И согнуть норовит позвоночник до самой земли.
Он застал на распутье знаменьем немого предтечи,
И, встречаясь с дыханьем, снежинки молитвы плели…
Снег настолько пленил гипнотичным круженьем в пространстве,
Что не сдвинуть застывших, предавших, бесчувственных ног.
Изнывают деревья под стильно-холодным убранством,
Прилипают слова к обветшалой коре в виде строк.
По расхлябанной плоскости стелется наст белошвейный,
Призывая остаться, войти в бессознательный транс.
Ах, как хочется пасть, и безропотно-благоговейно
До ручьев пролежать, забывая, что ждет дилижанс.
