- 1 -
Дождь неистово бил в окна поезда и я вышла в тамбур, чтобы хоть немного побыть одной, подальше от любопытных взглядов счастливых людей, людей, у которых есть все, что я потеряла в какие-то два месяца.
До сих пор при одном воспоминании о пережитом холодели руки. Неужели бывает такое? В двадцать лет остаться совершенно одной, с разбитым сердцем и без единого проблеска надежды...
Я вдруг почувствовала, что плачу. Слезы лились как-то сами собой и я порой даже не замечала их, пока чей-нибудь сочувственный взгляд не возвращал меня в действительность.
За окном мелькали деревья, станции и города. А поезд, увозивший меня от человека, без которого мне не жить, мчался в ночь навстречу неизвестности.
Одиночество, огромных размеров чудовище, обволакивало меня темнотой, как щупальцами. Куда мне было бежать от него? Да и вообще, куда я ехала в эту страшную ночь? Никогда не испытывала я таких страданий, как сейчас, даже тогда, когда поняла, что все между нами кончено. Ну почему я не осталась, ведь была бы возможность видеть его хоть изредка, откуда-нибудь из-за угла. Но все же где-то в подсознании билась мысль: нет, ты поедешь до конца, ты не вернешься, нет!
Отчаявшись обрести спокойствие, я вернулась в купе и забралась на верхнюю полку. Но и тут, слыша ровное дыхание спящих соседей, я не находила успокоения. Когда же кончится эта пытка?
- 2 -
Я влюбилась в него в первый же день, в первую же секунду, после того, как увидела. Сейчас мне кажется, что иначе и быть не могло, НЕ ДОЛЖНО БЫЛО быть.
Нас познакомила подруга на своем дне рождения. Я до сих пор помню ее счастливые глаза и гордость, которая в них светилась. Гордость оттого, что рядом с ней находится самый лучший, родной и любимый человек. Счастье ее, как в свое время и мое, было недолгим. Антон сразу обратил на меня внимание. А я уже не властна была над собой, я влюбилась. И не уступила бы ей Антона ни за что на свете.
В ту ночь я не смыкала глаз. То меня тряс озноб, то мучил жар, то терзал безумный страх, что никогда больше я не увижу Антона. Мне не верилось, что счастье, такое крылатое и долгожданное, наконец пришло ко мне.
- 3 -
Моя подруга была оскорблена. Как я посмела, как смогла совершить такое?! Она, как и многие другие, сочла лучшим больше не звонить мне. Телефона словно не существовало.
И в такой тишине, полной негодования друзей, я медленно набираю номер, который помню уже наизусть. Наверное, мне до конца жизни не забыть этих семи цифр, принесших мне столько счастья и столько горя.
О чем был наш первый разговор с Антоном, я не помню. Я совершенно не вдавалась в смысл слов, которые он говорил, я слушала его ГОЛОС.
До чего же красивым был наш роман! Мы встречались каждый день, он приходил неизменно с цветами, неизменно красивый и люди оборачивались нам вслед, восхищаясь нашей парой.
Я не знаю, как я жила без него на работе или в те дни, когда он уезжал из Москвы. Это было ужасно. Но зато до сих пор стоит перед глазами наша первая ночь, проведенная вместе. Это было спустя две недели после нашего знакомства...
Прелестная медленная музыка, его глаза и губы, такие близкие... И всепоглощающая страсть, в объятиях которой мы находились. Боже мой! Я сходила с ума...
Наверное, от таких вот воспоминаний люди и кончают жизнь самоубийством. Раньше мне это в голову не приходило, а теперь я все время об этом думаю. По сути это самый быстрый способ разом покончить со всеми своими бедами. Но я почему-то чувствовала, что не имею на это прав. Слишком легко это было бы, слишком просто.
- 4 -
Самое страшное, что я никак не могла поверить, что никогда больше его не увижу.
Долгие минуты, полные отчаяния и невыразимой муки...
Я сижу у телефона...
Я смотрю на него не отрываясь и жду, что позвонит, наконец, Антон.
Я жду...
Так я сидела каждый вечер всю неделю. Потом я слегла. Мама ходила вокруг меня как тень, боясь, как бы что-нибудь со мной не случилось. А я лежала, уставившись на стоящий передо мной телефон.
Звонок всегда заставал меня врасплох. Я вскакивала и дрожащими руками хватала трубку. В трубке раздавался чужой голос и она выскальзывала у меня из рук. Мама в двух словах разговаривала со звонившим и торопливо прощалась, не вынося моего пронзительного взгляда, направленного на телефон.
