Нет на свете врага для тебя страшнее, чем ты сама.
Враг, что знает все затеи твои и порою сводит с ума.
Враг, что знает все гримасы твои на двадцать вдохов вперед,
Ждет, что ему от конфискаций в тебе тоже перепадет -
Пара горьких строк в сгустке боли, в просвете вздувшихся жил.
Это трудный урок, очень трудный,
под названием жизнь.
Этот враг знает четко, где твоя пята, где больней мозоль.
Помнит ту чечетку, что отбивала ты, ритмом трамбуя боль.
Помнит, прекрасно помнит, пляски твои на костях у своей мечты,
Как утирала слезы тайком, писем жгла листопад, ну а с ним мосты.
Думала, враг не видит, а он смеялся, считая твои виражи.
Это трудный шаг, самый трудный,
под названием жизнь.
Чем больнее и хуже тебе, чем меньше спишь по ночам,
Тем слабее и безоружнее ты - а враг надевает маску врача.
Шепчет на ухо, советуя рвать себя на куски и кромсать.
Так пиши, поэт, потом не сетуя, что в счастье не о чем написать.
Ты ведь других никогда не слушаешь, рвом крепостным себя окружив.
Это трудный случай, очень трудный,
под названием жизнь.
Это глупо - пытаться спрятаться от того, кто видит тебя насквозь.
Здесь в пустыне не любят страусов, а в песке змеей притаился гвоздь.
Лучше выйти врагу навстречу, налегке без меча и щита,
Пусть посмотрит, что брать-то нечего, ты - пустота сплошь и нищета,
Что нет дороги назад и трусить хватит, полно лгать, и себя корить.
И знаешь, враг глаза опустит и будет долго в тиши курить.
Ладонь протянет, скажет: “Забудь”, и кончится время фальши и лжи ...
Это трудный, очень трудный путь,
путь под названием жизнь.
