смотрит в небо. О чем-то задумавшись, чертит
по стеклу. Видишь? Ангельски смирные черти
сбились в кучку на кончике хрупкой иголки.
Сосчитаешь их? Множатся уровни смысла.
Быстрый росчерк - и тучи уходят на нерест.
И дождинок мальки, слепо ветру доверясь,
улетают от дома. Отныне и присно,
забывая слова и фальшивя безбожно,
на соборе замшелая пара горгулий
распевает хоралы. Застыл в карауле
сонный вечер. И ангел в хламиде дорожной,
помянув и своих, и противников всуе,
тронет бусинку мира. На нитке суровой
быль и небыль качнутся - и первое слово
словно имя Его не назвав - напишу я:
и чертей, присмиревших на паперти стылой,
и лихих серафимов в мазуте и саже...
И пойму: как светло (как чертовски отважно!)
тени строк на замерзшем стекле проступили.
