Погода была, что называется, мерзопакостной. Падающие редкие снежинки сразу же превращались в хлюпающее черное крошево, которое безостановочно месили ноги многочисленных еще прохожих и не менее многочисленных колес автомобилей. «С Новым годом!» - призывно перемигивались сверкающие витрины магазинов.
Кирилл зашел в подъезд довольно обшарпанного пятиэтажного дома и быстро взбежал на третий этаж. Обитая обветшалым уже дерматином дверь, внешне не свидетельствовала о состоятельности обитателя искомой квартиры. Кирилл не стал давить на кнопку имевшегося сбоку звонка, а постучал по боковой филенке затейливым барабанным перестуком и приблизил свое лицо к дверному глазку. Какое-то время его, вероятно, изучали изнутри, а затем дверь бесшумно распахнулась, показывая свое неожиданно стальное нутро…
- Больше сорока тысяч дать не могу…, - костлявый старик еще раз повертел в руке луковицу старинных карманных серебряных часов и аккуратно положил их на стол. Его вторая рука взъерошила и без того растрепанную густую седоватую шевелюру, покрытую как прогалинами рыжими пятнами.
- Да, ты чё, Ржавый! Совсем оборзел…, - Кирилл перевернул лежащие часы и ткнул пальцем в откинувшуюся заднюю крышку, - настрой свои буркалы – это же Павел Буре, 1893 год… А ты двадцатник зеленых задвинуть хочешь… Даже меньше… Одно серебро, из которого этот бимбер склепан, впятеро дороже стоит!
- Не спорю, - вторая рука старика дополнила беспорядок прически, вцепившись, в конечном итоге, в рыжеватые клочки, - вещь, безусловно, ценная. Но кому она сегодня нужна? Чиновные папики, фартовые коммерсы и даже недоделанные буратины предпочитают хронометры типа «Роллекса», «Брегета», на худой конец «Тиссо». Или я не прав? Буре нынче не пляшет… Сороковик – больше не могу.
Кирилл молча взвесил часы на ладони. На душе у него было тоскливо, под стать оставленной на улице слякотной погоде. Отдать последнюю свою ценную вещь за бесценок?
- Ну, сорок пять, - хозяин квартиры по-своему понял его молчание. – Это предел…Ты ж меня знаешь, я завсегда в реале кувыркаюсь…
И неожиданно наклонился к уху Кирилла:
- Хотя… Есть дело… Хорошие бабки поимеешь…
- Я уже не в делах, - буркнул Кирилл, - завязал я, говорил же…
- Ну, смотри. А то есть одна квартирка напарафиненная. Хозяева в Куршавель подались Новый год праздновать. Неделю не будет. Замки для тебя – тьфу! Весь товар заберу оптом под тридцать процентиков наличными. На год-другой погулять тебе хватит…
- Нет! – решительно сказал Кирилл. - Сказал же – в полной завязке и баста. На, забирай и гони полтинничек.
Старик сожалеючи хмыкнул, но настаивать не стал и достал деньги…
Погода не изменилась, разве что снег сыпанул почаще. Кирилл поднял воротник куртки. Он был вором. Был... Оттянув третий последний срок и выйдя на свободу, он не собирался менять образ жизни и вольно-невольно следовал принципу, изложенному героем «Джентельменов удачи» в исполнении покойного уже артиста Леонова. «Выпил-украл-в тюрьму» - что-то вроде этого.
В первый же вечер после отсидки он снял в ресторане «телку» и… «Телка» оказалась вовсе не той породы, а нормальной молодой и симпатичной женщиной, которой он почему-то понравился. Она доверчиво привела его к себе домой… Лежа в кровати, он уже прикидывал, что прихватит с собой, уйдя ночью, по-английски, не попрощавшись… И уснул. А, проснувшись и вглядевшись в беззащитное и внезапно ставшее милым спящее лицо незнакомки, понял, что уже не уйдет. Ее звали Светланой.
Это было совершенно неизведанное и незнакомое чувство. Он уже знал все тайные уголки ее тела. Но, по-прежнему, был ненасытен. Руки у нее были замечательно красивые, и он никогда не подозревал, что будет целовать чьи-то чужие пальцы – пальчик за пальчиком. И испытывать при этом неизъяснимое наслаждение.
