Может быть, будущие историки станут говорить о нашем столетии как о неудачном, парадоксальном, несостоявшемся? В самом деле, мы же считаем, допустим, 13-й или 14-й века периодом церковного мракобесия и религиозных войн. Так и наши преемники скрупулезно отметят у нас откат литературы и искусства, гипертрофированное развитие техники, опережающее человеческое самосознание, обезличивание и бездуховность, примитивизм, потерю всех и всяческих идеалов и культурных ценностей, диспропорцию распределения фактических жизненных средств, разделение мира на новые сферы влияния, и вследствие этого - опасность атомного жонглирования, голод, болезни, депрессия... Веселенькая картина к юбилейному году Христа, нечего сказать!..
Не состоялось, например, советское государство. Уж каким мощным оно казалось в течение 70 с лишним лет, а развалилось, как карточный домик. Похоронены давнишние усилия Петра Великого "прорубить окно" в Европу - откололись Балтийское и Черное моря, "впору турка воевать", а тут и свои похлеще. Сквозь века показана крупная историческая фига гетману Богдану Хмельницкому, когда-то вещавшему "быть украинскому народу навеки с русским". Ан нет - откучковались "москали" с "хохлами" (прошу, конечно, прощения) на враждующие флоты, армии, и самое главное - на злобствующие взгляды. Ну, не парадоксальное ли столетие?.. Не ждать ли новым русичам набегов половцев, печенегов или татар, а точнее - исламских экстремистов-моджахедов, жадно взирающих с юга на север?
Казалось бы, пора угомониться и жить цивилизованно, без войн и междоусобиц, растить цветы и детей, бороться с чумными эпидемиями, пора оглянуться назад и посмотреть - а что же я такого натворил, человече, за последние сто лет?..
Но я почему-то верю (уж не издержки ли это юношеского оптимизма?), что потомки все-таки будут вспоминать о нас с благодарностью. Это то самое столетие, скажут они, в котором жили и творили Эйнштейн, Пикассо, Хемингуэй, Феллини, Пеле, Гагарин, "Битлз", - значит, это хорошее столетие, когда люди пели, сочиняли, снимали кино, играли в футбол, пронзали время и космос, радуясь существующему бытию. И вовсе они не думали об атомных крестовых походах, о нерасторопных политиках и грядущих катастрофах. А просто блестяще делали свое дело, становясь символами нашего столетия.
Уходит век - исчезают былые привычки, культурные традиции и устои. Меняется язык, происходят лингвистические диффузии, - как микробы, проникают английские слова в русскую речь:"Я имею срочный аппойнтмент", "Меняю двухбедрумную квартиру", "Получаю окейный фан, когда драйваю на хайвее" и пр. Так, кстати, говорят не только в Бруклине, но и в Москве и Петербурге. Догадываюсь, как отреагировал бы по этому поводу Михайло Васильевич Ломоносов - ушел бы обратно пёхом в свои Холмогоры...
Язык, несмотря на свою кажущуюся незыблемость, - это зеркало, которое чутко отражает малейшие политические деформации. Появились русские "спутник" или "перестройка" - вошли эти слова в английский, но не надолго, на пятилетку, и потихоньку вышли. А вот "компьютер","реалтор","дилер","саммит","импичмент", сотни технических, юридических, бытовых понятий вошли из английского в другие языки и выходить не собираются.
Но дело не только в языке. Меняется стратегия жизненной направленности. Молодые люди всерьез говорят о достижении карьеры различными способами. Раньше даже само это слово имело негативную окраску - смотри, карьерист какой, карьера для него дороже жены... А сейчас для этого понятия выстроены магистральные дороги, по которым вольготно, без ухабов, едут успевающие юизнесмены, боссы и воротилы.
Как тут не упомянуть об уродливом, деформированном явлении последнего времени - "новых русских"! По своему размаху они давно закидали пыжиковыми шапками деловитых российских купцов прошлого. У "новых" кутежи в их замках намного изощреннее. Увешанные техническими новшествами, они восседают в первых рядах любых презентаций. К ним на поклон, в услужение идут лучшие творческие силы, - а как же, ведь у них деньги, большие, несметные "бабки", которые исподволь могут руководить экономикой, политикой, всеми структурами, на которых зиждется государство, перетасовывая кадры, как карты, вплоть до министров. Золотой телец затмевает человечий разум, духовное опустошение овладевает сердцами. И скрежущая зависть выпирает наружу: "Хочу это и во-о-он то, почему у него это есть, а у меня нет - хочу!.." И такой стяжатель забывает о том, что существуют общечеловеческие нравственные критерии. Когда-то он слышал о них, но перевернутое, деформированное общество сбило набекрень его мозги и перевернуло вспять энергию. Теперь ему, бездуховному болвану, нужна власть, и он ее, ей-богу, получит, купит и будет иметь. Более того, власть предержащие радеют о таких кадрах, греются и подпитываются ими. Впрочем, понятие "новые русские" вполне интернационально, ведь они проникают всюду, намереваясь установить свой надлежащий порядок (что-то подобное уже встречлоась в этом веке, не правда ли?). И не надо никаких для этого революций. Русские идут, идут - и вот уже пришли...
