Суровой нитью жизнь и смерть прошиты.
Держу её, чтоб ты не пал туда,
где все оплаканы и позабыты,
где «навсегда» совпало с «никогда»,
куда нельзя проникнуть тщетной мыслью,
где двери закрываются навек,
где обнуляют все земные смыслы,
и больше нет понятья «человек».
Я знаю: Тот же, кто велит пространству
и времени входить в людские сны,
назначил наказанье постоянством
в юдоли неоконченной войны.
И, может быть, за смертным окоёмом,
ещё не дав остыть моей золе,
Он нас сведёт совсем, чтоб быть вдвоём нам –
за преданность друг другу на земле.