почему ночью, комки, накрытые с головой шинелями, вздрагивают, но теперь я понимаю - это просто маленькая юная смерть…
Я понял, что я тоже смогу убивать сознательно. Я понял, что все те, кого вы и мы считаем врагами, думают о нас также. Я понял, что на встречу мне бежит такой же как и я, но что я могу сделать, если не выстрелить?! Господи, мама, это ж так не по-человечески! Ты меня учила совсем другому, когда мы собирали вишни в саду. Отец учил меня стрелять, потому что голодные волки уж больно бывают сердиты. Так что, мама, люди это волки?
Я рассказываю тебе это все, мама, не потому что я трус или потому что я хочу пожаловаться - нет! Просто я был юнцом, который никогда не видел ничего подобного и никогда не убивал людей…
И все остальные, все, кто рядом со мной, они тоже не трусы, они просто тоже не знали, как это может быть и как это бывает. Мы считали себя мужчинами, но никто не думал, что быть мужчиной, это быть такими, какими мы стали. Я смотрю на свои пальцы, свои ногти, и не узнаю своих рук. Мам, я же помню, как мы обрабатывали землю с отцом, но никогда в жизни у меня не было таких черных рук. Я не могу отмыть их…
Война не в стране, мама, война происходит у меня внутри: разум борется с чувствами, желаниями со словами «надо»!
Я знаю, что ты сейчас плачешь, мама. Я знаю, что мне не остановить твоих слез, как и моих. Я знаю, что ты будешь ждать меня столько, сколько хватит сил. Я знаю, что ты не поверишь ни одной «похоронке».
Это были первые дни боя. Теперь мне не страшно, потому что я уже умер. Прости меня, мама, я не вернусь.
Это война.
На прощанье:
Мама, если ты повстречаешь у реки мою Надежду, передай ей пожалуйста, что я струсил поцеловать ее тогда. Да, мам, так и скажи, что я испугался своих чувств. Она ведь не знает, что когда она закрыла дверь своего дома, я пообещал себе, что в следующий раз сделаю это. Я пообещал себе, что стану настоящим мужчиной. Я сказал себе, что я поцелую Надежду.