Как я не сошла с ума? Мама плакала от горя, она в душе проклинала Антона и его жестокость, она боялась потерять меня. А я все еще любила его и не верила, НЕ ХОТЕЛА верить...
- 5 -
В те дни, полные отчаяния, меня стал мучить один и тот же сон. Мне снился Антон. Вот он идет ко мне через поле. Трава такая высокая, что иной раз скрывает его с головой. Я жду его, кричу и смеюсь, зову его и даже не замечаю, что идет он слишком уж долго.
И вдруг он исчезает. Внезапное предчувствие парализует меня. В горле застревает радостный крик и ноги, готовые бежать ему навстречу, вдруг прирастают к земле. Паника овладевает моей душой. Нечеловеческим усилием мне удается оторваться от земли и я взлетаю над полем. Я ищу его глазами и вдруг... вижу его...
Он стоит среди травы и в руках сжимает пышный венок. Венок своими яркими красками на миг ослепляет меня, я зажмуриваюсь, а когда я вновь открываю глаза, сердце мое перестает биться. Это уже не венок, это очень красивая женщина, она обнимает Антона, а он... Он поднимает ее на руки и целует, целует, целует...
Тогда силы оставляют меня и я камнем падаю вниз.
Наверное, этот сон был закономерен. Потому что я ревновала его, ревновала всегда, ко всем, изо всех сил пытаясь не выдать своего страха. Поводом к ревности послужил один случайный разговор.
Антон общался на улице с приятелем и, когда я подходила к ним, вдруг услышала фразу:
- Ну, как поживает твоя Анечка? Все такая же красивая?
Антон не успел ничего ответить. Он обернулся и увидел меня.
Конечно, существование Анечки и ее предшественниц подразумевалось с самого начала нашего знакомства. Но теперь, когда кроме него для меня перестали существовать все знакомые ребята, мысль о его прошлой жизни была невыносима!
- 6 -
Месяцы летели как минуты, когда мы были рядом и тянулись как годы, когда он куда-нибудь уезжал. Боже, сколько времени потеряно зря в ожидании!
Мне кажется я поняла причину нашего разрыва. Он привык, что его любят так, что никуда не деться от этого чувства, смертельно, беззаветно. И ему стало неинтересно продолжать эту живую игру, да и попросту скучно... А потом его стала тяготить наша зависимость друг от друга.
Вот примерно так все и произошло. В два месяца сгорела его любовь ко мне. В какие-то два месяца я потеряла все, чем жила.
Я знаю, у него есть новая девушка, с которой он неизменно вежлив, предупредителен и цветы ей дарит каждый день, как когда-то мне.
По-моему, ни один человек не смог бы жить в моем положении на протяжении тех двух месяцев, в течение которых я НИ РАЗУ не увидела своего любимого.
Не могу даже представить, что в конце концов стало бы со мной. Но в тот момент мне вдруг пришла мысль умереть. Не было сил страдать, мучиться, ожидая естественного конца, а ведь к этому и свелась бы вся моя оставшаяся жизнь.
Ну почему это произошло именно со мной? Что мне делать с воспоминаниями, которые душат меня по ночам и не дают спать, а днем, стоит мне закрыть глаза, врываются в мозг раскаленным железом и я хожу так, измученная, выжатая и высушенная, как старое обгоревшее дерево, почти умершее?
Не было рядом друга, а как бы мне хотелось, наконец, выговориться, сбросить всю тяжесть свалившегося на меня горя, как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь помог мне...
- 7 -
И все же нашла я свое утешение там, где меньше всего ожидала. Мне помогла моя подруга. При виде нее, воспоминания снова обрушились на мою несчастную голову! Вспомнился тот первый день, когда я познакомилась с Антоном. Тот день, когда я без жалости отняла у нее ее счастье.
Мы проговорили всю ночь. Не знаю, поняла ли она меня... Но очень надеюсь, что когда-нибудь простит.
Моей последней жертвой на алтарь любви стал отъезд. И вот я в пути. Думаю о нем все так же часто. И молю Бога, чтобы он дал мне силы вырваться из этого всепожирающего пламени, которое зовется отвергнутой любовью и ревностью и дал мне силы, наконец, забыть его!
* * * * *
Она уезжала, хотя душа ее - пока еще - была с ним рядом. Из памяти не мог уйти целый год ежедневного счастья, такого безоблачного, что все это казалось сном. Она ехала, уезжала далеко, увозя в своем сердце затаенную нежность и тупую, выматывающую боль.