Конечно, он рассказал ей о своем нелегком жизненном пути. Нет, она не требовала никаких клятв. Он сам сказал коротко и емко:
- С прошлым покончено. Теперь у меня – ты.
А она лишь счастливо засмеялась…
И вот теперь он ломал голову, чем украсить новогодний вечер своей любимой.
…Безусловно, шампанское, хотя бы и отечественное. На «Вдову Клико» с его ресурсами хватило бы грамма на три. Ого! Девять тысяч восемьсот рублей! Последний раз он пил шампанское в далеком-далеком прошлом – на школьном выпускном вечере…
…Далее – цветы. Сколько-сколько? Одна роза? Бабуля, ты чё – не того? Пятнадцать тысяч и то, только потому, что домой праздновать спешишь? Лады… Беру…
…Теперь красивую коробочку под ювелирное изделие. Так, еще одиннадцать тысяч… Осталось четырнадцать…
- А, это – тебе, - Кирилл протянул темно-синий сафьяновый футлярчик Светлане, - мелкий новогодний сувенирчик…
Шампанское уже лежало в холодильнике, а одинокая, но роскошная темно-красная роза стояла в хрустальной вазочке посреди их праздничного стола.
- Мне? – ее щеки сразу зарделись. – Ой! Какая прелесть! Это, правда, мне?
- Тебе, - он снисходительно принял ее благодарный поцелуй.
- Я побежала переодеваться… И надену их, хорошо?
- Хорошо.
Звонок в дверь был каким-то настойчивым и противным. Кирилл открыл и отступил в сторону, поморщившись.
- Чего Вам не сидится в праздники дома? – он неприязненно взглянул на погоны. - Такой молодой, а уже старший лейтенант, - едва не съязвил он. Милицейскому офицеру было уже наверняка за пятьдесят.
- Служба. – коротко сообщил пришедший. – Значит так, будем знакомиться. Ты – Вашкевич Кирилл Андреевич?
- Точно, - угрюмо согласился Кирилл.
- Я участковый, мои ФИО можешь прочесть сам, - старший лейтенант ткнул пальцем в маленькую глянцевую табличку на левой стороне груди. – Обязанности поднадзорного знаешь? Ограничения? Никаких чтоб баров-ресторанов… По ночам чтоб дома… Где прописан?
- Пока нигде…
- Порядок знаешь?
- Знаю. Пропишусь.
- О! У нас гости? – Светлана впорхнула в комнату нарядная и оживленная, но сейчас же недоуменно наморщила лобик. – Что-нибудь случилось?
- Пока ничего, - участковый выделил слово «пока», - сейчас в журнальчике распишется ваш…
Он замешкался, подбирая слово под «ваш», но махнул рукой и полез в планшетку за журналом.
- Внимание! Всем оперативным службам! – внезапно ожила и загундосила черная коробочка портативной радиостанции, висевшая чуть ниже правого погона участкового. – Сегодня днем из гримерной примадонны …, находящейся во Дворце спорта, где она давала праздничный концерт, похищено жемчужное колье. Жемчуг черный, округлый, в количестве девятнадцати штук. Особые приметы – одна жемчужина посередине, больше других в три раза и имеет форму большой капли черного цвета. По городу введен оперативный план «Поиск»…
Участковый уставился на шею хозяйки квартиры, украшенную нитью крупного черного жемчуга. Черная капля выделялась не только размерами, но и загадочным темным блеском. Светлана непроизвольно закрыла украшение руками и испуганно взглянула на Кирилла.
– Скажи же что-то, - умолял ее взгляд, - ведь это чушь какая-то, это неправда…
- Т-а-а-к…, - протянул милиционер, делая шаг назад и одновременно, передвигая рукой кобуру с пистолетом поближе к поясу.
- Это я подарил, - спокойно произнес Кирилл, - осталось после покойной бабушки.
- Пап-ра-шу! – участковый уже извлек потертый ТТ, - оставаться на моих глазах.
И, нажав кнопку на коробочке быстро в нее зачастил:
- Пятый! Я – двадцать седьмой. Опергруппу на выезд, задержание преступника, адрес…
Дежурный следователь ГУВД столицы был мрачен и немногословен. Еще бы – дежурить в новогоднюю ночь – та еще новизна ощущений.