Еще об одной отличительной черте последнего времени, может быть, в большей степени характерной для американцев - этакая "машинность". Представьте себе молодую девушку, стоящую за кассой в супермаркете. Вы - покупатель, купивший какой-либо товар, - ну, допустим, - четвертушку арбуза. Сколько она "потянет"? По "сэйлу" - доллар, без него - два, два-пятьдесят, ну уж никак не три. Кассирша взвешивает арбузик и смотрит на табло компьютера - 7 долларов. Там так написано, и она механически вещает:"7 долларов!" - и хоть ты тресни!
Девушка, милая, ну подумай своей головой, пошуруй мозгами, ты ведь не глупая! Не может четвертушка арбуза стоить 7 долларов. "7 долларов!" - упорствует кассирша и механические глаза ее абсолютно безжизненны, словно она сама - неотъемлемая часть той сломанной машины.
Потом, конечно, придет менеджер, подкрутит какие-то кнопки, и машина покажет настоящую цену - тот самый доллар. И будет очень много извинений, реверансов, сочувствий и пр. Но "машинная" болезнь останется. Человек не удосужится даже подумать о том, чсто машина может сломаться. Может быть, в грядущем веке вообще не нужно будет думать? Зачем? Нажми на кнопку - и шагай по жизни, наслаждайся...
Уходит век - еще можно что-то успеть, исправить, досмотреть, прочесть, узнать, побывать и запомнить. Что-то многое и хорошее уходит с этим веком - остатки благородства и джентльменства, совестливости и интеллигентности, чуткости, тактичности и доброты. Природный ум голодает - ему нужен хлеб, которого нет, ему нужна вода, но она загрязнена. Леса вырублены, озера обмелели...
Сокрушены и разбиты идеалы. Как свято верили Ленину, стихи писали, кантаты!.. А он оказался тираном, одиозным, душевнобольным человеком, совершавшим грязные делишки в масштабе громадной страны. Верили в саму страну, считали себя винтиком огромного механизма. А механизм-то был ржавый, и многое оказалось липой. Где ни копни - все выходит шиворот-навыворот.
Вот как повернулось колесо истории, вот как заскрипели жернова. А мы все-все попали под них: кто погиб, кто изранен, кто морально ослеплен-оглушен-обезжизнен, кто вообще из-за этой мясорубки не рожден. Наши деды выигрывали войну, падая лицом на запад. И если их не убивала немецкая пуля, то уж снайпер-заградотрядовец не промахивался...
Немцы были крепко биты дважды в этом столетии. И, кажется, поняли, что пора покаяться за все содеянные преступления. Каются молодые немцы, причем, совершенно не виноватые, за грехи своих дедов и отцов, которые (вот злая ирония!) в большинстве своем по сути тоже не виноваты. Вермахт - это далеко не СС, такие же рабочие и крестьяне в солдатской форме. Но немцы совершают покаяние за фашизм, гетто, концлагеря, Холокост, поругание и истребление еврейского и многих других народов.
Русские, кстати, не нашли до сих пор форму покаяния. Царя, правда, похоронили, убиенного. Памятники поставили жервам репрессий, своим же несчастным сородичам. Но еще силен стон неотмщенных жертв, невыплаканных слез народов, находившихся в огромной, перенаселенной тюрьме.
С евреями, напрмер, велась война властей и в мирное время, без права на перемирие. То грохотали штурмы: погромы, космополитическая истерия, "дело врачей"; то проводилась длительная осада: выдавливание, выживание, лскорбление, "Память", Макашов, "уезжай по-хорошему", "куда прешь, такая-сякая морда?" "Всех вас перевешаем" и т.д.
Кончится ли этот оголтелый антисемитизм в будущем веке или трансформируется в войну на Интернете, в марсианские погромы?..
Мы все связаны друг с другом, и земля наша не настолько велика, чтобы можно было где-то укрыться, спрятаться и отлежаться, пока кругом стреляют. И нас всех связывают исторические корни, которые туго сплетаются в родственные пучки. У нас, землян, одна История, она учит и предостерегает, правда, зачастую тщетно. Потому-то, вероятно, и возникают парадоксальные столетия вроде нашего.
Замыкается круг, для того, чтобы начать все сначала. У-ух, сколько всего еще предстоит!.. Природа-матушка сама разберется со своими аномалиями и катаклизмами. Волки-санитары хорошо знают свое дело, лишь бы им не мешали. А как быть с человеком - сумеет ли он выпутаться из лабиринта, который им же самим выстроен?
Будущее покажет...
2000
Примечание от автора:
Совершенно случайно я обнаружил, что название этого эссе совпадает с названием песни Криса Кельми "Замыкая круг". Получилось это непреднамеренно и я приношу свои извинения. Хотя в последние годы мне не доводилось слышать песни Криса Кельми, но в свое время он был очень популярен ("Ночное рандеву","Эй, парень!", "Замыкая круг" и др.). Поэтому я слегка изменяю свое название, дабы это не выглядело плагиатом, с выражением самых наилучших пожеланий самобытному и талантливому композитору.