Алеют рассветы, но только уже не мои.
А пекло и впрямь оказалось неистово жарким,
Часы проведенные там, растянулись на дни.
С ухмылкою черти кидали лопатами в топку,
Сырые дрова, человеческих, стонущих тел,
А смерть поднимала за стопкою новую стопку,
Пьянея от крОви, чиня нал людьми беспредел.
Ох, как завывал Сатана в своем саване строгом!
Ах, как отражалась, в глазах его, наша беда!
Казалось не выстоим, струсим душою и дрогнем.
Казалось разверзлась в испуге сырая земля.
Усталость сковала, кровь бисером катится ярким...
Закаты алели последней, прощальной чертой.
А пекло и впрямь оказалось неистово жарким.
Но Бог не желал остудить это пекло водой.
Навзрыд голосили безумные, старые ведьмы,
От крови бегущей пришедшие в дикий разгул.
Они воспарили над нами из огненной бездны...
Как счастлив был тот, кто навечно, вначале уснул.
Не трогайте душу, бездумные, злобные твари.
Когтями не рвите, она ведь почти умерла...
А после внезапно, в беспаметстве, видел я дали,
В которых всходила, умершая в прошлом, заря...
То был апокалипсис. Бездна предстала раскрывшись.
И Смерть опьянев обручилась с самим Сатаной...
И бисером кровь... И луч солнца внезапно споткнувшись...
И небо в слезах... И дорога - совсем не домой.