не распоследний человек.
Так почему ж он так невесел?
Вздыхает, глядя на коллег?
Увы, он счастия не ищет,
и не от счастия бежит.
Пред ним котёл духовной пищи,
но он давно уж ею сыт.
Витторио – папаша крёстный
(у нас сказали бы: «пахан») –
на дело поглядел серьёзно:
он – мафиози, а не хам.
«Ах, сын мой! Я и сам расстроен.
Америка уже не та.
Зловоннее чикагских боен
американская мечта.
Но вот Россия... Это что-то!
Там есть ГУЛАГ на страх врагам,
а главное, Отец Народов –
вот это истинный пахан!»
Гаврилио сказал «Це дило!»
(по-а́глицки – «Йес, игого!»)
и в Бирюлёво стал Гаврилой.
Я здесь пишу вам про него.