Вячеслав Левыкин
Чайные розы влезают в окно,
море дымится закатным пожаром.
Книга лежит, золотится вино.
Жизнь моя прожита, видно, не даром.
Что написал я и что в стороне
все же осталось – не высказать словом.
Как у художника на полотне
страх и испуг на распятьи сосновом.
Слышу бессмертья приглушенный звук,
вижу подземного гада извивы,
гроб и по крышке - могильщика стук,
гвозди стальные, что станут червивы.
Вечный покой. С почвой дикой сольюсь:
ни суеты, ни слезы, ни обмана.
Что лицемерить, конечно, боюсь!
Грешен, как все.
Розы чайные, рамы
все распахнулись в задумчивый сад,
что перед ночью затих, как картина.
Рад я покою и все же не рад,
вот и торчу у окна. Образина.
Как еще выпившего называть?
Не алкоголик, не бомж, не растратчик...
Видно под старость я стал понимать,
что есть бумага, а есть и рассказчик.
Книга закончена – жизни итог.
Только никто книг теперь не читает.
Может быть, в громе небесных дорог
высший судья её вдруг пролистает?
2009 г., Ялта