Все события и персонажи являются выдуманными, любые совпадения с реально существующими людьми абсолютно случайны.
...Дуайен отечественного гроссмейстерского корпуса, экс-чемпион мира Александр Валерьевич Факов приехал в Серебряный Бор с намерением культурно отдохнуть у воды. От троллейбусной остановки он неторопясь углубился в лес. Пройдя еще метров сто, он заметил впереди голую задницу с большой красной шишкой. Факов решил прибавить шаг: субъект наверняка знает дорогу. Вдруг задница замерла и повернулась к Александру лицом. Факов не растерялся:
— Где тут пляж с нудистами?
Голый мужик с сумкой через плечо кивнул головой.
— Я вам покажу, здесь уже недалеко.
На разрекламированном в интернете месте наросла трава по пояс и деревьев было чуть ли не больше, чем людей. Посреди пляжа находились кабинки для переодевания, или раздевания, кому как по душе.
Кое-как сняв одежду в тесной кабинке, Александр Валерьевич сложил вещи в полиэтиленовый мешок, где уже лежала купленная накануне трехлитровая бутыль «Сангрии». Держа мешок с вещами в одной руке и прикрываясь книгой Генны Сосонко «Шахматные эссе» он вышел к купальщикам.
Этот уголок бора был просто изъеден человеческим бытом. Можно было видеть груды пластиковых бутылок, выжженную землю, многоэтажки вдали. И много-много голых тел.
Молодежь Факову понравилась, как девочки, так и мальчики: лежали, как экспонаты на выставке. А всяких старичков с колючими глазками много вокруг кружило — наблюдали за молодежью. Но старички Александру Валерьевичу были без надобности. Он улегся и стал увлеченно попивать «Сангрию», почитывая книжку. По мере потребления напитка стеснительность Факова все больше исчезала и он попытался прохаживаться по пляжу взад-вперед, оглядывая обнаженных девчонок - среди целлюлитных тел и обвисших грудей попадались прекрасные экземпляры. Однако вскоре хождения пришлось прекратить, поскольку девушки тоже стали обращать внимание на новоприбывшего, отмечая все детали его фигуры:
- Посмотри какая жопа, посмотри какой ***!
Разволновавшийся Факов вернулся назад на свое лежбище и улегся на песок, еще более усердно начав налегать на «Сангрию», чтобы снять стресс. Тем временем жара все усиливалась и солнце стало припекать еще сильнее. Подставив свое тело лучам яркого солнечного света и продолжая наблюдать за купальщицами, Александр Валерьевич не ощутил, что ему нужно перейти в укрытие.
Неудивительно, что летнее солнце вскоре ударило Александра Валерьевича в голову.
Он очнулся один на берегу. Солнце зашло за тучи и похолодало. Волны поднялись и стали с силой накатывать на берег, выбрасывая иногда всякий хлам. Александр Валерьевич и не заметил, как к его ногам прибило бутылку, точь-в-точь похожую на сосуд с «Сангрией», принесенный им на пляж. Подумав, что пока он спал, бутылка выкатилась у него из мешка, он не долго думая, открыл ее, чтобы промочить горло.
Однако вместо вожделенного освежающего напитка из сосуда стремительно вылетел джинн, в виде газообразного облака, в котором неожиданно угадывались очень знакомые Факову черты лица в старомодных с толстыми стеклами очках.
- Михаил Моисеевич? - безмерно удивился Александр Валерьевич. - Вы?
- Да, батенька, - донесся старческий голос.
- Ну как вы там, Михаил Моисеевич? - не нашел ничего лучшего, что спросить, Александр Валерьевич.
- Вот сейчас все сами и узнаете, - хитро прищурился старик. - недаром вы ведь сами неоднократно повторяли: «если бы было море водки, стал бы я подводной лодкой».
