Выжженной степью – сердце.
Хочется, чтобы – сон,
на деле – живой Освенцим.
В кадык угодив сапогом,
не чая дождаться ласки.
И вроде бы – все путем,
а на поверку – карцер.
И чем безоглядней льнем
тем резче по сердцу хлещет.
Любовь – это моветон,
Ползущий из кожи трещин.
И ты мне болишь – насквозь,
а радуницы так редки.
За день ничего не стряслось –
значит, мы умерли. Бреда
такого с огнем не сыскать –
а вот ведь – случился и длится.
Мы раним друг друга, но вспять
не вывернуть. Аустерлицем
становится день без твоей
вскипающей ревностью лавы.
И чем обжигает сильней,
тем больше в признаниях правды.
