Все говорят на разных языках,
Не понимая языка другого.
Лежит в руинах Вавилонский прах,
Из разных слов Отечества родного.
Не зная стиль высокого стиха,
В базарный день войдёт строка в куплеты,
И для тюремного открывшись языка,
Уже не пишутся любовные сонеты.
У пошлости столпились голоса -
Все обсуждают из шиншиллы шубу.
Здесь млеют от французского «Клема»,
Для пухлости обкалывают губы.
Язык философа - научен и жесток,
Из нафталина вышел, с маргиналом.
Из дворового, подтекает жижей сток,
И пушкинский заносится в анналы.
Из эпоса древнейшие слова,
Вошли бочком во « временную повесть».
Несётся вся в гламуре чепуха,
На полочке пылится слово - « совесть».
Без облаков скорёжилась строка,
Бальзам кладёт, лишь нудненький «ботаник».
Сместились в словоблудии века.
Ушли на дно, как старенький « Титаник ».
Зейлар.