Застолья с фуриями
Третий фрагмент
Снова патины юдиц желтей
Всеоцветных садов ханаанских,
Мало черствости ль детям детей,
Се и милостынь время шаманских.
Вам, юродные, хлеб и вино,
Преалкайте, мы ж будем скитаться,
Нам шелковье заменит рядно,
Как с блядями еще не остаться.
Что и яд розоцветный таить
Юным дщерям, белиться устанут
И войдут мглой отцов напоить –
Их ланиты червовыми станут.
Одиннадцатый фрагмент
Яд холодных десертов пьянит
Герцогинь безобразных и фурий,
Ангел смерти бессмертие ль мнит,
Ах, одно, лей глинтвейны, Меркурий.
Что к одесным столам и поднесть,
Хмель серебряный, яства златые,
Вишни с кровью червовы как есть,
Мы велебны, елико святые.
Иль начинем царевен сзывать,
Увиенных в шелка Габриэлем, –
Чароваться и вновь пировать,
Освежаясь диаментным элем.
Девятнадцатый фрагмент
На столе винограды и хлеб,
Яд угодники льют елеонский
Во благие фарфорницы неб,
Истемняя атрамент сионский.
Внове розовый морок богов
Увивает июльскою слотой,
И несут из пустых четвергов
Тени амфор, прелитых золотой.
И сочится каморная мгла
Над остудою хал белогрудной,
И одне мы сидим круг стола
Ядотечного в тьме изумрудной.
Двадцать пятый фрагмент
Нощно грешницы вишни ядят,
Переспелые вишни июля,
За царевнами алчно следят,
Навиясь из дворцового тюля.
Бляди свальные рядом, оне
Ко еминам десерты выносят,
И красуются в бледном огне
Там, где вечно сады плодоносят.
Зрим всевечно ль мы юдиц хмельных,
Оглянемся ли – несть их помина,
Лишь меж амфор горят ледяных
О рейнвейне истечья кармина.