ekaterinidar 1
Старинный град-царицы дар,
Казачьей доблести отрада,
Стоит Екатеринодар
Живым и павшим как награда.
Твердыня южных рубежей
На берегу родной Кубани,
Сусальным золотом церквей
Сверкает, как алмазный камень.
И мы, живущие в местах,
Где добывали в битвах славу,
Линейцы, пластуны в лесах,
Приумножаем, ведь по праву.
Дыша здесь воздухом степей
И пропитавшись чернозёмом,
Живою силою камней,
Предгорий, что выходят к морю.
Стараемся не осрамить,
В делах и в памяти потомков,
А передать, обогатить
И возродить среди обломков.
Любимой матушки Руси,
Что, просыпаясь от забвенья,
Даёт входящим в этот мир
Своей любви Благословенье!
Евгений Жалов[1]
Так уж исторически сложилось, что почти все, кофейни и кондитерские Екатеринодара, в начале прошлого как на центральной улице города. Не знаю, как сейчас, но, сто лет назад, предлагаемый этими точками общепита ассортимент, широким назвать нельзя было никак: кофе, шоколад, чай, ликер, лимонад, содовую, сельтерская, кисловодская — минеральная. Вот, пожалуй, и все напитки. А ежели кавалер или дама, захочет откушать чего-нибудь сладенького, тогда им предложат:
— пару — тройку сортов мороженого,
— различные конфетки (в обвёртках или без них)
— пирожные,
— печенье,
— а также желе.
j006
Ну и, конечно, варенье из всевозможных местных фруктов, куда же без такого лакомства.
Интерьеры этих заведений оформляли, как говорится, кто во что горазд. У посетителей в первую очередь ценилась выдумка и изящество помещений, а уже потом — расторопность и приветливость персонала.
Если у входа в одну кофейню появлялась вывеска «У нас вы можете откушать чёрный кофе, кофе со сливками и без», то на противоположной стороне конкурент, незамедлительно предлагал: «А у нас, лучшее в городе — кофе по-турецки, и по-арабски, и по-варшавски, и, даже...по-княжески!»
***
К чему я это вам рассказываю?! Да к тому, что, однажды во «Французской кофейне», той самой, что открыла госпожа Биркомбер, приехавшая в Екатеринодар из самой Керчи, и которая располагалась по Красной, № 78 (дом провизора Павла Петровича Коваленко, между Кирпичной и Карасунской, против дома братьев Поляковых). И на входе, в которую красовалась изящная надпись «Всегда имеется шоколад, какао, кофе, молоко, чай, мороженое и разные прохладительные напитки». - Как говорил Владимир Высоцкий:
«Как-то вдруг, вне графика,
Случилося несчастье!»
Осень1906 года, 2-я полицейская часть города Екатеринодара
— Ну-с Филимон, как там тебя по батюшке… Вспомнил… Тереньтич, дай мне ответ, за какие такие заслуги, ты у нас в полиции, жалование получаешь? — при этих словах пристав Серафим Иванович Воскресенский, отложил в сторону перо и бумагу и, подойдя к внештатному филёру[2], взял того за лацкан видавшего виды пиджака.
—Так ведь, это… тихо всё. И на рынке, и у точки на Красной. Не воруют и не безобразничают. Вот если кто чего дурного удумает, так я сразу пред ваши очи…
— Выходит, что ты у нас не заработанную плату получаешь, а самую, что ни на есть… пенсию, причём без всякой выслуги лет! А сие есть — безобразие. Можешь на меня обжаться, но я прям сейчас буду писать рапорт, чтобы, значит, тебе из казны государевой, ни копеечки! Ибо толку от Филимона Тереньчина нет, ни на грош…
— Есть! — встав по стойке смирно, гаркнул филёр.
— Что есть?! Не понял, — от удивления Воскресенский отпустил, почти открученную пуговицу и заглянул в глаза осведомителя.
— Толк есть! Играют, кажись, на деньги, у купчихи ентой, приезжей, как её, и не выговоришь сразу, токмо с разбегу и можно — Биркомберши! — затараторил филёр, — а сразу вашей светлости не доложил, по причине того, что всё досконально выяснить хотел, чтобы, значит, с фактиками... э… неопровержимыми их накрыть!
— Ну-ка давай поподробней. Откуда узнал? Сам понимаешь, к этой дамочке, просто так, на «сивой кобыле не подъедешь!» Сей же час покровителей набежит, что клопов в нашей рыночной ночлежке.
