Светла, как сталь, почти что не мерцает.
В порывах ветра – выверенный шаг.
Шуршат листы, оставшиеся в зиму, –
Бессильные, им больше не согреться.
...И сердце по-осеннему знобит.
Свои у повседневности тревоги,
Что вздохи – тают тихие надежды.
Как прежде – дни и месяцы подряд –
Свой яд по капле выпьет одинокость.
Оскомость губ пройдёт, и отболят.
Пойдёшь туда, куда глаза глядят,
Попробуешь наполнить мир желаньем,
Дурманным сделать каменное слово,
С горячкой безнадёжного больного
По новой проверяя стих на свет.
В просвет проникнет музыка извне.
...И не остынет джазовость в вине.
В огне холодном первая звезда
Цветком закоченела – белым флоксом.
Божественна! Торжественна, как лира!
Эфиром шлёшь ей сонатину снега,
Где неги изумительный подтекст,
И квест, и вызов атомного века.
.