После этих слов Факов стал немедленно уменьшаться в размерах до тех пор, пока словно невидимая рука не подняла его в воздух и не поместила в бутылку. Тогда джинн сформировавшейся из облака длинной рукой забросил бутылку с Факовым в воду.
... поднатужившись, вытягивали расставленные еще с утра сети, браконьерствуя, Ратмир Холмов и Александр Черепков. Однако рыба вся словно уплыла куда-то, зато в сетях совершенно неожиданно показалась бутылка водки.
- И то добыча, - чуть подумав, прокомментировал неожиданный улов Черепков. - притом целехонькая, не разбилась. Что будем делать?
- Сюда ее, - невозмутимо заявил Холмов. - сейчас посмотрим, действительно водка это или что-то другое.
Получив от товарища бутылку, он отвинтил крышку, но вместо «сорокаградусной» оттуда со свистом вылетел столб белесого искряшегося дыма и через несколько секунд перед обомлевшими Холмовым и Черепковым возник голый, ничего не понимающий, Александр Валерьевич Факов.
– Здравствуйте, товарищи! – наконец заявил Факов, поклонившись Холмову и Черепкову. Те вытаращили на него глаза, побросав сеть. Факов подошел к ним и уселся на песок.
– Ты как здесь оказался? - нашелся Холмов.
- Не знаю, - пожал плечами Александр. - помню, как лежал на пляже, а потом заснул, наверное, и все.
- А чего ты голый? - недоверчиво оглядывал непрошеного гостя Черепков.
- Без понятия. Наверное, одежду украли, пока я спал.
– Ситуация! – задумался Холмов. – Вообще, мы тебя тут не видели. Хотя с утра здесь сидим. Знаешь, где лодочная станция?
– Нет, – сказал Факов. Все это казалось ему настолько невероятным и сюрреалистичным, что он понял, что это ему снится. Но как проснуться? Александр незаметно ущипнул себя за руку - никакого эффекта. Попробовал еще раз, сильнее - толку ноль. Пока он предпринимал неимоверные усилия, чтобы прийти в себя, он услышал, что Черепков ему увлеченно объясняет, как быстрее всего дойти до лодочной станции.
«Этого не может быть,» - все более укреплялся в своих мыслях Александр. «Может тут и была лодочная станция лет тридцать назад, но какое это имеет отношение к настоящему?”.
Тут он вспомнил как в детстве родители рассказывали ему сказки и повернувшись к странным рыбакам спиной, Факов применил самое незатейливое средство - он вырвал у себя из бороды несколько волосинок и пробормотал:
- Трах-тибидох-тибидох!
Когда он повернулся, картина на берегу резко изменилась: на берегу был накрыт стол, уставленный многочисленными яствами и бутылками, а с обеих сторон сидели на табуретах его новые знакомые уже в костюмах и галстуках. Факов глянул себе под ноги - он тоже был в костюме темно-серого цвета.
«Что происходит?” мелькнула у него мысль.
- Иди сюда, - воскликнул Черепков. - выпей с нами!
Александр задумался. Раз пошла такая пьянка, режь последний ананас.
- Среди Холмов и Черепков я водку пить всегда готов! - воскликнул он и пошел к столу.
В общем, Факов в хорошем темпе стал уничтожать напитки и закуски. Под водку и виски он уплетал блины с черной икрой, заливную рыбу, крабовый салат, седло барашка под чесночно-сметанным соусом, ветчину и рыбное ассорти. Холмов громко жевал и чавкал, Черепков же старался закусывать более прилично и тихо.
Дозы спиртного, конечно, Факову выписывались просто лошадиные. И снова чувство ненатуральности происходящего овладело им. Как только блюда опустели, откуда-то снова появилась икра, жареная рыба, морепродукты и говяжьи отбивные. Голову же Александра будто обложили ватой, как бы «приглушив» ему мозги.
- Ну-с, - шумно отрыгнул Холмов, - пора бы и баб позвать после такого мощного обеда. Будешь, Саша? - обратился он к Черепкову.
