в кустах, приморского курорта.
Став жертвой пьяного аборта –
на белый свет произведён.
Самовоздвиженский Эраст
возрос в пройдоху - словоблуда.
Стал заговаривать простуду,
сифон, бобон и фтириаз.
Сам дважды в кому залетал…
Вернувшись, взвинчивал надои,
чтоб компенсировать простои
в сей статистический провал.
Педальный мерин, без пальто –
Полнейший ноль… Уже за сорок…
Ну, безо всяких оговорок -
совсем никак - и есть никто.
Звёзд, в мухосранске, не хватал.
Жена, братишка и мамаша,
разинув рты, просили каши…
Решился вдруг – пора в отвал!
Оставил резко Тлюстенхабль*,
родных и бабу-побирушку.
В шинке столичном, за полушку,
надел кафтан, как коннетабль.
И вдруг попёрло… Кой-кому,
в кругу семьи Аэрофлота,
в большие сроки от залёта,
досье зачистил на дому.
Петрушка ряженый, швейцар
стал знаменитым в одночасье.
Был обеспечен медсанчастью -
Чтобы нести свой «Божий дар».
Абсцесс, подагра и колит,
любые виды трепонемы…
Все шли к нему. В среде богемы -
он стал безумно знаменит.
В больших тусовках и окрест –
в карман шаманил, без патента.
Стал консультантом президента
как лучший спец причинных мест.
Понятно, что не самого́ –
а рангом несколько пониже…
Однако, домик под Парижем
Купил себе на Рождество.
… Ну, как и водится в эссе,
созрел этап апофеоза –
жизнь сопряглась с мусоровозом
на вело-байковом шоссе.
Зевнул водила-азиат –
прищур до щелочек прикрылся.
И статус «бога» изменился...
В асфальт впечатан самокат.
Конец? Начало бытия? –
Кому-то вовсе не дилемма…
… Перекусить мифологемой
спустилась стая воронья.
*Тлюстенхабль - городок на Кубани