Первое, иметь невероятное терпение и настойчивость в деле раскопок и извлечения необходимых сведений. А как иначе? Ему нужно вылепить антураж определенного времени, начиная от пуговиц на кафтане до фразы, брошенной вскользь адъютантом командующего и определившей исход сражения. Любая фальшь рано или поздно выплывет, и в нее, в эту мелкую оплошность, будут тыкать автора носом – всё, мол, у тебя брехня, выбрось роман на помойку. Поэтому труженику-романисту надо не просто нарыть гору материала, но просеять его сквозь мелкое сито. Из трех противоречивых свидетельств выбрать одно.
А второе необходимое качество – это мышление государственника, как, например, у Николая Михайловича Карамзина. Круто? А что поделаешь, ведь историку важно обозревать события предельно широко и с разных сторон, выстраивать причинно-следственные связи и лишь затем выкладывать перед читателем объективную картину.
По-моему, Виталий Надыршин полностью отвечает этим требованиям. Подтверждение этому – второй исторический роман «Ошибка императора».
Роман этот коньюктурен в хорошем смысле слова, автор поднимает одну из острейших проблем современной политики, которая имеет глубокие корни. А именно, отношение Запада к России. Если точнее, отношение англосаксов к русскому миру. Речь в нем идет о событиях, связанных с Крымской войной, хотя, как следует из романа, та война была не только Крымской, Россию обложили со всех сторон, от Балтики до Камчатки. Действие в романе происходит в Лондоне, Санкт-Петербурге, в Константинополе, в районе балтийского форта Бомарзунд, в Петропавловске-Камчатском и, конечно же, в Севастополе и его окрестностях. И везде мы видим противостояние русского человека и человека Запад. Дипломаты ведут словесные дуэли. Военные бьются насмерть. Рассказывая о той эпохе и тех событиях, автор дает читателю возможность самостоятельно перекинуть временной мостик в сегодняшний день и сделать соответствующие выводы, понять, что несправедливое отношение Запада к России сложилась не сегодня и не вчера, причины этого явления зарождались давным-давно.
Здесь уместно привести выдержку из предыдущего исторического романа Виталия Надыршина «Светлейший».
Эпоха Екатерины II, беседу ведут британский посланник в России и датский дипломат:
– Сможет ли Европа удержать в узде этого монстра, который кряхтя, с трудом, но уже поднимается из грязи? И что будет с нами, когда Россия встанет во весь рост? – спрашивает англичанин.
На что получает ответ:
– Надо не дать этому медведю подняться, пусть так и стоит на полусогнутых ногах. И исподтишка бить его сзади палками, бить наотмашь... Медведь, естественно, будет рычать и защищаться, а мы будем стращать Европу русской свирепостью. Бред, конечно! Но ведь поверят, коль с молоком матери вбивать европейцам эту мысль о кровожадности России.
Автор как бы говорит: да, так было, так остается и сегодня. Рассчитывать на некую доброжелательность англосаксов в ближайшее время не стоит. Поэтому нам необходимо учитывать сей фактор, когда мы выстраиваем свою сегодняшнюю жизнь и готовим планы на будущее.
Реалии, которые воссоздаются в романе «Ошибка императора», поражают воображение. Это проявляется и в том, как одеты люди, пришедшие на бал, как они себя ведет, о чем говорят. Ты видишь капельмейстера, на балконе второго этажа. Оркестр исполняет оперу Рубинштейна «Дмитрий Донской», за роялем сам автор.
Мраморные лестницы и залу освещают хрустальные люстры с карселевыми лампами (оказывается это недавно вошедшие в моду лампы с подсосом масла).
В то же время хорошо выписаны детали художественного текста, придуманные автором. Во время Синопского сражения моросит дождь. В самый напряженный момент мы видим, как стекают капли с козырька фуражки адмирала Нахимова, процеживаются сквозь его усы и Павел Степанович, поглощенный предстоящим боем, автоматически слизывает их языком, как ребенок.