- Буду, - кивнул тот и вопросительно посмотрел на Факова. - с бабами-то веселее будет. Вон и водка осталась еще.
- А-а, старики-разбойники, - пьяно погрозил пальцем Александр. - озабоченные вы мои.
Он недолго думая снова вырвал из своей бороденки несколько волосков и воскликнул:
- Трах-тибидох-тибидох!
Раздался раскат грома и с местом обильной трапезы произошли необычайные метаморфозы: шикарные блюда с изысканной пищей куда-то исчезли, а вместо многочисленных бутылок с спиртным появились наполненные мочой ночные горшки. На тарелках же вместо остатков еды оказались навалены отвратительно пахнущие фекалии. От солидных дорогих костюмов всех троих остались какие-то лохмотья.
Черепкова немедленно вырвало. Позеленевший Холмов выпучил глаза на стол, икнул и затем замахнулся на изумленного Факова кулаком:
- ты чего же это натворил, гад?!
Александр отпрянул назад, перелетел через табурет и бросился наутек. Холмов схватил лежавший рядом на земле кол и пустился вслед. Проблевавшийся Черепков отломал от табурета ножку и также устремился в погоню.
Факов бежал очень быстро, почему-то совсем не ощущая съеденного, да и выпитое спиртное совершенно перестало действовать, словно его и не было. Его удивляло и другое: оба его собутыльника, будучи намного старше него, не уступали ему в скорости, совершенно не отставая от него, временами приближаясь к нему чуть ли не на расстояние вытянутой руки и пару раз уже пытались задеть его своим оружием. Размышляя на бегу об этих очень странных вещах, Александр не заметил торчавшую из земли корягу, споткнулся о нее, упал, ударился головой о камень и потерял сознание...
... он очнулся около ворот замка, похожего на средневековый. Александр Валерьевич прочел надпись на воротах:
«добро пожаловать в шахматное королевство».
Здесь Факов обнаружил, что сидит верхом на осле, а того держит под узды старый приятель Факова Максим Нолик.
- Заезжаем? - неуверенно спросил тот.
- Конечно! - зло ответил Факов, не понимая, что происходит.
- Вы, Александр Валерьевич, прямо как этот... Иисус, как его... мать... Христос, - тихо пробормотал Нолик, когда они проходили под аркой.
Когда они вышли на пустую площадь, Александр обратил внимание, что сбоку к седлу привязан глиняный заткнутый толстой пробкой кувшин, очень сильно смахивавший на бутыль, из которой Факов потреблял «Сангрию» на нудистском пляже.
- Подай мне бутылку, - приказал он Максиму.
Нолик подал сосуд Факову.
- Эх, была не была, - пробормотал тот и вытащил пробку.
Снова из сосуда стремительно вылетел джинн, полупрозрачным облаком представ перед Александром. Он сразу увидел все те же, хорошо знакомые ему черты.
- Ну довольно уже, Михаил Моисеевич, - достаточно миролюбиво произнес Факов. - пошутили и хватит. Верните меня назад, в мой мир.
- Что же, дело нехитрое, - произнес джинн. - только тебе нужно будет решить одну задачу.
- Задачу? - переспросил Факов.
- Совсем простую, - засмеялся старик. - нужно будет заматовать черного короля восемью слонами и все. Количество ходов не ограничивается. Справишься?
- Однозначно! - воссиял обрадованный легкостью задания Александр.
- Уверен? - стал подначивать его старик.
- Да я порву этого короля! - закричал заведшийся Факов, почему-то хватаясь за свои гениталии. - Дайте мне его! Дайте его мне! Я порву его нах!
- Шахматная доска перед тобой, - произнес старик. Посмотри под ноги.
И действительно, площадь замка представляла из себя огромную шахматную доску 8х8, посреди которой маячила фигура в черной мантии, видимо, представлявшей собой необходимую мишень - черного короля.
