Свадьба.
И вот наступил день свадьбы. С раннего утра расставляли столы, лавки, стулья в доме и во дворе, что-то мыли, варили, жарили, резали хлеб, овощи, таскали на стол и сразу же, каждую тарелку закрывали крышкой или салфеткой, потому что откуда ни возьмись, налетел рой мух. Даже не рой, а настоящий цунами из мух. Я никогда не видел такого количества этих отвратительных, жирных, зелёных насекомых. Никакие крышки, полотенца и простыни не спасали приготовленную пищу, мухи пробирались в чашки, тарелки, кастрюли и сковороды – они были всюду.
– И откуда они взялись, вчера их не было? – удивляюсь я.
– Как откуда? Скотину же держим, мухи еду почуяли, особенно рыбу, мясо и сменили дислокацию – из курятника и коровника переместились сюда, – усмехается брат, – не обращай внимания, это же не комары.
По-прежнему приезжали новые гости и родственники, но их впускали поодиночке, потому что ворота сегодня строго контролировались, были целый день на запоре и под охраной.
А мы так увлеклись тарелками и борьбой с мухами, что оглушительный стук в ворота застиг нас врасплох – это жених с друзьями пришёл выкупать невесту. Нетрезвые голоса требовали немедленно открыть ворота, "а то хуже будет". Брат с друзьями, зачем-то прихватив с собой лопаты и грабли, выстроились вдоль забора и ворот с внутренней стороны.
– Сыпь выкуп, – крикнул брат и подсунул под ворота совковую лопату. Подождал, а затем высыпал из лопаты в ведро мелочь и смятые купюры. Он повторил эту операцию раза три-четыре, всякий раз приговаривая:
– Маловато будет. Не жмитесь.
В ответ послышалось:
– Это вы не жлобствуйте, а то морды треснут.
– Не треснут, – успокаивал брат, – у нас морды тощие, голодные, в них много войдёт.
От крепкого удара снаружи лопнула наискосок доска на воротах. Затем ворота и забор зашатались, мы увидели злые физиономии выше ворот и поняли, что начался штурм. Тут до меня дошло, зачем нужны были лопаты и грабли – осажденная сторона ловко сбивала ими "штурмовиков", хотя чаще достаточно было просто замахнуться, чтобы атакующие возвращались на исходные позиции.
Неизвестно, чем бы закончилось "сражение", но из дома вышел Захарыч – хозяин дома (и мой дядька). Он рявкнул на распалившихся бойцов, открыл ворота и подождал пока жених с друзьями войдут во двор, а затем в дом. Дальше было неинтересно. Примерно, как у нас в городе: подружки невесты задавали всякие вопросы-ребусы жениху, тот пытался эти ребусы разгадывать, и за каждый правильный ответ продвигался на шаг ближе к невесте. Я уже не следил за процессом, мне было жаль, что Захарыч на самом интересном месте сорвал "штурм крепости".
Потом гости долго усаживались за столы (хотя, некоторые из-за столов со вчерашнего дня еще не вставали), что-то кричали и уже что-то пели. Самогон, как доминирующий напиток, хлестал рекой и, соответственно, его хлестали гости и хозяева. Нет, конечно, на столах были и другие напитки, крепкие и не очень, но самогон был царём этой природы, этого явления под названием "деревенская свадьба". Естественно, как в любой большой компании, кроме пьющих, имелись малопьющие, начинающие, завязавшие и прочие трезвенники. Напротив меня сидела чья-то бабушка 99-ти лет, такая худенькая и развесёлая. Бабушка эта пила только яблочно-сливовый компот, но когда ей какой-то подвыпивший доброжелатель предложил рюмочку за здоровье (иначе, мол, до 100 лет не дотянуть), – она согласилась и рюмку таки выпила. Мне не по силам было тягаться с местными "профессионалами", поэтому, чтобы меньше приставали, я старательно делал вид, что пью с ними наравне. У меня даже рука устала поднимать и ставить рюмку.