Автор обильно использует морские термины. Может быть, здесь присутствует даже некоторый перебор всех этих ватер-вейсов, оверштагов и люверсов, ведь неподготовленному читателю то и дело придется заглядывать в сноски, отвлекаясь от напряженных событий, происходящих в этот момент в романе.
Очень здорово передан эффект присутствия, как будто читатель лично сидит в роскошном кресле и беседует с Филиппом Ивановичем Бруновым, российским послом в Лондоне. Или прячет голову от свистящих осколков на батарее Максутова, когда её обстреливают фрегаты союзников, зашедшие в Авачинскую бухту, на берегах которой примостилось небольшое тогда поселение Петропавловск-Камчатский.
Понятно желание автора показать все события той войны, ничего не упустить, заострить внимание читателя на том, как изощренно и с разных сторон Запад стремился ослабить Россию, нанести ей невосполнимый урон. Но подобная широта охвата приводит к тому, что повествование как бы разрывается на отдельные фрагменты, которые можно рассматривать, как самостоятельные повести. Да, у всех этих повестей присутствует единая, общая идея, но в каждой из них действуют разные главные герои и персонажи, в каждой разная география. Наверное, подобное допустимо. Но некоторым привередливым читателям может не хватить цельности сюжета, и единого главного героя, который лично проходит сквозь испытания.
Хочется особенно выделить один фрагмент или одну повесть. Это, когда тайный советник Петр Иванович Шорохов приезжает с внучкой Лизой в осажденный Севастополь, чтобы забрать своего раненного сына, отца Лизы. Дело происходит в последние дни обороны. Обстановка в городе тяжелейшая. Раненых не успевают лечить, убитых – хоронить. К тому же новый командующий князь Горчаков под давлением царского посланника генерал-адъютанта барона Вревского предпринимает попытку прорвать осаду города, которая заканчивается тяжелым поражением и большими жертвами. Здесь же с особой мерзостью проявляются извечные человеческие слабости. Купцы, подрядившиеся снабжать русскую армию, продают доски врагам-англичанам, потому как выгоднее. При этом лишают защитников возможности построить нормальные оборонительные сооружения. И в этой безумной, страшной обстановке встречаются юная Лиза Шорохова и капитан Антон Аниканов, знакомые друг с другом еще по прежней столичной жизни. В разрушенном Севастополе их любовь расцветает в полную силу, несмотря ни на что. Любовь, как бы говорит автор, не выбирает благоприятное место и подходящее время, она устроена по особому принципу и случается даже вопреки страшным, нечеловеческим преградам.
В этой же части есть замечательная сцена. Мимо офицеров, вышедших на улицу после сложного совещания, медленно тащится телега с мертвыми солдатами. Окровавленные тела едва прикрыты случайным тряпьем. Но офицеры не обращают внимания на этот страшный груз. Привыкли. А в глазах столичного гостя, тайного советника Шорохова, это кажется чем-то запредельным. Ужасен сам факт, ведь столько людей убито, и везут их, как мусор на свалку. И ужасно от того, что офицеры привыкли, и не замечают этого.
Такие сцены можно вставлять в кино. Вот бы оказаться пророком на этот счет.
И еще. Автор использует две манеры письма. Художественный текст и документальную справку. Для чего это сделано, понятно. Нужно на скорую руку соединить хорошо выкроенные художественные части нитками, т.е. разъяснить и растолковать читателю те моменты, которые необходимо знать, но слишком долго и скучно описывать литературно. Уместен ли подобный прием? Не ослабляют ли он произведение? Сказать трудно, потому как читатель у нас разный. Например, у Льва Толстого в романе «Война и мир» подобное присутствует, правда, классик включает в роман скорее философские размышления, чем документальные справки.
Итоговое мнение. Роман «Ошибка императора» – это несомненный успех автора Виталия Надыршина.
Удачи ему и терпения, при написании следующих романов