- Готов?
- Конечно! - кричал возбужденный Факов верхом на осле. - Я этого короля скручу как последнего...
Джинн хлопнул в ладоши и из-за угла вышли, держась за плечи, восемь слонов, встав перед Факовым, но расставившись не в один ряд, как ожидал экс-чемпион мира, а в два - все слоны были однопольные.
- Ах ты, сука! - заорал Факов и метнул в джинна кувшином. Сосуд ударившись о камни, разлетелся вдребезги и исчез в воздухе вместе с призраком Михаила Моисеевича.
Однако это не осталось без внимания одушевленных шахматных фигур, которые, вооружившись пиками и алебардами, двинулись на Александра Валерьевича.
- Ну, Моисеич! - с смесью злости и ужаса воскликнул Факов и соскочив с осла, кинулся в сторожевую башню, на ходу делая распоряжения Нолику:
- Беги!
Факов побежал вверх по винтовой лестнице. Так быстро он не бегал никогда. Но топот и крики за спиной восставших шахматных фигур становились все ближе, а наточенные пики уже были готовы вонзиться в его спину. Александр свернулся клубком и бросился на пол. Первые два бежавших за ним слона споткнулись об него, перекувыркнулись через голову, и распластался на земле, потеряв на миг ориентацию. Факов ударил по их физиономиям с ноги, вложив в удар всю свою силу.
Пора сваливать.
Брошенная кем-то из преследователей пика больно ранила Александра в плечо. Факов побежал вперед к башенному колоколу.
Шахматные фигуры догоняли его со скоростью курьерского поезда, с грохотом и треском. Александр несся к заветной веревке и не сбавляя скорости, прыгнул, вцепившись в нее и почувствовал, как кто-то снизу полоснул его алебардой – никакой боли, только холод острого металла. Ноги его оттолкнулись от земли и Факов стал раскачиваться на веревке, все увеличивая амплитуду. Мускулы его рук грозились лопнуть, разорванные невероятными усилиями…
Наконец Александр, словно Тарзан, влетел на веревке в оконный проем башни, оттолкнувшись, разжимая руки, по инерции перелетел крепостную стену и скатился вниз по земляному валу, словно шарик. Сверху слышались крики. Раздался оглушительный винтовочный выстрел, и пуля просвистела возле щеки экс-чемпиона мира. Он даже ощутил дуновение зловещего ветерка. Гулкое эхо выстрела запуталось в узких улочках и смолкло.
Останавливаться нельзя было ни в коем случае. Факов одним махом перепрыгнул через невысокую изгородь и, не разбирая дороги, ломанулся через чье-то подворье. Он упал, споткнувшись о какой-то хлам, поднялся и вновь побежал, сам не зная куда. Рассудок выключился, первобытный ужас полностью заменил его.
Бег по пересеченной местности продолжался сколько хватило сил. Наконец он упал перед входом в какую-то избушку. Из последних сил толкнул рукой дверь, которая оказалась не закрытой.
«Сразу видно, попал к культурному человеку», удовлетворенно заметил Факов, оглядывая помещение.
Затемненная комната была загромождена огромным количеством книг. Среди книжного моря возвышалось кожаное кресло. Факов подошел к окну. В углу стоял горшок с деревом, сильно напоминавшем японскую сакуру. На тонких ветвях висели похожие на яблоки плоды, выглядевшими в полутьме пластмассовыми.
Факов еще раз осмотрелся по сторонам - нет, в комнате никого не было.
«Съешь мое яблочко» откуда-то раздался тихий вкрадчивый голос.
Факов ошалело посмотрел по сторонам. Ничего и никого. Кто же это говорит?
«Съешь мое яблочко» снова донесся странный, но довольно отчетливый голос и Александр понял, что слова звучат у него в голове.
