Ум становится острее,
Но совсем иного хочется —
Не тепла от батареи,
Но простого — человечного,
Человеческого счастья.
Кто с поэзией повенчан был,
Чувствует, как рвёт на части
Его душу, и нет разницы,
Существует чего ради —
Чтобы просто так растратиться,
Чтобы быть строкой в тетради,
Чтобы стать эпохи символом,
Чьим-то смыслом, чьей-то правдой...
Это всё — необъяснимое.
Я сама была бы рада,
Если б знала, как устроены
Эти злые игры в фатум.
Разве этого _достойна_ я?
Слабо верится мне как-то,
Хоть и чуждо мне филистерство,
Я, почти как Гарри Галлер,
Всё стремлюсь, стремлюсь неистово
В то, чего мне недодали:
В мир, где всё всегда по полочкам,
Где всем чужд холодный разум,
Где одеты все с иголочки,
Где не ждут меня, заразу,
Потому что счастье — быстрое,
Мимолётное, пустое.
Счастье — то же, что филистерство.
Я его совсем не сто́ю.
Мир его меня не выдержит,
Не утешит, не согреет,
Но я знаю: в_одиночестве
Станет ум ещё острее.
