Гаты Царского Села
XI
Се, валькирии нощно летят,
Суе нас ангелки и спасали,
Золотые ль плоды восхитят
Барву тьмы, над какой нависали.
Зри, влекут иудейских царей
По лепнине венечий холодных,
Полон сад гончаков и псарей,
Юд кричащих и змей всеколодных.
Во четверг ли, Господе, оне,
Убелясь, на шелках пировают,
И следят нас в томительном сне,
И порфирные вишни срывают.
XII
Извели псалмопевцев святых,
На пасхалах чернятся виньэты,
Меж цветочниц и кущ золотых
Их тлеют и тлеют силуэты.
Хоть налейте успенным вина,
Яств блюстителям хватит ли мела,
Ночь была к фарисеям нежна,
А Вифанию мглою одела.
Мы, Господе, под каморной тьмой
И не помним о ярких цветницах,
И стенаем во цвети немой
И со чермною миррой в зеницах.
XIII
Тлеют опер барочных шелка,
Привкус млечности губы чарует,
Неумолчная столь высока,
Пировает Асия, пирует.
Бальзамины виются, арма
Юных граций преносится в ложи,
Се молчит не Геката ль сама,
С нею мы лишь аурностью схожи.
Ныне ангели тихо рекут
О бессмертии нам, во кармины
Добавляя остуду цикут
И свивая огнем бальзамины.
XIV
Исполать, исполать пировым,
Неге свеч и кримозным цевницам,
Се услада и юнам живым,
И лелеющим тьму чаровницам.
Именинные торты внесем,
Украсят их тлеенные вишни,
Хватит воска и млечности всем,
Премучения наши излишни.
И увидит Господе, как мы
Вознесенны еще и порфирны,
Как сочатся на мареве тьмы
Золотыя виньетки из смирны.
XV
Ангелочки июль препоют,
Битый мрамор падет на обсиды,
И тогда воском нас увиют
И цветами безрукие Иды.
От исчадий сеих убежать
Не могли, кто еще небесплотен,
Соглядит -- нощно ангели жать
Будут цветь всекаморных полотен.
И следи, как юдольно горят
Небодержные сени земные,
Как над садом июльским парят
Вишни в мирре и тьмы ледяные.