Испуганно озираясь, он подошел к деревцу. Плоды выглядели не то чтобы очень привлекательно, но довольно аппетитно. «Попробую один», подумал Факов. «С утра же ничего не ел»
Он сорвал висевший ближе всего к нему красноватого цвета плод и откусил приличный кусок. Жуя сладковатую мякоть, он внезапно ощутил странное дуновение в ушах. Ничего не понимая, он подошел к зеркалу напротив. То, что он увидел, повергло его в шок: его уши увеличились многократно и теперь очень сильно напоминали слоновьи.
- Вот блин! - ужаснулся Александр Валерьевич и отбросив огрызок, машинально сорвал еще один фрукт, сразу же проглотив и от него кусочек.
Взглянув снова на себя, Александр увидел, что его уши приобрели нормальный характер, но нос стал увеличиваться в длину как у Буратино и через несколько секунд он уткнулся носом в зеркало.
-Мама! - пробормотал Факов, в смятении потрогав себя за сильно изменившуюся часть тела. - Как же это?
В смятении он сорвал новое яблоко, почти совсем зеленое, и стал отчаянно жевать, стремясь вернуть лицу первоначальный вид. Спустя пару минут нос действительно стал первоначальной формы, но ткань на штанах экс-чемпиона мира в паховой области просела едва ли не до пола.
- А-а-а, - заревел Александр и схватив нож для резки бумаги, порубал на куски коварное деревце.
Странная яблоня практически тут же исчезла сама собой, оставив только горсточку пепла, а все части тела Александра Валерьевича пришли в прежний вид. Но не успел Факов порадоваться столь счастливому финалу, как сзади раздался голос:
- Хулиганите, молодой человек?
Александр повернулся. В дверях стоял пожилой седой мужчина с бородой. Он был в одном халате фиолетового цвета.
– Кто вы и зачем явились в мой дом? – Говорил он басом, весьма странным для его субтильной комплекции.
– Видите ли, я – Александр Факов… Шахматист… скрываюсь от погони…
– От погони?.. Не понимаю.
– Ну этих... от облавы в общем.
– Очень странно… Почему у меня?..
– У вас было открыто.
– Стоит только ненадолго отлучиться в туалет и уже незваные гости. – усмехнулся старик.
Александр стал беспорядочно рассказывать о джинне, потом о попадании в бутылку и погоне. Старик внимательно слушал, не перебивал, только изредка покачивал головой, не то соглашаясь, не то просто поторапливая. Когда Факов закончил, старик некоторое время оценивающе смотрел на него.
– Зачем вы уничтожили мое дерево? – наконец вымолвил он.
– Я решил попробовать одно яблоко из любопытства.
– А дальше?
– Возникли проблемы.
Старик засмеялся странным ухающим смехом, напоминавшим голос ночной птицы.
– Я тоже шахматист, – отсмеявшись, сообщил он. – меня зовут Евгений Николаевич Рубан. Был, кстати, чемпионом Ленинграда в свое время. Так что мы земляки. Теперь живу здесь.
– Не могу поверить! Как же вы живете?
– Вы в смысле быта? Вполне благоустроенно. Потребности у меня минимальные. Понимаете, в нахождении здесь есть свои преимущества. Главное, ничем не болеешь. Не стареешь, не дряхлеешь… Все время в одной поре… – Евгений снова хихикнул. – Так вот. Как будете рассчитываться за уничтоженное вами мое дерево?
– Да я вам заплачу.
– У вас с собой деньги?..
– Вернусь к себе домой и вам вышлю.
– Это когда еще будет. Да и каким образом?
– Придумаю чего-нибудь.
– Так просто не получится, молодой человек. Вам придется расплатиться со мной здесь и сейчас. Тем более – вы без спроса вломились в мой дом.
– Но у меня сейчас с собой нет денег.
– Значит, расплатитесь другим образом.
– Как это понимать?
