Вячеслав Левыкин
Где бедный Евгений грозил самодержцу,
сидящим на вздыбленном в бронзе коне,
нет места ни русскому, ни иноверцу,
а только болотам с звездой в вышине.
Но всё же, смотри, одолели природу,
костями легли, но построили храм.
А сколько погибло при этом народу? –
никто не ответит грядущим векам.
Уже три столетья живут здесь бок о бок
чахоточных предков потомки страны,
там берег Невы наводнением топок
и там комары, как стрекозы, жирны.
Столица империи, зимняя сказка,
у вьюги чухонской балтийская прыть.
С похмелья чертил Пётр на карте указкой
маршрут для державы в Европу приплыть.
Но я Петербург полюбил до безумья,
единственный город Парижу под стать.
В нём что-то мистическое в полнолунье,
и в белые ночи не хочется спать.
Играешь ли в карты с друзьями у Мойки,
целуешь подругу и пьёшь с ней вино,
мерещится в джинсах и серой ковбойке
бессмертный Евгений, следящий в окно,
когда наводнение город накроет,
когда Медный всадник пришпорит коня
и повод рукой императорской тронет
в пылу растоптать и его и меня.