и жидко сероват, как будто трачен молью.
Я знаю: отродясь Сын Божий не ступал
здесь, не бродил вовек по русскому бездолью.
Слонялись разные. Кусались стар и мал,
а после мерились укусами и болью.
А за покорность их провозглашали солью
земли, где их же след им не принадлежал.
И вот уже на радость следака и иерея
указ: проклятье всем, кто скажет «нет войне».
И чудится мне день: как в этой вот стране,
от бега запалясь, от радости зверея,
мужик влетит домой и закричит жене:
– Пошли скорей смотреть: там вешают еврея!