– Да очень просто, молодой человек. За погубленное дерево надо платить. – Евгений зловеще захихикал и закрыл дверь на засов. – Вы не можете компенсировать ущерб деньгами, значит компенсируете натурой. Тела вашего отведаю. И советую не сопротивляться. Только обстановку попортите. Не вы первый, молодой человек, не вы последний. Тем более, у меня опыт-то какой.
Факов с недоверием и испугом смотрел на хозяина дома. Невзирая на царивший в комнате полумрак, он мог хорошо разглядеть его черты: горящие как угли глаза, длинный нос, бородка, седые космы до плеч.
- Так повернись ты ко мне задом, к стенке передом, моей подружкой будь ты преданной!
С этими словами Евгений медленно двинулся в сторону Александра. На дурацкий розыгрыш это не походило. Факов метнулся к окнам но на них оказались решетки.
– Не суетитесь, – медленно сказал Евгений. – Бежать отсюда некуда: дверь крепка, а на окнах решетки.
Александр остановился и взглянул на хозяина. Аналогия была вполне прозрачна. Он как муха барахтался в тенетах, а Евгений словно паук медленно приближался к своей жертве. Но, с другой стороны, ему должно было быть сильно за пятьдесят. Неужто я, бывший десантник, не справлюсь с ним, подумал Факов.
– Уйди, извращенец, прочь, кто бы ты ни был. И выпусти меня отсюда, пока беды не стряслось.
Но Рубан продолжал двигаться к нему. Он растопырил свои крючковатые руки и, чтобы не мешал халат, сбросил его, оставшись совершенно голым. Теперь он как две капли воды походил на огромного заросшего диким волосом лешего. Александра поразил гигантский член, болтавшийся между ног Евгения словно небольшой хобот. Дрожь омерзения пробежала по телу Факова, а Рубан был уже совсем рядом.
– Или ты отстанешь, или я за себя не ручаюсь, – в последний раз произнес Александр.
- Не будь, как на киче, очень строгим, поворачивайся задом в моем логове! - завопил Евгений и бросился вперед. Он вовсе не шутил. Холодные костлявые руки вцепились в Факова, и только тогда он понял, насколько силен соперник. Плечи сжало словно клещами. С величайшим трудом он, бывший десантник, оторвал его от себя и отшвырнул прочь. Рубан медленно поднялся на ноги и повторяя «Повернись ты ко мне задом, к стенке передом», вновь направился в сторону Александра. Тут Факов понял, что не в силах долго сопротивляться Евгению Николаевичу. Нужно было защищаться. В растерянности он огляделся по сторонам. Ничего, кроме книг.
– Может быть, вы все таки оставите меня в покое? – бросил Факов в пространство и тотчас понял всю глупость произнесенной фразы. Мерзкий извращенец вовсе не отказался от своих намерений. К своему ужасу, Александр заметил, что тот начал раздуваться будто пузырь и даже взлетал над полом, словно небольшой аэростат. Глаза Рубана пылали кроваво красным огнем. Рот растянулся, изо рта похотливо начала капать слюна. Факов схватил со стеллажа первую попавшуюся книгу и швырнул в врага, мельком обратив внимание на заглавие тома. Им оказался сборник поэзии раннего Мандельштама, но Евгений отмахнулся от книги. Он неумолимо приближался, и тут на глаза Александру попался пюпитр. В его голове моментально созрел дерзкий план. В это мгновение Рубан с криком «Ты в волчьем логове!» стремительно понесся на Факова. Тот инстинктивно пригнулся, и Евгений, по инерции пролетев вперед, стукнулся о стену. Нельзя было терять ни секунды. Факов рванулся вперед и оказался между пюпитром и Евгением.
