А только однажды поступил в морг свежий, извините, труп. Со станции. Какого-то пьянчужку забубенного электричка сбила на путях. Насмерть. И руку еще умудрилась ему оттяпать в довесок ко всем прочим удовольствиям. Прибыл он под вечер, смеркаться уже стало. Уложили его местные санитары Авдей да Геша на цинковый стол, чтобы, значит, ждал он там врача-патологоанатома для вскрытия. И руку его отдельную рядом пристроили, для порядку. А у Геши в этот день, как назло, случились именины. И друг Авдей ему проставился поллитрой коньяка молдавского «Белый аист». Настоящий друг, короче. И поскольку дело шло уже к концу смены, решили санитары-кореша не откладывать предстоящее удовольствие в долгий ящик и раздавили пузырек в два притопа, три прихлопа. Дело-то знакомое, чего рассусоливать! Да. А врач Захар Ефимыч чего-то задерживался, что-то его в Горздраве замытарили на совещаниях или где. И, главное, трупов больше не везут. И заскучали как-то Авдей с Гешкой на безрыбье. А пацаны молодые еще оба, студенты местного медучилища. А в морге, значит, подрабатывали, как водится. И говорит тут именинник:
- Слушай, Авдей, скучно мне что-то. Как будто не именины у нас, а поминки. Давай, повеселимся в честь праздничка?
- Ну давай, - тот ему. – А как?
- Есть классная идея! – потирает ладони Гешка. – Мы руку у этого жмура одолжим на время – думаю, он будет не в обиде. Привяжем за палец к катушке с суровой ниткой, которой пузы после вскрытия зашиваем. И подкинем на тротуар перед какой-нибудь симпатичной бабешкой. Да так, чтоб она от руки назад побежала. А мы тут за нитку тянем – и рука за бабешкой поскачет по тротуару. А для пущего эффекту банку консервную привяжем к локтю. Да еще поухаем из-за забора. Вот потеха-то будет, прикинь!
Так и сделали. Проложили суровую нитку из двора морга через ворота вдоль стеночки каменной. Авдей притаился наверху, на стеночке, за липой, с рукой в обнимку - в засаде, то есть. В ожидании подходящей жертвы. А Геша, как автор идеи, устроился за воротами, держа свой конец нитки в руках. И только они все наладили, как им несказанно повезло: в тусклом свете фонарей со стороны станции на Зеленой улице появилась одинокая девичья фигурка с сумкой на плече. Видно, пришла очередная электричка из губернии, и народец начал растекаться с вокзала по городским адресам. Ну, и занесло каким-то ветром эту девчонку именно на нашу улицу. Вот, значит идет она, идет, вся такая красивая, восемнадцатилетняя или около того. Мечтает, возможно, о чем-то возвышенном, девичьем. Минует ворота морга и следует дальше в направлении притаившегося Авдея. А Гешка тому уже и знак условный успел дать, типа, будь готов, пионер! И как только девчонка поравнялась с Авдеем, тот – хрясть! И выкинул на тротуар руку. Аккурат в паре метров от девицы.
Девица, само собой, сначала навела резкость на сюрприз, а после как завизжит! Да как ломанется назад – в полном соответствии с коварным планом наших шутников. Гешка тут же давай тянуть нитку. Рука запрыгала, поскакала по тротуару, банка зазвякала, пацаны за оградой завыли замогильными голосами. Девчонка в ужасе оглядывается, на бегу спотыкается, падает. Рука по инерции прямо-таки на нее и наехала! Тут девица, откровенно говоря, описалась от страха. Да и кто бы на ее месте это не сделал! Я таких, пардон, не встречал.
Но вот она нашла в себе силы стряхнуть мерзкую трупную руку со своего красивого женского тела, вскочила на ноги и кинулась в поисках спасения в ближайший освещенный фонарем двор. А это как раз и был двор нашего морга. Заскакивает, значит, она во двор и видит за деревом у ворот именинника с ниткой в руках, уже не сдерживающего ликования и просто-таки ломающегося пополам от смеха. Тут до жертвы розыгрыша доходит, наконец, суровая правда жизни, явившая ей свое мурло.
И девчонка производит следующие манипуляции. Подскакивает к шутнику, выхватывает из кармана баллончик с перечным газом, который носила с собой для самообороны от хулиганов и насильников, и с расстояния в полметра запускает толстенную струю жгучего средства в табло имениннику. Конечно, струи свежего перечного газа в упор и так-то было бы достаточно. Но так уж распорядилась судьба, что Геша был еще и аллергиком на всякое такое, знаете ли. И тут он сразу – брык на землю, схватился руками за лицо, за горло, пену пустил и ногами засучил в предсмертной, типа, агонии. Ну, девчонка, знамо дело, перепугалась этого еще пуще, подтянула свои мокрые леггенсы и дала за ворота такого стрекача, что только ее и видели. Когда Авдей прискакал к дружку, тот уже синеть начал от анафилактического шока. Страшное дело, в общем. Не было жмуров в последние часы в морге – так вот он, свежий кандидат объявился.
Хорошо, Авдей был в курсе недуга дружка своего, да и третий курс медучилища – это вам не воробей накашлял. Сбегал он в аптечку морговскую, притащил шприц с супрастином и вколол имениннику лошадиную дозу в ягодичную область. Помогло, знаете ли. Через пяток минут Гешка оклемался. Сел. Покрутил башкой, продышался, прокашлялся. Блеванул пару раз от избытка чувств, не без того. И увидел рядом своего спасителя со злополучной труповой рукой наперевес.
Встал он, покачиваясь, отобрал у дружка руку да ка-ак шваркнет его этой рукой по роже! Прямо ладонью труповой, прямо как бы пощечину ему или даже оплеуху отвесил. Тот, удивленный такой:
- За что, друг? Я ж тебя от смерти спас!
- А за то, что ты дурь мою не остановил вовремя. А еще друг, называется!
Вот такая вот симпатичная жизненная история. А вы говорите «морг»!