Трафкинд чихал мелко и быстро. После каждой серии чихов, он крякал, и по-рыбьи выпучившись на меня, говорил: «Хорошо!». Я же, наоборот – долго хватал ртом воздух, и в конце концов, рявкал так, что дребезжала вся посуда... а вместо пожелания здоровья, всякий раз слышал восторженный возглас: «Как оно?!»...
Где-то, около полуночи, к нам заходила соседка, чтобы поинтересоваться – всё ли у нас в порядке, и не нужна ли нам «скорая помощь»… Она исчезла так же быстро, как появилась, проигнорировав все комплименты, и просьбы «присоединяться».
Между тем, наша застольная беседа приобрела какой-то путаный характер. В то время, как я, довольно внятно излагал своё убеждение в том, что лишь материя – основа всего сущего на Земле, Травкинд толковал мне что-то о загробном мире и бессмертии души. А для немедленного разрешения спора предлагал, тотчас же, произвести спиритический сеанс. Мой протест, выраженный неуверенным восклицанием «Но мы пьяны…», он цинично назвал «голимой чушью», аргументируя свой тезис тем, что «Чих – якобы – прочищает мозги»…
Почему-то, решили вызвать Фредди Меркьюри. Трафкинд, обозвав разделочную доску невнятным словом «Уиджи», бросил её посреди стола... Потом, за неимением свечи, зажёг газовую плиту, и выключил свет… Мы три раза шёпотом произнесли «Фредди, приди», и принялись ждать… И, не знаю точно, через какое время, в районе холодильника возник размытый силуэт человека… По мере того, как он постепенно приобретал чёткие очертания, мы всё больше убеждались, что это совсем не Фредди Меркьюри!...
Перед нами, в большой рубахе-косоворотке, подпоясанной узким ремешком, стоял Лев Троцкий! Теоретик IV-го интернационала хитровато глядел на нас сквозь свои круглые очёчки, ничуть не смущаясь тем, что в голове его торчит ледоруб. В левой руке он держал за шею пёструю курицу, а в правой – здоровенный тесак.
«А где же Фредди?» - невольно вырвалось у меня. «В преисподней» - невозмутимо ответил Лев Давидович. «Это ты всё испортил!... говорил – не смей чихать!» - шипел, где-то слева, Трафкинд... но у меня уже созрел следующий вопрос. «С каким счётом сыграет «Зенит» против «Челси»?» - выпалил я. «Три – один» - отвечал растлитель Коминтерна…
Тут, очевидно поняв, что зря теряет время, мой друг тоже влез в беседу со своим вопросом (коим я был поражён более, чем самим появлением Троцкого): «Ответит ли Зоюшка мне своей благосклонностью?»… К сожалению, ответа мы не расслышали, так как в квартиру ввалились люди в белых халатах, и с марлевыми повязками на лицах. Они бесцеремонно уложили нас на носилки, ввели какую-то инъекцию, и потащили в неизвестном направлении…
Под мерное покачивание ложа, моё сознание плавно затягивалось мягкой пеленой… Телеграфной лентой, в голове ползли сенсационные заголовки моих будущих статей: «Тайна убийства Троцкого окончательно раскрыта!»… «Меркадер застал свою жертву в курятнике!»... А осколок закоренелого материалиста внутри меня визжал: «Первым делом - в букмекерскую контору!»