Когда Рубан снова бросился на него, Александр поднял пюпитр за ножку, а широкий его край выставил перед собой словно алебарду. Удар пришелся извращенцу в грудь и как будто достиг цели, потому что Рубан заскрежетал зубами и попятился к стене. Пока он оглядывал Факова, видимо размышляя, как действовать дальше, Александр направил деревяшку вперед и оттолкнувшись от нее как от шеста, бросил свое тело на хлипкую дверь, вышибив ее вместе с собой.
– Стой! – завопил Рубан.
Деревянная преграда с грохотом рухнула вниз, едва не задев голову Факова, а он уже бежал.
Сзади продолжали доноситься крики и ругательства, поэтому Александр, не снижая скорости, мчал по подлеску, стремясь поскорее укрыться от посторонних глаз.
Наконец ему удалось оторваться и сквозь буйную летнюю зелень показалась железная дорога.
На железнодорожных путях стоял состав из четырех цистерн и тепловоза. Факов осторожно взобрался по насыпи и подошел вплотную к последней цистерне.
На закопченом металле черным по белому была выведена надпись «спирт гидролизный».
Алекандр обрадовался. Недавнее чудесное спасение из рук возбужденного представителя нетрадиционной ориентации требовало скорейшего успокоения нервов.
Факов не думая сорвал пломбу и с силой стал поворачивать приваренный к емкости кран. Потекла струйка прозрачной жидкости с хорошо знакомым резким запахом. Ура!
Экс-чемпион мира наклонился и стал жадно заглатывать ртом «огненную воду», словно измученный жаждой путник в жаркой раскаленной пустыне, из последних сил добравшийся до источника. Он обхватил губами конец трубы по которой спирт тек наружу, словно младенец материнскую грудь.
Но он не обратил внимания на другую надпись, сделанную гораздо более мелким шрифтом, в нижней части цистерны:
«Не пей, козленочком станешь».
Когда довольный, радостный, одуревший от спирта Факов откинулся от трубы и сошел на землю у путей, с ним стали происходить неожиданные превращения: его тело начало сильно изменяться и на глазах принимало очертания козла. Его кожа посветлела и начала покрываться густой серо-белой шерстью, ноги и руки уменьшались, становились тонкими и хрупкими, ладони трансформировались в копыта. Голова Александра начала также уменьшаться и менять форму, череп вытянулся, появились рожки. Человеческий торс полностью превратился в туловище парнокопытного.
- Бе-е! - серый козел заблеял каким-то отчаянным фальцетом и подпрыгнув, устремился в заросли кустарника, густо росшего рядом с железной дорогой...
... Уже с утра в засаде находились опытные питерские охотники Виктор Корчной и Семен Фурман. Длительное хождение по лесу привело их в этот район с целью попасть из проверенных временем двустволок в какую-нибудь живность.
- Ах, какой козел хороший! - оживился Виктор, увидев белеющий на фоне буро-зеленых кустов круп парнокопытного. - Сейчас мы его завалим по-быстрому...
- Виктор, приглядись, он же в кальсонах, - вдруг удивленно заявил Фурман. - вон, белеет на нем что-то.
- Вы, Семен Абрамович, зря очки не взяли на охоту, - развеселился Корчной. - без них вам еще и не то привидится.
Он достал патроны, заряженные крупной дробью и заправил в ствол. Вскинув ружье, Виктор прицелился и дал залп по кустарнику, где до сих пор виднелось белое пятно шерсти.
Все пространство вокруг, похоже, наполнился истошным блеянием превращенного в козла Александра Валерьевича, которому в филейную часть попало сразу сорок восемь дробинок. Козел подскочил как ошпаренный, завертелся на одном месте волчком и устремился куда глаза глядят. Набегавшись до изнеможения по всему лесу, животное завалилось в зарослях бурьяна.
Сварщик Генрих Чипукайтис шел на вечернюю смену на завод «Адмиралтеец» имени Собчака. До здания предприятия, где он трудился уже много лет, кратчайший путь лежал через лесопосадки - метров двести по прямой. В очередной раз сокращая дорогу, он внезапно почувствовал острое желание облегчить мочевой пузырь.
