Я прохожу первый круг ада.
Кто в этой стае – брат во Христе?!
Мне б Эвридикой надо стать, ладо,
а я Франческой стала. Постель
для миллиардов этих двуногих
чу – заменяет весь Алатырь.
И переполнен девятый круг. Вонме!
Солнце затмила дорожная пыль.
Топот копыт, и от всадников тени
плотно ложатся на наше быльё.
Нет ни пророков, ни дел, ни знамений, -
верно, по всем ипостасям – гниём.
2
Ханжество идолом чтим, и юродивых
славящих похоть и праздность – не счесть.
Степени пользуем лишь превосходные –
зависть умело скрывая за лесть.
Сказано: всех не суди – и отпустится, -
с левой щеки уже мясо сошло.
И ухмыляются хитро исусовцы –
будет, родимые там хорошо!
Я закрываю глаза, и мерещатся
лица детей христианских, любых,
брошенных сукой убогой – не женщиной, -
страсти животной больные плоды.
Спать не могу под стенания полночи,
кошек голодных мяуканье, вой
пьяных бомжей, улюлюканье сволочи,
гогот шпаны и молчанье богов.
Мне бы свихнуться – совсем, окончательно,
чтоб этой мрази не видеть, не знать.
Или в пещере лесной опечататься,
и от земли принимать благодать.
Чтоб до седьмого мне круга из Дантовых
мрачных скитаний самой не дойти.
Я – лишь на первом, и вырваться надо бы –
вдруг, есть просвет хоть какой впереди…