Сангины мертвых царевен
XXXVI
Локны вдовых гиад высоки,
Пудры ярки, белы кринолины,
Жадно ловят арму парики,
Се их бал, здесь ли тень Мессалины.
Ночь истлеет алмазной иглой,
Иды фижмы злопышные снимут,
И крушницы оденутся мглой,
Сколь чермы и бессмертие имут.
И начинут оне преследить
За винтажем царевен успенных,
И лафитники чернью сводить
Ледяной – со подвальниц склепенных.
XXXVII
Нанесут ангелочки емин,
Столы выведут мглой золотою,
Прелия небоимный кармин,
Мы явимся когортой святою.
Пурпур ветхий с ланит сотечет,
Нас узнают опять юродные,
Их ли эта порфирность влечет
Во тенета цветниц ледяные.
И тогда из фамильных аллей,
Из юдольности нашей эфирной
Мы протянем им барву лилей,
Яко желть и бывает порфирной.
XXXVIII
По кровавым серветкам вино
Истечет на златые фарфоры,
Что и петь, мы немолвны давно,
Лей, Урания, млечность в амфоры.
Вновь листают камены альбом,
Темной миррою пусть воссладятся,
А у каждого гоя над лбом
Тлеет мгла и окарины рдятся.
Знай, Иосифе, барву письма,
Одиноких скитальцев мученья,
Всяку днесь положенны тесьма
Круг чела и туман золоченья.
XXXIX
Тушью выведем емину мглы,
Присно ль ангелы нам потакали,
Несть букетники роз на столы,
Яко млечность оне преалкали.
Мы лишь сами цветочниц темней,
Августовскою мглой сомраченных,
Полнят сад хороводы теней,
Чадным воском целят нереченных.
Виждь, Господе, хотя бы сквозь цветь
Чернокрасную, сквозь багряницы,
Как и тщатся еще огневеть
Сеи в траурном воске цветницы.
XXXX
Колоннады пустые легки,
Прячет сводность ли Ид червотечных,
Мимо нетей летят ангелки,
Мимо битых скульптурниц увечных.
Ирод-царь, совели ж искушать
Пировые столы, ах, купажи
Пусть армою пьянят, чтоб вкушать
Нощно их, пусть не мчат экипажи.
Где волшебные флейты звучат
И распевные вдовы мелятся,
Нас камены по хвое влачат
И юродные зло веселятся.