— Было дело! — не спрашивая разрешения, Филимон с важным видом пододвинул к себе стул и, опустившись на него, закинул ногу на ногу, — сижу я, значит, в ейном заведении, кофей потребляю, с печеньем ванильным, а мимо меня купец Савелий Игнатыч топает. Весь озабоченный такой, словно ему протухшую рыбу с Кубани привезли, вчерашнего вылова. Полез он, по привычке, в свой потайной карманчик[3] на время поглядеть, а часиков-то у него и нема...
j001
— Так может его кто ограбил, или потерял где-нибудь. Всякое бывает, — перебил рассказчика Серафим Иванович.
— А вот и нет! — филёр торжественно поднял палец вверх, — продулся он вчистую. Ибо когда в кофейню вошёл, то тоже на время смотрел. Я сам, вот этими зенками видел. Были при ём часики. Красивые такие, не нашинские, заграничные! Вот и выходит, что подвальное помещение этой мадамы под «закладные»[4] игры оборудовано! Незаконное, можно сказать, общение дамочка со своего предприятия имеют!
В соответствии с распоряжением начальника Кубанской области, во всех общественных местах и, даже в домах простых обывателей запрещались любые азартные игры (на деньги). Как-то:
— карты,
— лото,
— домино, — шашки,
— и, даже(!), шахматы!
Однако после многочисленных просьб горожан и приезжих, к указу было дано следующее разъяснение:
«При игре в лото, на кон не возбраняется делать ставку. Но не более двух или в крайнем случае — трёх копеек»!
Ночь с 29 на 30 октября 1906 года
Пристав 2-й полицейской части Серафим Иванович Воскресенский, собрав необходимое количество доносов (полагаю, что из разных источников), взяв себе в помощь, пяток городовых, сорвал замки «Французской кофейни», ворвался в подвальное помещение.
***
j002
«Господа, нарушите закона! Извольте оставаться на месте!» – грозно изрёк Воскресенский и для убедительности наставил на присутствующих служебный револьвер. Однако многих завсегдатаев его окрик не испугал, и они дружной толпой метнулись к спасительному чёрному ходу, оставляя на столах рассыпанные деньги, купюры и золотые монеты, а также ящик с игральными картами «Паровоз»[5].
Из полицейского протокола: «К утру в участок было доставлено тридцать человек, застигнутых за незаконными действиями. А именно:
играющих в карты. Причём ставки были весьма высоки!
Среди арестованных оказался крупный чиновник Екатеринодарской казённой палаты, (фамилию коего огласить в данном протоколе, не велено)».
Из местной газеты от 22 декабря: «С 1 января 1907 года продаётся Французская кофейня со всей обстановкой. О цене можно узнать на месте, на Красной улице, дом Коваленко, рядом с магазином красок Донченко»[6].
***
j003
Ну а нам с вами, после такого «хеппи-энда» только и остаётся, что приготовить и испить чашку другую кофею: «по-королевски или — по-княжески»
Сей напиток сто лет назад получил своё название оттого, что при его изготовлении полагалось рисовать … узор на густой пенке. Делали его при помощи молотой корицы, или порошка какао и, даже посыпая мелкой шоколадной стружкой.
j004
А мы идём в наш современный магазин и покупаем
Ингредиенты:
Грамм десять молотого кофе.
Триста миллилитров негазированной воды.
Из двух яиц (извлекаем желтки);
Ещё нам понадобится — десять миллилитров кофейного ликёра,
Тридцать грамм сахарного песка
И для вышеописанного украшения — корица или какао-порошок, шоколадная крошка.
ГОТОВИМ:
Варим чёрный кофе.
Затем в него добавляем сахар, не забывая оставить грамм двадцать, для пенки.
Берём миксер и взбиваем желтки с сахаром до состояния пены.
После чего не выключая его, вливаем ликёр.
Кофе разливаем по чашкам, и сверху аккуратно размещаем получившуюся пенку.
И, наконец, украшаем её любой из посыпок.
Подаём на стол в чашках или стеклянных бокалах с ручкой.
Приятного аппетита!
j005
[1]— https://stihi.ru/2009/11/12/7057?ysclid=m38bw6drj0556919837
[2]— сыщик, агент Охранного отделения или уголовно-сыскной полиции в России конца XIX — начала XX века, в обязанности которого входили проведение наружного наблюдения.
[3]— накладной боковой карман пиджака (с клапаном и без) пришивается на моделях неофициального стиля.
[4]— то есть, можно было ставить не только деньги, но и разнообразный скарб в заклад.
[5]— по всей видимости играли в азартную игру «Chemin de fer», что значит «железка», – довольно популярная карточная игра начала ХХ века, аналог баккара
[6]— https://vk.com/public211353747