Взглянув на часы и увидев, что время до начала смены еще есть, он свернул с дорожки в кусты и расстегнул молнию, с наслаждением избавляясь от лишней жидкости в организме.
В какой-то момент ему послышались совсем рядом странные стоны, хрип и какая-то возня. Генрих повернул голову и увидел, что в зарослях, которые он обильно орошает, ворочается странное существо, похожее на козла, но в коротких белых шортиках и такой же белесой маечке-безрукавке.
От неожиданности Чипукайтис выронил свой «агрегат», изрядно намочив штаны. На его глазах тело козла окутала легкая дымка. Голова животного начала увеличиваться и менять форму, череп раздался вширь и укоротился, очертания его непрерывно колебались, словно невидимая рука пыталась придать ему наиболее оптимальную форму. Изменялось и тело. Оно на глазах принимало облик человека. Туловище росло прямо на глазах, формировались ноги и руки, копыта трансформировались в кисти рук и пальцы, рога исчезли, хвост отвалился.
Козлиная морда уже приобретала людские черты. Все быстрее человеческими становились глаза. Они даже будто жили отдельной, независимой от других частей тела жизнью. Блеяние превращалось в набор слов. Генрих прислушался: это была словно молитва из одного мата. На протяжении всех этих метаморфоз он остолбенело взирал на происходящее. Ужас сковал его, но к ужасу примешивалось и острое, болезненное, какое-то сладострастное любопытство, словно он созерцал нечто в высшей степени непристойное, но одновременно столь привлекательное.
Перед ним лежал голый мужчина и тупо смотрел на него непонимающим взглядом.
- Мужик, ты кто? - человек попытался приподняться.
- Г-генрих, - шепотом пробормотал Чипукайтис.
- Это ты меня облил? - взгляд мужчины стал строже.
- Н-нет, это дождь прошел недавно, - нашелся Генрих.
- А где я, собственно?
- В Серебряном Бору, - раздался голос и он уже не принадлежал Генриху, он был значительно тоньше.
Факов присмотрелся: тучи на небе сменились ярким, но уже не ослепляющим солнцем, земля вокруг стала песком, лес напротив превратился в водоем, а человек перед ним стал расплываться, превращаясь в абстрактный темный силуэт.
Александр Валерьевич приходил в себя.
Он уже слышал голоса людей вокруг, пение птиц, шум автомобильных моторов где-то далеко. Сколько он был без сознания? Час? Два? Александр собирался с мыслями.
Вдруг тень легла на его лицо. Факов прищурил глаза, присмотрелся — перед ним находилось чисто выбритое... женское место. А откуда-то сверху голова Ольги Сарделько из Могилева смеется:
- Пошли, дядь Саш, искупаемся!
- Ах ты, сучка! - закричал Факов и метнул в девушку книжкой Генны Сосонко. Послышался стук падающих предметов.
Нимфа убежала в воду, а на плечо Александра легла чья-то тяжелая рука.
- Чего хулиганишь?
Факов обернулся - перед ним стоял крепкий старичок-боровичок лет шестидесяти, похожий на Ефима Геллера. За ним виднелась расстеленная на песке доска и разбросанные повсюду шахматы.
- Да пошел ты! - отмахнулся экс-чемпион мира.
Ничуть не смутившись «посылом», старичок неторопливо взял пустой кувшин Факова из-под сангрии и с силой хрястнул экс-чемпиона по спине.
- Ты что спятил, старый?! - взвизгнул Факов и побежал прочь.
- Вот говорили «эротизм-эротизм», встанет у тебя... А здесь эротики никакой, сплошные стрессы! - размышлял Александр Валерьевич на толстой ветке высокой сосны, загнанный туда боевитым старичком-шахматистом. - Лучше бы я остался дома, сидел в прохладной ванне и смотрел порнуху!