Придя домой, я руки мою сразу.
Поскольку ясно помню, как бомжи,
Распространяя всякую заразу,
Хватают всё, хоть каждого свяжи.
Я дома не могу ходить в одежде,
В которой я, устав, присел в метро.
Со мной такого не бывало прежде,
Когда мы пили общее ситро.
Тогда стакан вкусить за три копейки
Мог без опаски каждый гражданин.
И в парках мы садились на скамейки
Без страха за судьбу своих штанин.
Я полощу, вернувшись, носоглотку,
Вздувая ноздри, как летящий конь,
Чтоб сбить бензина гарь, вливаю водку,
Глушу парфюмом уличную вонь.
Но хуже всех инфекций окаянных
Бумажки, где есть цифры и нули:
Под видом долгожданных и желанных
Влезают в дом к нам грязные рубли.
В московской СЭС врачи, узнавши, ахнут:
Такой в кошмаре не приснится сюр.
Не верьте фразам, что они не пахнут –
Немыслим путь захватанных купюр.
Вот постовой в сапог суёт заначки,
Чтоб им придать портянок стойкий дух.
Бандиты спрыснут чьей-то кровью пачки,
И к ним прилипнут тучи жирных мух.
Я видел, как, ментам раздавши взятки,
Торговка деньги сунула в трусы.
Потом, достав из лифчика десятки,
Оплачивала палку колбасы.
Таксист какой-то рванью на удачу
За «левый» ночью заплатил бензин.
Поморщившись, банкир их взял на сдачу,
Когда он парковал свой лимузин.
Не зря у храма нищий побирался –
Он эти средства пустит в оборот.
Вот кто-то ими с девкой рассчитался,
А вот ребёнок их засунул в рот.
На Западе давно уже смекнули
Про гигиену пластиковых карт.
Зато у нас в дефолт всех обманули –
«Безнал» не вызывает в нас азарт.
На «нал» же не подействует химчистка:
Их отмыванье делает грязней.
Их, замуж выйдя, крутит аферистка,
Зароет скряга их до лучших дней.
Что делать ? Как бывалый эпатажник,
Такой совет я дать бы вам хотел:
Сложите их в резиновый бумажник.
Желательно размера XXL.
22.01. 2002