- Говорите, бабушкино наследство? – процедил он, - так и запишем. Во Дворце спорта вообще никогда не были? Прекрасно… А, Вы, гражданка, утверждаете, что оный гражданин подарил Вам колье в новогодний вечер? Чудесно… Распишитесь. Вот здесь, здесь и здесь…
- Сейчас прибудет дежурный эксперт и оценит ваше наследство, - следователь зевнул, - а, потом и по камерам…
- По каким камерам? – с ужасом спросила Светлана.
- Даритель ваш пускай поделится впечатлениями, он там больше провел, чем на воле, - скривился следователь. – О! А вот и эксперт! Что ты расскажешь нам про эти побрякушки Лукьяныч?
Эксперт явился вместе с молодым оперативником в гражданском и был явно со сна. Об этом говорила и неправильно, наперекос застегнутая пуговица его темно-серого халата. Он поморгал глазами и взял в руки жемчужную нить.
Затем вгляделся повнимательнее и, подбросив в ладони горстку камушков, презрительно хмыкнул:
- Это же…, - с ленцой и превосходством специалиста начал он, - это…
Но, подняв глаза, наткнулся на взгляд задержанного. Взгляд этот светился бешенством и одновременно в нем проскальзывала беспомощность и мольба.
Эксперт тряхнул головой, сбрасывая то ли наваждение, то ли остатки сна. Вновь заглянул в глубину глаз будущего арестанта. Затем лицо его преобразилось, став жестким и непроницаемым. Он достал из кармана халата тонкий стерженек миниатюрного фонарика и нажал на кнопочку. Тонкий лучик вначале утонул в каплевидном черном камне, а затем как бы заискрился изнутри. Оперативник восхищенно покрутил головой.
- Это же…, - значительно и веско произнес эксперт, - «Черная Слеза» - знаменитая речная жемчужина, добытая в верховьях Ганга еще в позапрошлом столетии... Его рыночная стоимость, не считая других жемчужин, около трехсот тысяч долларов.
- Ну, парнишечка, - вдохновенно отыгрался за будущую унылую ночь следователь, - на семь годков, минимум, этот камушек тебя потянет… Особо крупные размеры…
Кирилл согласно кивнул головой и неожиданно улыбнулся эксперту. Перевел взгляд на поникшую Светлану.
- Прощай! – глухо сказал он. – Не получилось у нас с тобой…
- Дурачок! - она не вытирала слез. – Дурачок ты… Почему же не получилось… Все получилось… А – это… Я же понимаю, что ради меня… Да, я буду ждать тебя и десять и пятнадцать лет. Я тебя люблю!
- Я его люблю! – она требовательно оглядела всех присутствующих. - Люблю!
И никто не нашелся что-либо сказать на это…
В этот момент она была ослепительно красива, как зарубежная кинодива, сошедшая в эту мрачную комнатушку прямо с гламурных съемок…
Эксперт возвращался, возмущенно сопя носом. Его сопровождал оперативник, пытавшийся что-то высказать по ходу прошедшего действа, но эксперт лишь раздраженно отмахивался от него рукой. И вдруг стало заметно, что он безумно завидует участи вора.
- Нет, ты скажи! – наконец рявкнул он, - ну, что она нашла в этом уркагане? Тоже мне граф Монте-Кристо! Поддельные камушки даме своего сердца подсовывает…
Физиономия у него была совершенно неописуема, в многообразии отразившихся эмоций можно было увязнуть.
- Разве этот жемчуг поддельный? – поразился оперативник.
- А то! – продолжал грохотать эксперт. – Изделия Гомельского завода абразивных материалов, который изготавливает в массовом количестве копии известных украшений, внесенных в международные каталоги. Только драгоценности эти сделаны из стекляшек и полимеров. И продаются в каждом коммерческом киоске по пять долларов за штуку… А певичкины жемчуга уже нашлись – она их за комод сама в гримерной обронила.
- Так, чего же Вы… Надо сказать, пусть мужика отпустят, раз не виноват.
- Чего, чего! Догадайся с трех раз! Нет – пусть хоть ночку посидит сволота этакая! Ловчила хренов! Признаться даме ему, видите ли, западло, лучше новый срок отхватить…
Не-е-е-т, пусть хоть Новый год в камере встретит!
Ноябрь 2007 Валерий Иванов-Смоленский
