Кончался он, как будто вскрыли вену
Кровь черная сошла – и за стеной
Мир перестал стучаться лбом о стену
Я вырвался из замкнутых углов
Я убежал от очужденных глаз …
Темна и безысходна горечь слов
Когда живой огонь в душе погас
Я мерно брел по улицам ночным
Из магмы тел вспухали тени снов
Я был один, внезапно став ничьим
В мозгу моем толклись колени слов
Как рассказать, что днем произошло?
Чтоб на свои места минуты встали
И дымчатое времени стекло
Не обретало непрозрачность стали?
Причудилось, что смысла в этом нет –
Все фарсов и трагедий перепады,
И мучило – о чем сказал Поэт
Однажды - всем: «витийствовать не надо…»?
Поэт - он знал, что от мелькнувших где-то
Живых миров, рассыпавшихся в прах
Доходят тенью дел от дедов к детям
Слова, слова, осевшие в листах
Мы суетимся - дел не перечесть -
Вплоть до гранитных плит, плющом увитых,
А слово – это не о том, что есть,
Но лишь о том, что в нас потом увидят
Слова живых становятся словцами,
Затем - сухой трухой созвучий стертых,
Слова живых друг друга отрицают
И Правда Слова – достоянье мертвых
И понял я – как слова ни держись,
Но всем живым и мука, и награда
Что мы еще не Слово, только Жизнь …
И понял я - витийствовать не надо!
Как поздно...