Ближе к вечеру мы с братом наконец-то выбрались из-за стола и отправились на конюшню, хотя собирались это сделать ещё со дня моего приезда. Я никогда не ездил верхом, и брат предложил этот пробел в моей жизни заполнить именно сегодня. Он вывел на улицу из стойла коня с уздой, но без седла и помог мне на него влезть.
– Конь спокойный, так что – не боѝсь. Главное – крепче держи узду и впивайся изо всех сил ногами коню под рёбра, а иначе свалишься, – напутствовал брат.
Конь действительно сначала неспешно, вперевалочку зашагал в сторону ближайшего забора, но удержаться на нём, даже при спокойном ходе, оказалось делом не простым – я чувствовал себя сидящим на спине огромного, скользкого кита, плывущего по волнам. Подойдя боком к забору, конь попытался прижать к нему мою ногу, я оттолкнулся ногой от забора, но конь стал упорно повторять свою попытку до тех пор, пока я не спрыгнул на землю. В это время я услышал крик брата:
– Отбегай! Быстро! Ко мне!!!
Когда я подбежал к брату, тот выругался и начал меня отчитывать:
– Уф-ф-ф! Он же мог тебя покалечить! Вы что там, в городе, совсем тёмные? Видишь, конь к тебе задом поворачивается – значит, собирается лягнуть и нужно срочно спасаться. Ты что не знал: подходи к корове сзади – а то боднёт, а к лошади спереди – а то лягнёт? Простая же наука. Я, правда, и сам сплоховал, не время сегодня скакать верхом: конь то спокойный, но ты чужой ему, да еще спиртным от тебя несёт, вот он и взбрыкнул.
Мы ещё долго говорили, вспоминали детство, рыбалку на озере, потом прогуливались по деревне, а когда стемнело, зашли в какой-то дом на окраине, где брат устроил меня на ночлег.
Со следующего дня свадьба стала постепенно "рассасываться" по деревне, по дворам и улицам, я ночевал то в одном доме, то в другом и всюду хозяева привечали меня, как родного. По улицам бродили ряженые: кто в белом халате с плоскогубцами в руках, изображая зубного врача, кто на четвереньках с тазом на спине – это черепаха, или в тулупе наизнанку – это баран, ряженые обязательно носили с собой выпивку и закуску, чтобы угощать каждого встречного. Не обошлось без приключений с теми, кто не знал меры потребления алкоголя. В один из вечеров, когда уже стемнело, один из подвыпивших получил сильный удар граблями по спине – его приняли за барана, когда он пытался вползти на четвереньках в дом в тулупе, вывернутом наизнанку. Другой нетрезвый парень поздним вечером пыталась затащить невесту (точнее, уже день, как жену) на сеновал, не со зла, конечно, – он перепутал её с другой девушкой, так как было темно и, вдобавок, на невесте была фуфайка, а не свадебное платье.
Через неделю, когда я собрался уезжать, мне нагрузили две большие сумки всякой снедью: овощами, соленьями, вареньями. Пришлось отказаться от большей части гостинцев – поднять такую тяжесть было невозможно.
Позже я много раз приезжал и регулярно приезжаю в Белые Ключи и другие деревни к моим родственникам, и всякий раз, будто попадаю в какую-то другую страну, другой мир. Как-то зимой утром собирался уезжать домой, но за ночь мою машину занесло снегом. Почти по самую крышу. Пока искал сарай с инструментом, трое мужчин из соседних дворов вышли с лопатами, откопали мою машину и очистили дорогу. А когда я начал рассыпаться в благодарностях, они откровенно удивились:
– За что спасибо то? Обычное дело, – сказал один из них, пожимая плечами, – кстати, я из окна видел, как вы берёзовые чурбаки рассматривали, которые у моей бани сложены. Давайте я вам загружу их в багажник, возьмите с собой в город сколько нужно. Я знаю, вам же не для дров, а просто для красоты.
Ну, что ещё рассказать? Не знаю, когда это случилось, но я полюбил этих людей, полюбил навсегда, таких неестественно открытых и неиспорченных, таких простых и одновременно мудрых, полюбил, несмотря на все их видимые, а, возможно, только кажущиеся, изъяны и недостатки.