Часы, умеющие куковать;
Привычная и к страсти, и к покою,
Готовая к объятию кровать.
И зеркало, и шкаф могли смотреться
Друг в друга; и в шкафу, зиме назло,
Нашлось бы поутру, во что одеться
И силою удерживать тепло;
Там шторы содержанье охраняли
Тулившихся на полках мудрых книг,
Дружили со свечами и роялем,
И звуки поглощая, и огни;
Там старенький ковёр сплетался в кисти,
Живое с неживым сошлось четой —
В горшках пылились возле окон листья,
И листья дуба — в раме золотой.
Старинный стол — добротный, без обмана,
Был стульями почётно окружён,
Вечерней ждали трапезы гурмана,
И кресло местом чванилось, как трон.
Сроднилась мебель строгостью порядка,
Непробиваемого, как броня,
И площадь занимала без остатка.
Там не было лишь места для меня.
[i]